В 1997 ГОДУ — и в течение всего оставшегося срока правления Клинтона — на политическом фоне маячила куда более значимая проблема: растущие угрозы терроризма. Хотя некоторые из этих угроз исходили от Северной Кореи, правительство которой подозревалось в нарушении заключенного в 1994 году с Соединенными Штатами соглашения о прекращении работ над ядерным оружием, наибольшую непосредственную опасность представляли воинственно настроенные против Запада мусульмане, особенно с Ближнего Востока.[963] Значительная часть этой опасности, по мнению агентов американской разведки, исходила из Ирака, который оставался под жестоким правлением Саддама Хусейна, и из Ирана.
Все большее беспокойство Клинтона вызывали террористы, преданные Усаме бен Ладену, образованному и богатому уроженцу Саудовской Аравии, который был выслан из Судана в 1996 году после возможного участия в неудачном заговоре с целью убийства президента Египта Хосни Мубарака. В мае 1996 года бен Ладен укрылся в Афганистане, где вступил в союз с рьяно антизападным режимом талибов, установившим контроль над большей частью страны после вывода российских войск в 1989 году. Бен Ладен и его последователи, как и талибы, придерживались учения мусульманских священнослужителей, чей идеологический посыл был глубоко враждебен практически всему, что связано с западной цивилизацией: её космополитизму, секуляризму, материализму, чувственности, высокомерию, поддержке прав женщин и одержимости технологиями.[964] Бен Ладен особенно ненавидел Соединенные Штаты, чьи солдаты в Саудовской Аравии, по его мнению, развращали культуру его родной земли — священной земли ислама — и чья военная мощь поддерживала презираемое еврейское государство Израиль.
Бен Ладен, которому помогали богатые спонсоры со всего региона Персидского залива, организовал террористическую сеть «Аль-Каида», которая активизировала вербовку и обучение радикальных мусульманских боевиков на базах в Афганистане. Хотя было трудно получить достоверную информацию об этой секретной и постоянно развивающейся организации, по приблизительным оценкам, в конце 1990-х годов число таких боевиков превышало 15 000 человек.[965] В феврале 1998 года бин Ладен выступил с публичным призывом к священной войне — «Джихад против евреев и крестоносцев», — в котором заявил, что долг каждого мусульманина — убивать американцев и их союзников где угодно. В августе 1998 года грузовики с бомбами, изготовленные боевиками «Аль-Каиды», одновременно взорвали посольства Соединенных Штатов в Кении и Танзании. В результате взрывов погибло более 300 человек, большинство из которых были африканцами, и более 4500 получили ранения. Среди погибших было двенадцать американцев. В октябре 2000 года два террориста-смертника из «Аль-Каиды» на надувной лодке, начиненной взрывчаткой, подошли к американскому военному кораблю «Коул», стоявшему на якоре в порту Аден в Йемене. Протаранив лодку, они устроили взрыв, который проделал дыру в борту военного корабля. В результате взрыва погибли семнадцать американских моряков и тридцать пять получили ранения.
Подобные акты насилия указывали на то, что радикальные идеи, движущие мусульманскими боевиками, такими как бен Ладен, угрожают людям в западных странах, включая Соединенные Штаты. Было также очевидно, что многие люди, преданные «Аль-Каиде», местным террористическим ячейкам, разбросанным по всему миру, и антиеврейским группировкам, таким как ХАМАС и «Хезболла», являются фанатиками. В отличие от убийц-коммандос или подрывников, как, например, многие из тех, кто страдал в Испании и Северной Ирландии, некоторые из них были террористами-смертниками, считавшими убийство и самоубийство святым долгом. Некоторые, в том числе подростки, казалось, были готовы взорвать себя вместе с детьми и другими людьми, оказавшимися на пути, чтобы выполнить приказ ревностного начальства, запечатлеться в памяти как мученики или воплотить в жизнь свои представления о славной загробной жизни.
Сотрудники американской разведки в конце 1990-х годов осознали, что Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, взорванный в 1993 году, является одной из возможных целей, которые террористы могут попытаться поразить в Соединенных Штатах. К концу 1998 года они также знали, что радикальные мусульманские террористы рассматривают — наряду с множеством других идей — угон коммерческих самолетов и их столкновение со зданиями.[966] В начале 1997 года ЦРУ рассматривало различные схемы захвата или убийства бин Ладена. Клинтон выступил с дипломатическими инициативами — с Саудовской Аравией, Пакистаном и Талибаном — с целью убедить талибов выдворить бин Ладена, чтобы его можно было захватить и предать суду.[967] В начале 1998 года, после того как Саддам Хусейн начал изгонять инспекторов ООН по вооружениям, Клинтон усилил военное присутствие Америки в регионе Персидского залива для возможной войны с Ираком. Президент, которого за рубежом многие критиковали как разжигателя войны, сдался только тогда, когда Хусейн наконец разрешил инспекторам ООН по вооружениям пройти в его дворцы.
После взрывов в Кении и Танзании в 1998 году Клинтон санкционировал ответные удары крылатыми ракетами по предполагаемому месту дислокации боевиков «Аль-Каиды» в Афганистане и по фармацевтическому заводу в Судане, который, как считалось, производил химическое оружие. В декабре 1998 года, когда Хусейн уже полностью прекратил инспекции вооружений ООН, Клинтон заявил, что Ирак разрабатывает оружие массового поражения. С 16 декабря американские и британские самолеты начали операцию «Лис пустыни», в рамках которой в течение четырех дней круглосуточно наносились авиаудары по иракским объектам. Англо-американские налеты возобновились в январе 1999 года и продолжались до вторжения Соединенных Штатов в Ирак в 2003 году.
Некоторые из этих рейдов были частью более широких усилий по борьбе с терроризмом во время второго срока Клинтона, когда Конгресс и исполнительная власть начали постепенно наращивать ресурсы, которым они позволили истощиться после окончания холодной войны. Хотя в последующие годы это стало источником энергичных пристрастных споров о том, увеличилось или уменьшилось финансирование борьбы с терроризмом в конце 1990-х годов, по одной из достоверных оценок можно сделать вывод, что ассигнования значительно увеличились — на 50 процентов (до 9,7 миллиарда долларов) в период между 1998 и 2001 финансовыми годами.[968] Некоторые планы террористов, например так называемые заговоры тысячелетия с целью взрыва аэропорта Лос-Анджелеса и американских и израильских туристов в Иордании в январе 2000 года, были сорваны. Но ключом к раскрытию заговора в Лос-Анджелесе стал бдительный пограничник, а не разведданные из Вашингтона: В целом ни Клинтон, ни разведывательная бюрократия не преуспели в укреплении национальной безопасности.
Не желая рисковать американскими или афганскими оперативниками в попытках похитить бин Ладена, Клинтон также опасался, что его заклеймят «безумным подрывником».[969] Поскольку он прекрасно знал о селективном запрете, наложенном Фордом на поддерживаемые правительством убийства в мирное время, он, очевидно, отказался одобрить такую попытку против бин Ладена.[970] Он также не хотел портить отношения с богатым нефтью саудовским режимом, важным союзником на Ближнем Востоке, и не потребовал от саудовцев пресечь деятельность террористических групп, которые, как считалось, действовали в этом очаге радикального, антизападного недовольства.
Правовые ограничения, а также бюрократическое соперничество и недопонимание внутри многочисленных американских правительственных агентств и ведомств, занимающихся разведкой, мешали выработке скоординированной политики борьбы с терроризмом. ФБР, которое с 1976 года было ограничено в проведении упреждающих расследований деятельности внутренних экстремистских групп, было плохо информировано о действиях террористов в Америке.[971] Компьютеры и другие средства связи в ФБР, которое должно было пресекать внутренние угрозы, были устаревшими до такой степени, что агентству было трудно распространять информацию внутри своих собственных офисов, не говоря уже об обмене ею с ЦРУ. Более того, малозаметный Закон о надзоре за иностранной разведкой (FISA), принятый в 1977 году, как оказалось, установил своего рода «стену» против обмена определенными видами информации между ЦРУ, которое собирало и интерпретировало зарубежные разведданные для целей внешней политики, и ФБР, бюро уголовных расследований. Отношения между этими двумя бюрократическими структурами, которые никогда не отличались теплотой, оставались прохладными и в 1990-е годы. Как и соперничество между ЦРУ и четырнадцатью другими федеральными разведывательными управлениями, многие из которых находились в ведении Министерства обороны. Эти подразделения Пентагона, в которых работало более 30 000 человек, по оценкам, контролировали 80 процентов американских разведывательных усилий.[972]
