Это действительно было сильное заявление, которое отозвалось в Настиной душе. Оба — и Ангелина, и Лев — пытались строить свой бизнес на жизнях других и очень гордились собой. Они даже не считали, что делают зло — с их точки зрения, они просто доказывали своё превосходство.

— Мы это так не оставим, — она вскочила и заходила по складу. — Давай подумаем. Что делает вас живыми? Магия?

— Живая вода. Ты как раз привезла новую партию.

— Но ведь оборот живой воды запрещен! — Настя вспомнила слова Андрея.

— Но ведь и оборотням запрещено есть смертных, — съязвил Снежок.

— Тогда всё просто. Мы сообщим этим… стражам, воду изымут, вас выпустят, все довольны. — Настя остановилась и хлопнула в ладоши. — Гениально! Тебе нужно будет просто подождать, когда я выйду из пекарни и появится связь.

Хотя Настя понятия не имела, как связываться со стражами, о которых говорила Эми, она планировала позвонить Джинджер — или самой Эми — и узнать.

— Ангелина мастерски манипулирует памятью, — покачал головой Снежок. — Когда ты выйдешь за двери кондитерской, ты забудешь про меня и мой народ.

— А если я вынесу тебя в кармане? Ты расскажешь мне ещё раз, кто ты такой?

— А это отличная идея! — воодушевился Снежок. Вдвоём они выбрали для него карман — поглубже и поудобнее, и сели ждать.

* * *

Вечерело. Солнечный свет в окнах теплел, потом стал гаснуть. Наступила ночь, снаружи зажглись фонари. За Настей никто не приходил.

— Джинжер знает, куда я поехала. Если ей придёт срочный заказ, она меня из-под земли достанет, — пыталась успокоить Снежка Настя.

— А если заказ не придёт, что тогда?

— Тогда завтра мы должны встретиться с Андреем. Он поймёт, что что-то не так.

Снежок помрачнел.

— Мы не можем ждать до завтра. Андрей — это твой парень? Он может прийти раньше?

Настя почувствовала, как краснеют её щеки.

— Нет, он просто знакомый. Выручал меня пару раз. Мой парень… — Настя осеклась. А был ли у неё парень? Она не могла вспомнить.

— Давай ты выйдешь в окно и свяжешься со стражами сам?

— А как с ними связаться?

— Я не знаю. Я сама в этом варюсь всего четыре дня, — вздохнула Настя.

Окошко под потолком тихонько заскрипело. Тонкая рука приподняла створку, которую раньше Настя открыла для Снежка, внутрь заглянула растрепанная голова. Настя со Снежком затаились. Худенький подросток залез ногами вперед в маленькое окно, как будто вырезанное специально под него, зацепился руками и спрыгнул. Подвернулась нога; подросток хрипловато ойкнул, и Настя узнала его голос.

— Римма! Что ты тут делаешь?

— Не подходи! — Римма резко развернулась и выставила перед собой волшебную палочку. Палочка была корявая — не чета той, что ехала в Настиной машине, и Римма держала её вверх ногами. Римма тоже это поняла. Она быстро взяла палочку правильно и опустила её вниз.

— Возвращаю долг. Ты мне помогла там, в небе. Теперь я помогу тебе, и разбежимся. Ты мне ничего не должна, и я тебе ничего не должна, андерстенд?

Настя невольно улыбнулась. Суровая Римма с её острыми плечами и коленками, черными глазами и колючим характером была при этом по-детски мягкая, смешная и наивная. Её хотелось обнять.

— Андерстенд. Только у нас проблема, — Настя на раскрытой ладони подняла пряничного человечка. Снежок помахал оставшейся рукой. — Его зовут Снежок, и его народ сегодня вечером собираются съесть. Нам надо их спасти.

— Тоже мне проблема, — проворчала Римма. — Андрей сейчас разбирается с этой компашкой.

— Андрей? — в груди у Насти потеплело. — Как так получилось?

— Потому что Андрей, в отличие от тебя, умный и повесил метку. Когда ты не двигалась с места полдня, он забеспокоился. Я прохожу стажировку у него в отделе. Он сказал, что я захожу сзади и прикрываю. Ха! Думает, я не догадалась? На самом деле он посчитал, что на складе безопаснее всего. Как бы нет так. Прячься!

Вдали послышались быстрые шаги. Кто-то бежал к складу. Римма обернулась в ворону и метнулась на верхние стеллажи. Снежок прыгнул Насте в карман. Дверь резко открылась. Первой вбежала растрепанная Ангелина, на бегу провела рукой, и Настины ноги снова стали свинцовыми.

— Хороша, хороша, — запыхавшись, за Ангелиной вбежал Лев Эдуардович. — А теперь вяжи её.

— Сама знаю, — огрызнулась Ангелина. — Как стражи нас обнаружили? Ты всё-таки дал рекламу?

— Ну зайка, ну совсем небольшую и только своим, — оправдывался Лев Эдуардович. Он выглядел жалко, как побитая собака. — Зато благодаря мне у нас есть девчонка. Ангел мой, не сердись!

— Не сердись⁈ — завизжала Ангелина. — Я стелюсь под тебя, только чтобы не потревожить твоё крохотное, как твоё достоинство, эго, чтобы ты только делал всё правильно! Что делаешь ты? Крутишь шашни с доставщицей, даёшь рекламу того, о чём вслух-то нельзя говорить, и наводишь на нас стражей⁈

— Зато я ни копейки ей не заплатил!

— Ты заплатил ей за материалы! — визжала Ангелина. — Она должна была закупить всё на свои деньги, а ты, тряпка, прогнулся!

Настя стояла, как щелкунчик, и с широко открытыми глазами слушала их препирания. Ангелина обернулась к ней:

— Думала, победила? Как бы не так! Сейчас сюда придут стражи. Ты скажешь, что это была твоя идея. Ты скажешь, что заставила нас на это пойти, потому что… Почему она нас заставила, Лёва?

— Потому что у неё были наши интимные фото! Высшего качества! — Лев Эдуардович облизнулся и провел рукой по лысеющей голове.

— Именно. Ты шантажировала нас, но теперь полностью раскаиваешься и просишь наказать по всей строгости закона. Повтори, — Ангелина ещё раз взмахнула ладонью.

— Я полностью раскаиваюсь и прошу наказать меня по всей строгости закона, — Настя услышала свой голос как будто со стороны.

— А она знает, в чём раскаивается? — спросил Лев.

— Неважно. Потом подкорректируем. Держи, — Ангелина вложила Насте в руку пистолет. — Направь пистолет на нас. Положи палец на курок. Под страхом мучительной смерти запрещаю тебе стрелять.

Ангелина быстро распустила волосы, слегка взбила их, расстегнула пуговицы формы так, что стало видно грудь. Она встала напротив Насти, глубоко вздохнула и вдруг стала похожа на невинную лань, пойманную охотником.

— Лев, становись рядом, — скомандовала Ангелина. Лев Эдуардович, мелко перебирая ногами, подбежал, тоже встал напротив Насти и поднял руки. На лице у него появилось выражение обиженного благодетеля.

На склад ворвался Андрей. У него за спиной маячило ещё несколько крепких мужчин.

— Это стража! Никому не двигаться! Настя, брось пистолет.

— Я полностью раскаиваюсь и прошу наказать меня по всей строгости закона, — механически повторила девушка.

— Настя, — Андрей побледнел, — не дури. В чём ты раскаиваешься?

— Она шантажировала нас! — заплакала Ангелина. — Она сказала, что разрушит наши жизни, если мы ей не поможем!

— Она давно точит на меня зуб, — подхватил Лев Эдуардович. — У нас вышло маленькое недоразумение, и Анастасия решила, что я кинул её с оплатой. Но это не так! Настя, я же просил у тебя отсрочку, я умолял тебя дать мне пару дней, чтобы найти деньги! Как ты могла так со мной поступить…

Мужчины за спиной Андрея переглянулись. Напряжение можно было почувствовать, оно висело в воздухе и потрескивало на кончиках пальцев. Ангелина всхлипывала, глядя голубыми глазами на коллег Андрея, и они уже готовы были спасать её от Насти. Настя молчала и не двигалась.

— Римма, что скажешь? — спросил Андрей. Римма помахала телефоном. На складе было так темно, а Римма была такой худой, что никто не заметил, как она обратилась обратно в человека и стала снимать видео.

«Почему у неё камера работает, а у меня нет⁈» — возмутилась про себя Настя.

— У нас тут на несколько тяжелых статей набежало, — сказала Римма. Она очень старалась казаться невозмутимой, но радостное возбуждение и гордость прорывались в каждом её жесте.

— Молодец, — Андрей потрепал Римму по голове. Настя подумала, что, может быть, он часто это делает, а Римма насколько ценит его похвалу, что просто не расчёсывается после этого?