Хороша И содержательна стать» В. Ильина «Иночество и подвиги дающая характеристику спецм фически православного покими ния аскезы. Правда, с философ) ской точки зрения, статья :>т; имеет скорее подготовительны! характер. Очерчивая самую сфч, ру подвижничества и устанайИ вая понимание его и оценку, О стороны православной церкВД в лице' ее авторитетных предела витслей, статья Ильина доводи проблему как раз до той точкц где должен был бы начаться фе номенологическнй анализ по; вижничества и его религиозно сущности. Ведь и в данном СЛ5 чае задача заключается имени в том, чтобы раскрыт!) чисто ф!

г.т;.1 гогрлфия

оеофский с.мысел тех богослов-ких понятий, которыми опре-е.шетси существо иночества и одвига. Надо надеятся, что ав-эр продолжит свою работу имен-о в этом направлении.

Об основном замысле статьи I. Арсеньева«Пессимизм и мис-чцпзм в древней Греции» еще ельзя судить. Пока напечатана КП&ко первая часть, которая Одержит довольно живое и снаб-сешюе обильными выдержками з первоисточников изложение ого. что известно современна пауке о пессимизме и миети-Вгаме Греции.

К тем статьям, которые нсход-т из «светской» философии и ассматривают религиозные про-Ёемы со стороны их периферии, ринадлежат статьи С. Франка Религия и наука в современном ■знании » и П. Вышеславцева Цва пути социального движе-. — С. Франк подходит к опросу о взаимоотношениях ре-игниинауьмс большой осторож-остью. Разграничив предвари-елыга их сферы и установив ав-ономаю каждой из них, автор называет однако на то, что ав-ономня религии и науки не оди-аковая. Если религия в своей скове совершенно независимо т науки, то научное знание иа-ротпв в своем историческом раз-итнн всегда так или иначе обус-овлено общим мнровозрением уховнымн интересами, жизне-щущ пнем, — или кратко го-рря верой тех лиц и эпох, кото-ые его создают. Новая наука, о мнению автора, определена .теистическим пли по крайней Сьре скептическим сознанием и Йтому в противоположность ентпчпой и средневековой науке юздала представление о мире .как

хаосе слепых и мертвых сил. Кивое религиозное сознание современности не может мириться с 1акой концепцией; оно постав-(ено поэтому перед задачей «творческого овладения научной мыслю и такой ее переработки, ко-орая позволила бы ее включить не меняя ее Научного существа — в состав цельного религиоз-:ого мировоззрения. И процесс

этот фактически уже совершается самостоятельно благодаря тому, правда еще очень слабому, пробуждению религиозных интересов, которое за последнюю четверть века наблюдается в научных сферах. Об этом свидетельствует полный переворот произошедший в основных научных воззрениях, как в области психологии, так и в естествознании (биологии и физике). Повсюду почти механическое представление о мире; как о хаосе слепых сил, уступая место органической концепции, восстанавливающей античную идею гармонически сложенного, полного живых сил космоса. Переворот этот — бесспорный фактъ. — Но можно ли новыя «веяния» в современной науке об'яснить пробуждением религиозных пли даже просто более глубоких духовных интересов в научном сознании? Конечно, органическая концепция м; ра лучше мирится с религией ч'Ьм механическое миропонимание, но сама по себе она еще не заключает в себе ничего такого, что роднило бы ее с религиозным сознанием и опытом. Вообще вопрос этот обстоит не одинаково для отдельных отраслей научного знания. Решающее значение имеет в каждом случае основная установка научного сознания. Если, например, установка, из которой исходят науки о духе в основе своей родственна той, в которой коренится религиозное сознание, то чисто об'ективир угощая уста1 овка точного естествознания, наоборот ей прямо противоположна и как бы предпологает некоторый«отко-ентельный атеизм». Ведь то, что тормозило развитие точного естествознания в античности и даже в Средние века, были в значительной мере не внешние, а внутренние причины, и прежде всего неспособность к последовательному проведению чисто об'ективирую-Щей установки, т. е. неспособность преодолеть односторонность господствующего «органического миропонимания».—Статья С. Франка ставит проблему о взаимоотношении религии и науки лишь в

БНБ. ПОГРЛФП:

самой общей форме. Решение ее требует более глубокого исследования оамых основ (основных остановок ) религиозного и научного сознания.

П. Вышеславцев в своей статье «Два пути социального движения » ставит себе задачей выяснить отношение христианства к соврем., ньым социальным движениям-. Централы ы.м пунктом проблемы он считает вопрос о допустимости и о недопус-тимости организованного прес-гупления.Перед современностью, по мнешио автора, открываются два противоположенных пути социального развит «это путь социального преступления, путь революционно -коммунистический^ путь умаления индивидуальной свободы», конечною ц^лью которого является абсолютная власть общественного механизма. — Другой путь — есть путь социальной правды, отрицающий преступление и насилие, как средства для достижения социальной справ вости, признающей неприкосновенность еубьКи В1 ых прав и стремящийся в коней ом итоге к осуществлению «правового идеала безвластной организации». Пути акал..за современных социалистических учений автор показывает, что все они запутываются в неразрешаемых противоречиях, поскольку смешивают эти два исключают гхдруг друга пути. Но по существу — социализм может итти только первым — революционно- КОМ-иунистическим путем. Принципиальный отказ от пего был бы для него равносилен сэмоуп-разднению и отречению от своей идеи. Нот почему социализм и христианство несовместимы, ибо Христианство может и]), знать только первый муть социального развития. — С общими выводами статьи нельзя не соглаа ться, но вместе с тем они оставляют в читателе чувство некоторой принципиальной неудовлетворенности.О внутренних противоречиях в социализме писалось уже много, и навряд-ли дальнейшая разработка вопроса вэтомнаправ-

лении может дать что-либо существенно новое. Между тем остается невыясненной другая, быть может более важная, сторож на проблемы: что собственно надо разуметь иод идеей социализма? Есть ли это некоторый чистый идеал общественности? Пли же это — идеал взятый в ощн .пленном историческом аспекте"? Пли же это прежде всего идеи полн-тики, ведущей к общественное п.иалу? II выражается ли п;пя зма чище всего в его крайних формах, как угверждаИ Н. Бердяев? Только разграничение всех этих различных смыслов идеи социализма и точ,.ое определение их взаимоотношений, а также их отношения к исторической действителы ости могло бы внести в ф лософскМ проблему социализма приннпи-пальную ясность.

Вышеславцев справедливо от-мечает, что социализм прпнадй .нижпт к тем полуистин рые особенно опасны и нитедькы именно тем, что в них смешаны правда и не правда, добро и зло. Преодолеть его соблазн можно только в том случае, если вскрыть его внутреннюю ложность, показав, что он не можел дать прямого и ясного ответа на такой решающий вопрос, как

Вопрос О ДОНуСТ! .Моет I

допустим

Голько тогда удастся от.илп-п кроющуюся в социализме прав^ ду от неправда и тем самым лишить его всякой жизненной а лы. — Но автор забывает поставам другой вопрос: не во:: в таком случае на месте погпо> нувшего социализма другое подобное ему уродливое сращ.нж правды и неправды, и не може! ли самая идея безвластной организации послужить ядром для такого новое.бразования'? Не заключается ли трагедия всякой идеи (в том числе п христианство) именно в том, что в процессе своего осуществления она должна шрис-пособляться к действительности, терпеть известный уикрб и уживаться или даже соедга яться с неправдой? Поэтому необход!.мс встает вопрос: как и в канон ме-

г.:ч:. ПЮГРАФПЯ

ре может и должен быть обоснован и оправдан компромисс идеи

(ействительностью? 1 [роблемя социальной утопии должна быть заменена проблемой об у с лот. их правомерности социального котором.оса. Только на почве реше-Н! Я ЭТОЙ более общей проблемы может быть принципиально ре-