Он был в пасти. И она только что захлопнулась.

Воздух в хижине был плотным и живым. Он пах сырым деревом, ржавым металлом и чем-то сладковато-гнилостным, что поднималось от неподвижной воды внизу.

Жар от угольной жаровни в углу делал влажность почти осязаемой. Она ложилась на кожу липкой плёнкой. Снаружи, из лабиринта плавучего города, доносился приглушённый гомон: далёкий крик торговца, ровный гул лодочного мотора, смех детей.

Но внутри этой шаткой коробки звуки тонули. Оставалось только напряжение. Густое, как сам воздух.

Хавьер стоял неподвижно. Капли пота стекали по вискам. Его мышцы были напряжены до предела, готовые к взрыву. Инстинкты, выжженные на подкорке в местах, где смерть была валютой, били тревогу.

Это. Ловушка.

Он смотрел не на оперативников в тактическом снаряжении, блокирующих единственный выход. Не на их оружие, направленное ему в грудь. Он смотрел на Марко.

Полевой командир Aethelred Consortium выглядел неуместно в этой нищете. Чистый, выбритый, в дорогом снаряжении. Он держал программиста, Арифа, за шкирку, как мешок с мусором. Ариф дрожал, его глаза метались между дулом пистолета Марко и лицом Хавьера. Взгляд человека, который уже видит, как его убивают.

Улыбка Марко не имела ничего общего с весельем. Холодная, профессиональная, как блеск хирургического скальпеля.

— Рейес, — произнёс он, и его голос, спокойный и ровный, разрезал тишину. — Мы уж думали, ты совсем растворился. Призрак Гамбурга. А ты просто… предсказуем.

Хавьер молчал. Его мозг работал на предельной скорости, просчитывая углы, дистанции, количество врагов. Четверо. Слишком много для такой тесной комнаты. Он бросил быстрый взгляд на Еву. Она стояла чуть позади него, её лицо было непроницаемой маской, но он видел, как напряглись мышцы на её шее. Она тоже была готова.

«Как ты нас нашёл?» — внутренний голос Хавьера был ледяным шёпотом. Он не доверял Еве с самого начала. Её история была слишком гладкой, её помощь — слишком своевременной. Она привела его сюда. Прямо в пасть волку.

Ярость, густая и горячая, поднялась в горле, но он загнал её обратно. Сейчас не время.

Марко, будто прочитав его мысли, кивнул в сторону рюкзака Хавьера, брошенного у стены.

— Хороший маячок. Надёжный. Немецкое качество. Мы слышали каждый твой шаг от самого порта в Гамбурге. Каждый твой вздох. — Он перевёл взгляд на Еву. — И твой тоже, милая. Кто бы ты ни была.

Удар был не физическим, но Хавьера качнуло, словно от настоящего. Не Ева. Не её предательство. Его вели с самого начала. «Аптекарь»… ловушка была расставлена ещё в Неаполе. Вся эта кровавая погоня, весь этот путь через полмира — просто поводок, который держали в стерильном офисе за тысячи километров отсюда.

Его паранойя, его инстинкты — всё оказалось бесполезным. Они не просто охотились на него. Они играли с ним.

Его взгляд метнулся к Еве. На её лице промелькнуло что-то — не удивление, а тень раздражения. Словно мелкая деталь нарушила её собственный, более сложный план. Значит, она не работала на них. Но она знала, что за ним следят. И использовала это. Использовала его как таран, чтобы пробить дорогу к своей цели.

Все эти мысли пронеслись в его голове за то мгновение, пока Ариф не сделал своего последнего, рокового движения.

Программист взвизгнул. Тонкий, панический звук, полный животного ужаса. Он рванулся в сторону, одновременно выхватывая из-за пояса что-то блеснувшее — маленький нож или заточку. Это было самоубийство.

Один из оперативников у двери, действуя на опережение, среагировал первым. Короткая очередь. Сухие хлопки оглушили, разорвав воздух в тесной хижине. Пули вошли Арифу в живот. Его тело дёрнулось, глаза расширились от шока, на тонкой рубашке расплылось тёмное пятно.

И в этот момент хаос стал её стихией.

Пока все смотрели на падающего Арифа, Ева уже двигалась. Нечеловечески быстро, текуче, как хищник. Она не тратила время на прицеливание. Её нога, обутая в тяжёлый ботинок, с силой врезалась в проржавевшую ножку жаровни.

Раскалённые угли с шипением посыпались на деревянный пол. Хижину мгновенно наполнило едким, удушливым дымом.

Видимость упала до нуля.

Хавьер среагировал на мгновение позже, инстинктивно падая на пол. Крики, беспорядочная стрельба. Он ответил вслепую, целясь туда, где только что были фигуры. В дыму раздался ещё один выстрел, но не от него. Резкий, звонкий. Затем — звон бьющегося стекла и короткий, яростный крик.

Блядь. Она не целилась в них. Она выстрелила в керосиновую лампу над головой одного из оперативников. Горящая жидкость и осколки заставили его отшатнуться, открывая им секунду.

— Сюда! — её голос был резким приказом в его ухе.

Пули с треском прошивали тонкие стены хижины. В дыму и суматохе Хавьер на ощупь схватил Еву за руку и потащил за собой. Единственный выход был не наружу, а вниз. Он помнил это место. Гнилые доски, которые прогибались под ногами.

Он ударил по ним ногой. Раз. Другой. С сухим треском дерево поддалось. В лицо ударил концентрированный смрад стоячей воды. Не думая, он шагнул в темноту, увлекая Еву за собой.

Падение было коротким. Шок от погружения в мутную, неестественно тёплую воду выбил из лёгких остатки воздуха. На мгновение мир исчез, сменившись давлением, тишиной и запахом абсолютного разложения.

Они всплыли, отфыркиваясь и жадно хватая ртом воздух. Хавьер тут же затащил Еву за широкую бетонную сваю, которая держала хижину над водой. Сверху доносились приглушённые крики, ругань на английском и ещё несколько выстрелов. Потом стало тише. Они искали их. Хавьера мутило. Он сглотнул, чувствуя, как к горлу подступает кислая желчь. Запах этой воды, казалось, въелся прямо в кровь.

Хавьер прижался щекой к холодному, склизкому бетону. Сердце билось о рёбра — глухо, часто, как барабан. Он пытался восстановить дыхание, но каждый вдох был пыткой. Запах. Он был вездесущим. Это был сложный коктейль из гниющей рыбы, тины, дизельного топлива и неочищенных стоков.

Запах забивался в нос, в горло, оседал на языке кислым привкусом. Хавьера чуть не вырвало. Он сглотнул, чувствуя, как желчь поднимается к горлу. Этот запах, он знал, останется с ним надолго. Как шрам.

Он посмотрел на Еву. Она держалась на воде спокойно. Её лицо было мокрым, волосы прилипли ко лбу, но глаза оставались холодными и сосредоточенными. Она смотрела на него, и в её взгляде не было ни страха, ни раскаяния. Только оценка. Словно она взвешивала, представляет ли он всё ещё ценность.

«Сука», — подумал он. Ярость снова начала закипать, но тут он увидел движение.

В нескольких метрах от них, цепляясь за деревянную сваю, барахтался Ариф. Его тело было уже наполовину в воде, он хрипел, и с каждым вздохом из его рта вырывались кровавые пузыри. Он умирал.

Хавьер оттолкнулся от опоры и подплыл к нему, игнорируя Еву. Вся его миссия свелась к этому человеку, захлёбывающемуся кровью и грязью.

Он схватил Арифа за воротник мокрой рубашки.

— Список! — прошипел он, и его голос был похож на скрежет металла. — Где список, Ариф?!

Глаза программиста сфокусировались на нём. В них уже не было страха, только тупая боль. Он попытался что-то сказать, но изо рта вырвался лишь булькающий кашель.

— Говори, твою мать! — Хавьер встряхнул его, не обращая внимания на слабое тело. — Где он?!

— Ты… ищешь… не то… — слова были обрывками, хриплыми и едва слышными.

— Что не то?! В ком он?! — Хавьер чувствовал, как уходит время. Как уходит жизнь из этого тела.

Ариф закашлялся снова, его тело содрогнулось в конвульсии.

— Нет… списка… — прохрипел он. — Не на… бумаге… Он… в них…

Хавьер замер.

— В них? В ком?!

Взгляд Арифа стал совсем мутным. Он смотрел куда-то сквозь Хавьера.

— В… якорях… — его губы едва шевелились. — Акустических… Кросс… Только Кросс… может их… прочесть…