Вотъ, вотъ, вотъ...

Не узнаемъ--ли мы себя здесь? И какъ тогда не реветь Апока-

• Керсты» N0 2. 20

Г

лит-псу, и не наполнять Престолъ Небесный — животными, почти

— животами, брюхами — все самыхъ мощныхъ животныхъ, тоже

— ревущихъ, крпчашихъ, вотющихъ — льва, быка, орла, дъиы. Все — полетъ, все — сила. Почему-бы не колибри и не «лилш полевыя»? Маленькая птичка — хороша какъ и большая, а «лилшэ не хуже баобаба. И вдругъ Апокалипсисъ оретъ:

— Больше мэеа... .

— Больше вопля, .г

— Больше рева...

— М1ръ отощадъ, «въ боленъ... Таинственная Твнь навела на М1ръ хворь...

— М1ръ — умолкаетъ...

— ЛПръ — безжнзненъ...

— Скорее, скорее, пока Еще не поздно... Пока еще посхбдяш минуты длятся. «Поворотъ всего назадъ», «новое небо», «новыя. звезды»...

Обшие «водъ жизни». «Древо жизни»...

Солнце загоралось раньше хригаанства. И солнце не потухнете если хрпстшнство и кончится. Вогь — огранпчеше хрштан-стг.а, иротивъ котораго ни «объдни», ни «панихиды» не помогутъ. И еще объ обйдняхъ: пхъ много служили, но человъку не гаалЯ легче.

Хрнспанство не космологпчно, «на немъ трава не растетъ». II сеотъ отъ него не множится, не плодптся. Л безъ скита и травы чел ф'вкъ не проживетъ. Значитъ «при всей краситъ хриеианетва» — человъжъ всетаки «съ нпмъ однимъ не проживетъ». Хорошъ, монасшрекъ, «въ немъ полное христианство»; а всетаки питается онъ около сосгьдшй деревеньки. II «безъ деревенькп» всъ монах» перемрли-бы съ голоду. Это надо принять во вниман1е, и обратить внимаше на ту вполнъ* «апокалипсическую мысль», что само въ себгь и одно — христтанство проваливается, «пе есть», гнило, голода етт, жаждетъ. Что «питается» оно — не хриспшнствомъ, на христианскими злаками, не христтанскими произраетатямп. Что, такимъ образомъ, — христианство само и одно, чистое и самое восторженное, зоветъ, требуетъ, алчетъ — «и не хриспианс-тва*.'

Это — поразительно, но такъ. Хороша была бестзда Спасителя къ пяти тысячамъ народа. Но пршпелъ вечеръ и народъ возжаж-далъ: — «Учитель, хмъба»!

Христосъ далъ хл4ба. Одно изъ величайшихъ чудесъ. Не сомневаемся въ немъ. О, нисколько, ни мало, ни шточкп. Но ска-жемъ: каково-же солнце, которое нензрЪченнымъ тьмамт. народа даетъ хлвбъ, — даетъ какъ «по служб*», по «должностп», почтя «по пенсш». Даетъ и можетъ дать. Даетъ и значитъ хочегъ дать? I

У солнца — воля и... хотъше?

АПОКАЛИПСИС. НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Но... тогда «ваалъ-го.шце»? ваалъ-солнце — фнннюянъ? И тогда «поклонимся Ему»? Ему и его великой — мощи?

— Это-то уже несомненно. Ему и его великому, благородному ■чсютысолюбивому хот4нш ?...'??? Это-же невероятно. Но что «солнце больше можетъ, чъмъ Христосъ» — это самъ пана не оспорить. А что солнце больше Христа желаетъ счастья человечеству — объ этОмъ еще сомневается , но уже ничего не мОх-ъ-бы возразить Владим1ръ Соловьевъ, изучавшШ весь «бого-человъческШ процессъ» и строивппй «ветхозаветную теурпю» и «ветхо-заветное домостроительство» (или «теократии»).

Мы же беремъ прямо Финикш: . «Ты — ходплъ въ Саду Божтемъ... Стялт. среди игристыхъ огней»... «Ты былъ пе])венецъ Мой, щрвенецъ отъ создашя м1ра»,

— говорить 1езешиль пли Иеа1я, — кто-то изъ ветхо-заветныхъ,

— говорить городу, вт, которомъ покланялись Ваалу и пи мало ни 1егове.

Ну, кто-же не виднтъ изъ моихъ тусклыхь словъ, что «бого-человеческш процессъ воплощешя Христова» потрясается. Онъ потрясается въ буряхъ, онъ потрясается въ молтяхъ... Онъ потрясается въ «голодовкахъ человечества», которыя настали, наста-ютъ ныне... Въ вошяшяхъ иародныхъ. «Мы вошяли Христу и Опт. не помогь». «Опъ — немощенъ». «Помолимся Солнцу: оно больше можетъ. Оно кормить не Г).000, а тьмы темъ народа. Мы только не взирали на Него. Мы только не догадывались.

— «Христосъ — мяса!».

— «На ребра, въ брюхо, дътямъ нашимъ п намъ!». Христосъ молчитъ. Не правда-ли? Такъ не Тень-лп онъ? Таинственная Тень, наведшая отощаше на всю землю.

ВЫНУСКЪ ТРВТ1Й

I. Кроткая. 2. Что-то таксе случилось. з- Зачгьмъ они зво-

нятъ? 4- Дгьдъ. 5- «Москва слезамъ не вгьритъ». 6. Объ сдномъ

народить, у. Ежедневчость. 8. Солнце.

Кроткая

Ты не прошла мпмо лпра, девушка... о, кротчайшая изъ крот-кихъ... Ты пспуганнымъ и искристымъ глазкомъ смотрела на него.

Задумчиво смотрела... Любяще смотръла... II запЬвала пъс-ню... И заплетала въ косу ленту...

И сердце стучало. II ты томилась и ждала.

II шли въ м1ръ богатые и знатные. И говорили рт>чи. Учили и учились. И все было такъ красиво. И ты смотръла на эту красоту. Ты не была завистлива. И теб-Ь хотълось подойти и пристат;. къ чему-нибудь.

Твое сердце ко всему приставало. И ты хогЬла-бы п'Ьть въ хоръ\'

Но никто тебя не зам'Ьтплъ и лъсенъ твопхъ не взяли. И вотъ ты стоишь у колонны.

Не пойду и я съ м1ромъ. Не хочу. Я лучше останусь съ тобой. Вотъ я возьму твои руки, и буду стоять.

И когда м1ръ кончится, я все буду стоять съ тобою и никогда не уйду. -

Знаешь-ли ты, девушка, что это — «м1ръ проходить», а — не «мы проходпмъ». И м1ръ пройдетъ и прошелъ уже. А мы съ тобой будемъ вьчно стоять.

Потому-что справедливость съ нами. А М1ръ во-пстину не--

Что то такое случилось

Есть въ м1ръ какое-то недоразум'ьше, которое можетъ быть неясно и самому Богу. Въ сотвореши его «что-то такое произошло», что были неожиданно и для Бога. И отсюда собственно прращона-лизмъ, мистика (дурная часть мистики) и не ясность. Мгръ гармоничен!., и это — «конечно». Мудръ, благъ и красота, и это — Бож1е. Но «хищный питаются травоядными» — и это ужъ не Вожде. Сова пожираетъ зайчонка — тутъ пътъ Бога. Бога, гармо» нш'и добра.

Что такое произошло — .пито отъ начала шра никто не знаетъ, и этого не знаетъ и не нанимаешь Самъ Богъ. Бороться или победить — эхо тоже безсиленъ Самъ Богъ. Такъ «я хочу родить мальчика красиваго и мудраго», л рождается «о 6-ти пальцахъ, съ при-

АПОКАЛИПСИС НАШЕГО Ш'ЕМГЛШ

дурью и непредвиденными пороками». Такъ и планета наша. Какъ будто она испугана была чъмъ-то в беременности своей, и родила «не по мысли Бонией», а «несколько иначе». И вотъ «божественное» смешалось съ «иначе»...

И передъ этимъ «иначе» покоренъ и Богъ. Какъ тоскующШ отецъ, который смотритъ на малютку съ «иначе», и хочетъ поправить и не можетъ поправить. И любить «уже все вмъст*»...

Зач'Ьмъ они звонятъ ? Вомъ. Бомъ. Бомъ. Но уже звукъ пустой.

И отъ того, что подъ колоколомъ н^тъ вънчатя невъсты и жениха. Тотъ, другой — не помогъ. А этотъ, который все-таки по-могалъ по мелочамъ, — немного, но помогалъ, — немного, но старался, по земному п глупо, но всетаки старался — усланъ далече.

И не вздохнула невъста по жених*. II я увидълъ, что она горбатая.

Эхъ, не горбатъ вотъ жидъ; написалъ въ мартъ: «... Напишите, какъ вы умъете писать, — правдиво и страстно, — мнт> о «мартовскихъ» дняхъ. Тутъ зима, — и лютая А — весны еще нътъ. Весь этотъ гулъ и шумъ протпвенъ моей дупгв. Въ санаторш уже умерло 4 воина. Смерть сильнее всего на этой планет*. Есть-ли душа? Есть-ли загробная жизнь? Вотъ это важнее всъхъ револющй! Жаль царя Николая. Догадываюсь, что онъ былъ человъкъ мягкаго характера и безвольный очень. Все, вес — пройдетъ, но что будетъ «тамъ»? Вамъ 61 годъ, вы много думали, страдали, — скажите мнъ вы, дорогой душевный другъ. Лей-эеръ Шацманъ.

СанаторШ «Дергачи», Харьковской губернш и уЬзда. Всерос-сШскаго Земскаго Союза. № 11 (туберкулезный). (Лично мнт> не знакомъ).

Д * д ъ

Когда не хочется больше любить, не ждется одежда, и кушаешь кашку-размазню съ кой-какимъ маслецемъ, — то и называетъ себя естественно «христ1аииномъ».

Лысый, съ бълой бородою,

Дъдушка сидитъ.

Чашка съ хлъбомъ и водою

Передъ нимъ стоить.

— Кто ты, дедушка?

— Хрестьянинъ... крестьянияъ...

Или, какъ Доетоевскгй и софистически п вт,рно перефразиро-ва лъ:

— «Хрпстганпнъ».