— А что будет после войны? — спрашивали его. — Сохранятся ли эти результаты в мирное время?

— Сохранятся, если сохранить принципы, которые их обеспечили.

— А если вернуться к старым порядкам?

— Тогда вернутся и старые проблемы.

Этот вопрос стал центральным в дискуссиях о послевоенном устройстве России. Часть чиновников считала, что военные методы управления должны уступить место традиционным. Другая часть, включая самого Антона, настаивала на сохранении и развитии нововведений.

В мае 1770 года к этим дискуссиям подключилась сама императрица. Екатерина II созвала специальную комиссию для разработки планов послевоенного развития страны.

— Господин Глебов, — сказала она на первом заседании комиссии, — ваш опыт военного времени показал возможности России. Как вы видите будущее нашей промышленности?

— Ваше величество, война показала, что Россия может производить товары не хуже европейских. Но для этого нужны определенные условия.

— Какие именно?

— Образованные кадры, современные технологии, справедливая организация труда.

— А что вы понимаете под справедливой организацией?

— Систему, при которой каждый человек получает по заслугам, имеет возможности для развития и чувствует себя участником общего дела.

— Не слишком ли это идеалистично?

— Ваше величество, идеализм проверяется практикой. А практика показала эффективность этих принципов.

В комиссию входили представители различных ведомств и сословий. Дискуссии были острыми, мнения — противоречивыми.

Граф Панин, представлявший старую аристократию, считал необходимым вернуться к традиционным порядкам после окончания войны.

— Военное время — исключение, — говорил он. — В мирное время должны действовать обычные законы и обычаи.

— А если обычные законы тормозят развитие? — возражал Антон.

— Стабильность важнее развития. Лучше медленный, но устойчивый прогресс, чем быстрые перемены, которые могут привести к хаосу.

— Но ведь мы видели, что справедливые перемены не приводят к хаосу, а, наоборот, укрепляют порядок.

— В военное время люди готовы на многое ради победы. В мирное время у них будут другие приоритеты.

Спор отражал фундаментальное противоречие между старой и новой Россией. Старая Россия опиралась на традиции, иерархию, принуждение. Новая — на знания, заслуги, заинтересованность.

Князь Григорий Потемкин, который только начинал свою карьеру при дворе, поддерживал идеи Антона.

— Россия должна стать современной страной, — говорил он. — А современность требует современных методов управления.

— А что, если эти методы подорвут основы государства? — возражал граф Панин.

— Основы государства — это сила и богатство страны. А наши методы и то, и другое увеличивают.

Екатерина II внимательно слушала споры, но пока воздерживалась от окончательных решений.

— Мне нужно больше фактов, — сказала она. — Больше примеров того, как новые принципы работают на практике.

— Ваше величество, — предложил Антон, — позвольте организовать показательные предприятия, где можно будет продемонстрировать эффективность новых методов в мирных условиях.

— Интересная идея. А где вы планируете создать такие предприятия?

— В разных регионах страны. Пусть каждый увидит результаты своими глазами.

— Согласна. Подготовьте конкретные предложения.

Работа над проектом показательных предприятий заняла несколько месяцев. Антон изучал возможности различных регионов, подбирал подходящие производства, готовил кадры.

Особое внимание он уделял социальной стороне проекта. Показательные предприятия должны были демонстрировать не только экономическую эффективность, но и социальную справедливость.

— Главное, — объяснял он своим помощникам, — показать, что справедливость и выгодность не противоречат друг другу, а дополняют.

— А как это сделать практически? — спрашивали они.

— Через конкретные результаты. Высокие зарплаты, хорошие условия труда, возможности обучения — и при этом высокая прибыльность предприятия.

— А если прибыль будет ниже ожидаемой?

— Тогда проанализируем причины и исправим ошибки. Главное — не сдаваться при первых трудностях.

Первое показательное предприятие было создано под Москвой — текстильная мануфактура, производившая сукно для армии. Здесь Антон решил показать, как можно сочетать высокую производительность с отличными условиями для рабочих.

Мануфактура строилась по новейшим европейским образцам, но с существенными улучшениями в социальной сфере.

— Рабочие дома должны быть просторными и чистыми, — указывал Антон строителям. — При каждом доме — огород для выращивания овощей. Рядом с фабрикой — школа для детей и больница.

— А не слишком ли дорого это будет? — сомневались строители.

— Затраты окупятся за счет высокой производительности и низкой текучести кадров.

— А если не окупятся?

— Окупятся. У меня есть опыт.

Строительство шло быстро. К осени 1770 года основные здания были готовы, началось оборудование цехов и набор рабочих.

Набор проводился на конкурсной основе. Предпочтение отдавалось людям грамотным, но и неграмотных не отвергали, если они показывали способности к обучению.

— Мы создаем не просто предприятие, — объяснял Антон отобранным рабочим, — а новый тип производства. Здесь каждый будет не просто исполнителем, а участником общего дела.

— Что это означает практически? — спрашивали люди.

— Это означает, что ваше мнение будет учитываться при принятии решений. Что вы будете получать долю от прибыли предприятия. Что у вас будут возможности для роста и развития.

— А что требуется взамен?

— Честный труд, стремление к совершенству, готовность учиться новому.

Большинство людей с энтузиазмом восприняли эти предложения. Но были и скептики.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — говорили они. — Наверняка есть подвох.

— Подвоха нет, — отвечал Антон. — Есть только необходимость доказать, что справедливость выгодна.

Мануфактура начала работу в ноябре 1770 года. Первые месяцы были трудными — люди привыкали к новым порядкам, осваивали оборудование, учились работать по-новому.

Но постепенно дела наладились. К весне 1771 года производительность достигла проектных показателей, а качество продукции превысило стандарты.

— Невероятно, — говорил московский губернатор, посетивший мануфактуру. — Такой дисциплины и такого энтузиазма я не видел ни на одном предприятии.

— А секрет простой, — объяснял Антон. — Люди работают не из-под палки, а по собственному желанию.

— И это действительно эффективнее?

— Судите сами. Производительность на тридцать процентов выше, чем на аналогичных предприятиях. Брак в три раза меньше. Текучесть кадров практически нулевая.

— А прибыль?

— Прибыль выше на двадцать процентов, несмотря на более высокие зарплаты.

— Как такое возможно?

— Очень просто. Довольные рабочие работают лучше, делают меньше ошибок, реже болеют, не тратят время на поиски новой работы.

Успех московской мануфактуры быстро стал известен по всей стране. Сюда начали приезжать делегации из различных регионов, изучать опыт, перенимать методы.

— Это революция в понимании организации труда, — писали о мануфактуре в газетах. — Русский опыт может стать примером для всей Европы.

Но не все относились к эксперименту положительно. Многие заводчики и помещики видели в нем угрозу своим интересам.

— Если рабочие привыкнут к таким условиям, — говорили они, — то потребуют того же везде. А где взять средства на такие улучшения?

— Средства дает повышенная эффективность, — отвечал Антон. — Но для этого нужно изменить принципы управления.

— А если не хотим менять?

— Тогда останетесь позади тех, кто изменит.

Эти споры отражали более глубокий конфликт между старой и новой экономической моделью. Старая модель основывалась на принуждении и минимальных затратах на рабочую силу. Новая — на заинтересованности и инвестициях в человеческий капитал.