— Оставь её!

Голос Евы, резкий и отчаянный, прорвался сквозь рёв огня. Она стояла перед ним. Лицо чёрное от сажи. В её глазах плескалось безумие. Но не ярость убийцы, а огонь пророка, которому открылась недоступная другим истина.

— Ты не спасаешь её! — крикнула она. — Ты продлеваешь её ад! Я знаю, что это такое!

Хавьер не ответил. Слова кончились. Он рванулся вперёд, пытаясь её обойти. Но Ева вцепилась в его руку.

— Дай ей покой, Хавьер! Это единственное милосердие, которое ей осталось!

— Пошла на хуй, — выдохнул он.

Он рванул Люсию на себя и со всей силы толкнул Еву плечом. Её отбросило к стене. Она ударилась и сползла на пол.

Из внутреннего кармана её куртки выпал сложенный вчетверо лист бумаги. Детский рисунок. Тот самый, из архива.

Ева посмотрела на него. И вся её ярость исчезла. На лице отразилась такая бездонная, детская боль, что Хавьер на секунду замер. И тут до него дошло. Это был её «якорь». Единственное, что связывало её с той жизнью, которую у неё украли.

Это откровение не вызвало сочувствия. Позвоночник сковало ледяным спазмом. Первобытный ужас. Он видел перед собой не врага, а зеркало.

Блядь.

Ещё один шаг. Просто ещё один шаг.

Он перешагнул через рисунок, как через любой другой обломок. Снова взвалил Люсию на плечо и побежал.

Он не оглянулся. Но слышал, как за спиной воцарилась тишина. Последнее, что он увидел краем глаза, был её силуэт в дверном проёме лаборатории. За ним уже бушевало пламя. Она стояла спокойно. И на её лице, чёрном от копоти, была тень обречённой, умиротворённой улыбки.

Она не проиграла. Она уничтожила гнездо.

Прорываясь через то, что раньше было архивным крылом, Хавьер почувствовал новый запах. Резкий, едкий и странно сладковатый. Запах горящей фотоплёнки, старой бумаги и химикатов.

Запах уничтожаемой истории. Сгорающих воспоминаний.

Этот запах намертво впечатался ему в память. Он знал это с абсолютной уверенностью.

Он вышиб плечом искорёженную дверь и вывалился наружу, в холодную ночь. Упал на колени в мокрый снег, судорожно глотая ледяной воздух. Он не отпускал Люсию, прижимая её к себе.

Он спас её. Он вытащил её из ада.

Посмотрел на её лицо. Пустые, безжизненные глаза смотрели в чёрное, усыпанное звёздами небо.

Он держал в руках оболочку. И больше ничего.

Холод.

Это было первое, что почувствовала Хелен Рихтер. Она с трудом открыла глаза. В ушах звенело.

Она лежала на боку, придавленная бетонной плитой. Сдвинулась, и острая боль пронзила левое плечо. Хелен зашипела. Медленно, сантиметр за сантиметром, она выбралась из-под обломка.

Наконец, она была свободна. Села, опираясь на правую руку. Вокруг была тишина после катастрофы. Треск догорающих руин, вой ветра и далёкие стоны выживших.

Её идеальный костюм был разорван, покрыт пылью и кровью. На виске — липкая ссадина.

А потом она поняла.

Мигрени не было.

Впервые за много недель её голова была абсолютно ясной. Пустой. Боль, её вечный «шум», исчезла.

Её разум заработал. Холодно, беспристрастно.

• Цель 1: Доктор Кросс.

• • Статус: Ликвидирован. Лично.

• • Результат: Успех.

• Цель 2: Программа «Шум».

• • Статус: Инфраструктура уничтожена. Носители информации утеряны.

• • Результат: Успех.

• Цена.

• • Команда «Дельта» (группа Марко): Списана.

• • Команда «Кестрел» (личная): Потери >80%. Неприемлемо.

• Побочный ущерб.

• • Архивы: Захвачены третьей стороной (Воронов). Провал.

• • Свидетели: Хавьер Рейес, Люсия Рейес, «Эхо». Скрылись. Провал.

Итог: Прямая угроза для Aethelred устранена. Но цена катастрофична. Это была кровавая, грязная бойня. Пиррова победа, которую придётся продать совету директоров как безупречную операцию.

Она смотрела на дело своих рук. На пылающие руины. Она сделала то, на что не решился её отец. Она не проявила слабости. Она победила.

Она ждала триумфа. Или хотя бы облегчения. Но внутри не было ничего.

Абсолютный ноль. Пустота, такая же холодная, как горный воздух вокруг. Она не чувствовала ни вины за смерть Марко, ни радости, ни страха. Ничего.

Она стала идеальным механизмом. Выжгла в себе всё лишнее: сомнения, страхи, совесть.

Она посмотрела на свои руки. Ладони в ссадинах, под ногтями — грязь и кровь. Она не узнавала их. Это были руки убийцы.

Ветер трепал её волосы. Она сунула руку в карман. Пальцы нащупали что-то маленькое и твёрдое. Крошечный латунный винтик. От музыкальной шкатулки её отца. Символ сломанного механизма, который она должна была починить.

Она смотрела на него, на эту деталь из прошлого мира. Мира, где ещё существовала слабость и милосердие.

Её пальцы разжались. Винтик беззвучно утонул в снегу.

Она стояла одна на фоне огня. Крошечная, неподвижная фигура на фоне гигантского пожара, который сама и разожгла. Война была выиграна. Но победитель остался в абсолютном, ледяном, оглушающем одиночестве.

Три дня спустя.

Воздух в конференц-зале был стерильным. Холодным. Как в серверной, откуда выкачали весь кислород. Хелен Рихтер стояла посреди комнаты, одна, лицом к огромной чёрной панели, занимавшей всю стену.

На панели горели четыре тусклых прямоугольника видеосвязи. В трёх из них виднелись лишь размытые силуэты на фоне дорогих интерьеров. Четвёртый, центральный, принадлежал мистеру Хендриксу, её куратору в совете директоров Aethelred Consortium. Его лицо, резкое и костистое, было лишено всякого движения.

В давящей тишине она слышала только гул крови в ушах — низкий, ровный, как у трансформатора.

Она сделала вдох. Воздух пах озоном и полиролью. Ничего лишнего.

– Докладывайте, Хелен, — произнёс голос Хендрикса, сухой и лишённый интонаций. Звук из динамиков был таким чистым, что казалось, он стоит прямо за её спиной.

Хелен сцепила руки за спиной. Идеальная осанка, подбородок чуть приподнят. Она смотрела прямо в камеру, в невидимый глаз, который решал её судьбу.

– Операция в комплексе „Санктум“ завершена, — её голос был ровным, холодным. Безэмоциональным. — Угроза, связанная с несанкционированным развитием проекта «Шум», полностью нейтрализована. Доктор Армин Кросс — декомиссирован.

Она сделала паузу, давая словам улечься. Никаких эмоций. Сухой отчёт.

– Потери среди личного состава находятся в рамках приемлемого риска, — продолжила она. — Утечка данных была локализована, но не предотвращена полностью. Конкурирующая структура, предположительно связанная с российскими спецслужбами, сумела завладеть частью архивов.

Она помолчала.

– Однако, по нашей оценке, без ключевых протоколов и самого создателя эти данные представляют ограниченную ценность. Они получили инструкцию, но не методологию.

Один из силуэтов на экране качнулся.

– А «дикая карта»? Рейес? — проскрипел другой голос, который Хелен не узнала.

– Хавьер Рейес скрылся с объекта вместе со своей сестрой, Люсией Рейес, — ответила Хелен без запинки. — Её состояние оценивается как нестабильное. На данный момент они не представляют прямой угрозы для интересов Консорциума. Их приоритет понижен. Основная задача выполнена.

Наступила тишина. Долгая, тяжёлая. Хелен не двигалась. Только ноготь большого пальца, скрытый за спиной, впивался в подушечку указательного. До боли. Она ждала. В этих паузах всегда решалось всё.