— Что удивительно, сын?

— Удивительно, мама, то, что этот буржуа Мишель прекрасно знает, кто убил тех двоих у наших ворот. Он прекрасно осведомлён кто они такие, куда и с какой целью хотели забраться.

— Почему ты так считаешь?

— Элементарно, Ватсон… э-э-э… Мама, это же так очевидно. Никакого разрешения на расследование у него быть не может. Я знаком с законами государства. Поверьте, получить разрешение — это такая волокита, что даже при ускоренной процедуре выдача занимает несколько часов. Но при этом не сомневаюсь, что прево на вопрос давал ли он разрешение, уверенно ответит — да. Сука!

— Не выражайся.

— Простите, мама. Они все повязаны: кабаны, Мартин, Мишель, прево Лушар. А главный у них — мастер Батист. Кто он вообще такой? Ночью я слышал, как Мартин говорил, что должен ему, а Лушар ясно намекал, чтобы мы продали ему дом…

— По той стороне улицы все дома проданы, — наливая вино в мой стакан как бы между прочим сообщила Перрин. — Я уже давно не встречаю многих знакомых на монастырском рынке. Раньше встречались каждый день, а теперь нет. Говорят, их хозяева тоже продали свои дома и съехали. Вместо них заселяются новые люди.

— А про мастера Батиста ты что-нибудь слышала?

— Только имя, господин Вольгаст. И слухи.

— Какие?

— Говорят, он самый богатый человек в Шампани. Многие господа числятся у него в заёмщиках.

Ростовщик? Вот откуда он черпает свою силу. Если влиятельный аристократ или мелкий говнюк вроде прево ходят в его должниках, то хочешь, не хочешь, сделают всё, о чём тот попросит.

— А где он живёт, знаешь?

— Не-а, — Перрин пожала плечами. — Но я могу поспрашивать на рынке.

— Сделай одолжение.

Мама встала из-за стола и произнесла со вздохом:

— Вот что случается, когда власть в свои руки берут простолюдины.

Узнать, где проживает мастер Батист, Перрин не смогла, зато мне удалось выяснить, кому принадлежат дома на нашей улице. Я пообщался с торговкой зеленью, прошёлся по соседям. Ответ не удивил: владельцем являлся мастер Батист. Более того, весь квартал находился в его собственности, более того, южная часть города от монастыря Святого Ремигия до ворот Флешембо на две трети так или иначе контролировалась Батистом. Неплохой у него бизнес. С учётом, что квартиросъёмщики платят от двух денье в неделю, сумма набегала приличная, и чем ниже конкуренция, тем выше плата.

Теперь понятна его настойчивость в вопросе покупки нашего дома. Он у него как бельмо на глазу; мешает стать монополистом на рынке недвижимости. К тому же, зеленщица, подмигивая и намекая на более широкие откровения, затащила меня к себе в каморку и уже из положения лёжа поведала, что кроме всего прочего мастер Батист подчинил себе половину ремесленных цехов Реймса и установил цены на большинство товаров, даже на зелень, и имеет с того процент. Я пробовал вытянуть из неё конкретную сумму, но, между нами, она и слова-то «процент» не знала, это уже моя формулировка её мыслей, так что сколько именно зарабатывает Батист на городской торговле, выяснить не удалось. Да это и не особо важно. Я осознал одно: это действительно очень богатый человек, который добивается всех поставленных целей. Наш дом его цель, и рано или поздно он своего добьётся. Не нытьём так катаньем. Может, есть смысл если не продать так произвести обмен на другой район или вовсе в другой город?

Вопросик. Никогда раньше я подобными вопросами не занимался, и теперь не знал, что делать. Да ещё эта зеленщица. Стоило выглянуть за ворота, как она начинала подмигивать и кивать в сторону своего подвальчика. Женщина она привлекательная и на безрыбье вполне себе сойдёт за фотомодельку, однако интерес её заключался в том, чтобы обзавестись с моей помощью потомством дабы в дальнейшем я обеспечивал и её, и отпрыска. Бастард бастарда. В виду отсутствия аналитических способностей, она считала, что если у меня есть жилая собственность, стало быть, должны водиться деньги. Но у меня не только нет денег, у меня и собственности скоро может не стать.

Самый простой вариант выхода из положения, это найти мастера Батисту и… дальше, как получится. Можно или поговорить, или наговорить, или договориться. С каждым днём я всё больше убеждался, что законы Средневековья работают не по тем принципам, к которым я привык в близкой мне современности. Полиции нет, прокуратуры нет, все силовые структуры настроены на устранение конфликтов извне, и лишь изредка разворачиваются внутрь, если кто-то где-то там у нас порой мирно жить не хочет. Это я о крестьянах и мелких буржуа. Что касаемо дворян, то здесь вообще полное раздолье: воюй друг с другом сколько пожелаешь, тем более на фоне непрекращающихся боевых действий с Бургундией и Англией, и никто слова не скажет. Тем более что один король, который Карл, как бы ещё не король, а другой король, который Генрих, вроде бы не всеми признан. Под эту сурдинку можно не то, что дом, замок отжать. А то и графство. Но мне графство ни к чему, достаточно того, что имею.

Или недостаточно?

В любом случае, нужна встреча с мастером Батистом. Всё, что я о нём знаю, умещается в одно короткое предложение: самый богатый человек в Шампани. Остальное — ростовщик, девелопер, рэкетир, олигарх — мои домыслы. Где живёт, неизвестно, и вообще не понятно, это человек или группа людей? Организация, так сказать. Масоны, Коза Ностра, иллюминаты, тамплиеры и прочие таинственно-мистическо-криминальные секты. На археологическом факультете историю Франции нам преподавали в общем пакете со всей Средневековой Европой, однако кое-что в голове отложилось. В первой половине XV века самым богатым человеком Франции слыл некий Жак Кёр, простолюдин, сын торговца мехами. В данный момент где-то в Бурже он зарабатывает первоначальный капитал, благодаря которому спустя несколько лет его заметит король Карл и назначит Хранителем монетного двора и Смотрителем королевских расходов. Этот человек совершит революцию в финансах, станет основоположником регулярной французской армии и главным фальшивомонетчиком государства. Он разорит половину страны, его состояние превысит королевское, его должниками будут все сильные мира сего…

Так может мастер Батист и есть Жак Кёр, сумевший дотянутся до Реймса? Неплохо было бы проверить эту версию.

А пока пользуясь затишьем, мы с Гуго продолжили наши тренировки. День ото дня они становились интенсивнее. Старику уже не хватало сил, и через два-три часа занятий он начинал задыхаться. Я тоже чувствовал, как усталость свинцом заливается в ноги. Плохое предзнаменование. Трясущиеся колени в бою могут поставить жирную точку на жизненном пути. Виной всему было плохое питание. На одной чечевице и луке далеко не уедешь, требовалось мясо. У нас было несколько кур, их держали ради яиц. Они вечно бегали по двору, кудахтали, суетились, путались под ногами. На мою просьбу отправить парочку в горшок, был получен категорический отказ, и я пытался случайно раздавить хоть одну, чтобы получить легальный повод сварить бульон и поесть свежей курятинки. Однако эти горластые твари были настолько увёртливые, что ни одна из моих попыток не увенчалась успехом.

Пришлось продолжать тренировки на полупустой желудок. Гуго с лёгкой завистью признавал, что я превзошёл его мастерством, что не удивительно, но в то же время старик знал массу мелочей, которые давали шанс продержаться в бою дольше. За их счёт он нередко наказывал мою самоуверенность ударами тяжёлого учебного меча по рёбрам.

— Вы неправильно держите голову, господин. Вы откидываете её назад, и когда делаете выпад, она падает вперёд. Это замедляет вас. Попробуйте склониться и вытянуть шею, тогда при выпаде ваша голова будет находиться в одном и том же положении.

Я попробовал. Действительно. Раньше как-то не обращал на это внимания, а теперь понял, что так в самом деле становишься чуточку быстрее: всего-то доля секунды, но именно её часто не хватает, чтобы нанести противнику последний удар.