Отчасти из-за ошибок, допущенных в прошлом — по крайней мере, начиная с катастрофы в заливе Свиней, — американские разведывательные службы, в частности ЦРУ, допустили спад в использовании тайной деятельности. Вместо этого они полагались на высокотехнологичные методы сбора информации, такие как наблюдение со спутников. По этой причине, а также потому, что Соединенные Штаты подготовили относительно мало оперативников, свободно владеющих языками враждебных стран, разведданные, полученные на местах, были слабыми.[973] Более того, сборщики разведданных ЦРУ часто являлись главными аналитиками агентства, что препятствовало свежей оценке данных. В 1998 году ЦРУ не узнало, что Индия собирается испытать ядерные бомбы; когда Индия это сделала, Пакистан последовал за ней, что усилило напряженность в отношениях между двумя странами. Американские спецслужбы лишь позднее узнали, что А. Г. Хан, ведущий пакистанский ученый-ядерщик, поставлял центрифуги и ядерные товары в Иран, Северную Корею и Ливию.[974]
В любом случае, талибы не захотели выдать бин Ладена, который продолжал готовить террористов и выступать с кровожадными прокламациями. Нападения администрации Клинтона на Судан и Афганистан в 1998 году, вызвавшие ещё большую ярость бен Ладена и его соратников-радикалов, оказались сомнительной полезности.[975] Оглядываясь назад, можно утверждать, что Соединенным Штатам следовало бы разработать хорошо финансируемую социальную и экономическую политику, направленную на улучшение положения угнетенных народов на Ближнем Востоке (и в других странах), — политику, которая в долгосрочной перспективе могла бы помочь уменьшить брожение антизападного гнева в арабском и мусульманском мире. Соединенные Штаты могли бы также более активно участвовать в войне идей, как это было в эпоху холодной войны, чтобы пробудить демократические стремления у народов авторитарных стран. В ретроспективе становится особенно ясно, что президент (и Конгресс) могли бы сделать больше для исправления существенных недостатков в сборе разведывательной информации в Америке. Позднее стало очевидно, что Клинтон, у которого были плохие рабочие отношения с высшим военным руководством (и с директором ФБР Луисом Фрихом), не смог снизить вероятность успешных террористических актов в Соединенных Штатах.
Однако это не означает, что администрация Клинтона заслуживает особенно сурового осуждения за свою политику в отношении терроризма. Источники радикальных мусульманских идей, некоторые из которых проистекали из ярости против прежней американской внешней политики на Ближнем Востоке — поддержка шаха Ирана, война в Персидском заливе, поддержка Израиля — были глубоки, и, несомненно, им нелегко было противостоять в краткосрочной перспективе. Угроза терроризма со стороны таких группировок, как «Аль-Каида», хотя и беспокоила правительственных чиновников после 1996 года, была лишь одной из многих поглощающих внешнеполитических и военных проблем — противоракетная оборона, Косово, Босния, Северная Корея, Ирак, Иран, ХАМАС, «Хезболла» и Организация освобождения Палестины, — которые отнимали у администрации время и энергию. Последующие расследования американской разведки выявили меморандумы, в которых с конца 1990-х годов по сентябрь 2001 года высшие должностные лица срочно предупреждались о бен Ладене и «Аль-Каиде»: Одно из предупреждений, озаглавленное «Бен Ладен намерен нанести удар по США», было передано президенту Джорджу Бушу на брифинге разведки 6 августа 2001 года.[976] Но эти предупреждения были среди лавины информации о терроризме, которая обрушилась на почтовые ящики чиновников, которым приходилось оценивать всевозможные данные кибернетической эпохи.
Всегда легче возложить вину на кого-то после катастрофы, такой как необычайно хорошо исполненные угоны самолетов, потрясшие мир 11 сентября 2001 года, чем оценить сложности и неопределенности, с которыми столкнулись официальные лица до её начала. Несмотря на трагедии, постигшие посольства в Кении и Танзании, и взрыв американского лайнера «Коул», факт остается фактом: в конце 1990-х годов американцы, включая большинство СМИ, не обращали особого внимания на террористическую деятельность. Ни иммиграционные службы, ни Федеральное управление гражданской авиации (FAA) не усиливали систему безопасности таким образом, чтобы с большой вероятностью обнаружить террористов или оружие в ручной клади. (В сентябре 2001 года только двенадцать предполагаемых террористов из тысяч, выявленных ЦРУ и ФБР, были включены в список «запрещенных к полету» FAA).[977] Драматические упреждающие шаги Соединенных Штатов, скорее всего, не получили бы поддержки населения в конце 1990-х или в 2000 году. До 11 сентября 2001 года ни Клинтон, ни Буш, его преемник, не осмелились предпринять серьёзные атаки против талибов, отдать приказ об убийстве бин Ладена или ввести действительно жесткие меры внутри страны в отношении путешествий, иммиграции или гражданских свобод.
Самым большим препятствием на пути борьбы с угрозами терроризма стало то, что Комиссия 9/11 подчеркнула в своём заключительном докладе в июле 2004 года: неспособность воображения. До 11 сентября американцам, включая большинство высокопоставленных правительственных чиновников, было трудно представить, что у террористов хватит смелости или возможностей совершить дерзкие и скоординированные нападения на Соединенные Штаты. Ни один самоубийственный захват самолета, например, не был осуществлен нигде в мире в течение более чем тридцати тридцати лет, и ни один из них никогда не происходил в Соединенных Штатах. Как и в 1941 году, когда японцам удалось совершить внезапное нападение на Перл-Харбор, большинство американцев в конце 1990-х годов (и до сентября 2001 года) испытывали ложное чувство безопасности.
Не существовало и надежного способа предотвратить террористическую деятельность. Например, Афганистан в прошлом оказался слишком запутанным местом, чтобы британцы или Советы могли следить за ним, не говоря уже о том, чтобы контролировать. На расстоянии около 8000 миль от Соединенных Штатов это была страна, не имеющая выхода к морю, где во время борьбы с Советским Союзом в 1980-х годах обострилась ксенофобия и джихадизм, и где ожесточенные полевые командиры контролировали значительные территории сельской местности. Близлежащие страны, такие как Пакистан, отказались противостоять талибам или помочь в поимке бен Ладена. В этом регионе мира, как и во многих других, источники антизападных настроений оставались почти непостижимо глубокими — и с ними невозможно было бороться в краткосрочной перспективе.
Развитие глобализации, требующее относительно открытых границ, усложнило слежку за террористами, которые свободно перемещались по миру и не останавливались ни перед чем ради достижения своих целей. Технологические достижения, такие как сотовые телефоны и Интернет, ещё больше облегчили террористам общение. Также как и слабые иммиграционные процедуры в Соединенных Штатах, которые гордились своей открытостью, а туристические визы и фальшивые документы было легко получить. Протяженные границы Америки по-прежнему оставались слабо охраняемыми и пористыми. Туристам из многих стран вообще не требовалось никаких виз: Они могли въехать в Соединенные Штаты и оставаться там в течение девяноста дней, после чего могли исчезнуть. Иммигрантам было легко нелегально слиться с толпой, как, например, девятнадцати решительным мусульманам-угонщикам, пятнадцать из которых были выходцами из Саудовской Аравии, которые устроили такой хаос в Соединенных Штатах 11 сентября 2001 года. Большинство из этих радикалов въехали в США по поддельным паспортам; один из них выезжал и въезжал в США шесть раз в 2000 и 2001 годах.[978]
