Алекс выпрямился и провёл рукой по столу, будто сметая с него последние сомнения.

— Это не просто штурм. Это очищение. Пусть столица узнает, что такое ярость тех, кого предали и прокляли.

Он сделал шаг назад.

— По местам

Командиры стали расходиться. Кто-то кивнул, кто-то просто развернулся, но в их взглядах больше не было вопросов. Только решительность.

Через час весь лагерь пришёл в движение. Рёв рогов, топот сапог, скрежет металла, крики гномов, молитвы ведьм. Огромные осадные машины двигались к горизонту, в тени стен столицы, где висела тьма барьера — магического, ледяного, древнего.

Алекс взобрался на выступ в скале, откуда виделось всё поле. Ветер трепал плащ, волосы, боевое знамя металось над армией, как пламя.

Он сжал рукоять меча.

— Начинаем, — прошептал он.

И армия ринулась вперёд. Навстречу к чему-то великому. На встречу к чему-то вечному

…

Небо над столицей стянули густые тучи, словно древние ткачи, сплели этот мрак, заслоняя свет дня. Ветер не шевелил ни одного листа — тишина лежала над городом. Алекс стоял на вершине холма, глядя вниз — туда, где под невидимым куполом магического барьера дремал город, ограждённый от мира древним заклятием, что крепче каменных стен и стального железа.

Барьер сиял призрачным светом — словно покрытая инеем гигантская сфера, мерцающая холодом, что отбивает каждый вздох ветра, каждую каплю дождя. Он дрожал и пульсировал энергией, сотканной из памяти тысяч лет, из жертв и силы магов, ушедших в вечность. Алекс чувствовал тяжесть мощи в груди — она давила, напоминая, что этот щит был не просто защитой, а одновременно и клеткой.

— Барьер крепок, — тихо сказал рядом Лия, её глаза сверкали сдержанной тревогой. — Пробить его невозможно силой меча или пушек. Токийские посланники утверждали, что лишь древний ритуал может разорвать эту магическую ткань. Но цена — жертва крови, и не простой — кровь Метконосца.

Алекс повернулся к ней, лицо без тени сомнения.

— Я это знаю, — сказал он. — Если барьер не сломать, город станет могилой для всех нас. Я готов.

Лия сжала кулаки, словно хотела удержать в себе бурю эмоций, что вспыхнула в её душе. Она знала — это не просто слова, а приговор.

Внизу, за стенами, уже сгущалась тень врага. Их голоса неслись эхом по улицам, сотни клинков звенели, сердца бились в предвкушении битвы, но над всем этим звуком возвышался холодный, неодолимый покров — магический щит.

Алекс вдохнул глубоко, чувствуя, как магия барьера словно зовёт его внутрь — в место, где человеческая воля и судьба переплетаются, а сила становится ценой жизни. Всё вокруг затаило дыхание. Пришло время.

Он шагнул вперёд, туда, где древний ритуал должен был начать свой страшный танец — танец крови и магии, танец, что откроет дорогу к разрушению и спасению одновременно.

Столица. Когда-то Алекс знал это слово только по рассказам, по шёпоту страха, по сожжённым картам. Теперь он видел её воочию.

Город возвышался, будто клык древнего зверя, пронзающий серое небо. Над ним пульсировал купол — тонкий, как лёд, и такой же опасный. Барьер. Не просто магия, а нечто большее. Он жужжал в воздухе, как предупреждение.

Алекс стоял на склоне, наблюдая за этим колоссом. Плащ на плечах трепался от ветра. Рядом шагнул командир Проклятых — мрачный мужчина по имени Стах, тот, кто раньше был главарём бандитов, а теперь служил делу свободы.

— Вот и пришли, — пробормотал Стах. — Красиво. Почти не хочется жечь.

— Внутри этого города держат наш страх многих жителей — отозвалась Лия. — И нашу цель.

Сзади гудел лагерь. Армия развернулась кольцом — сотни шатров, костров, дозорных башен. На горизонте двигались ведьмы, гномьи воители тренировались в манёврах, совершенствовали боевые заклятия. Все ждали команды.

Алекс провёл пальцами по груди — метка отзывалась жаром. Не болью. Словно она вела его. Или, хуже, предупреждала об опасности.

В шатре командования стояла тишина. По кругу — Лия, Стах, командир гномов Халдур, ведьмы и лесные друиды. На столе — карты и схемы, но никто не двигал ни одной фишки.

— Как уже говорили ранее, мы не пробьём щит напрямую, — сказала одна из ведьм. — Это старомирская магия. Живая. Она поглощает атаки и возвращает их назад.

— Что, вообще ничего не сделать без ритуала? — бросил Стах. — Мы пришли сюда, чтобы смотреть, как он сверкает, пока нас не засыпят льдом?

— Если бы это был обычный купол, я бы уже выжгла дыру, — отозвалась Лия. — Но он питается чем-то внутри. Или кем-то.

— Каир Весс, — сказал Алекс. — Он центр этого зла. Он и есть ядро.

Внезапно в шатёр ввалился разведчик. На нём была гарь, на лице — кровь. Он едва держался на ногах.

— Ловушка… Они знали… — прошептал он, хватаясь за стену.

Алекс подскочил.

— Говори.

— Мы шли с запада… у третьей башни…там была ловушка…

Разведчик рухнул. Лия присела рядом, проверяя пульс, но он уже угас.

— Ловушка? — тихо переспросил Стах. — Это что-то значит?

Одна из ведьм побледнела.

— Получается нам нужно будет бить прямо по главным воротам!

Метка в груди вспыхнула. Алекс почувствовал, как дрожит воздух. Как будто город сам начал дышать — тяжело, гулко. Алекс вышел из шатра и посмотрел на Столицу.

— Это не просто осада, — сказал он. — Это будет война смыслов.

Когда рассвет только намечался за горами, в лагере царила тишина. Но внутри шатра ведьм кипела работа. Стены были исписаны символами. На полу — круг ритуала, выложенный из костей, камней и трав, которые издавали еле слышный шёпот. Лия стояла на коленях у алтаря и прижимала к груди древний свиток. Её пальцы дрожали, но голос был уверен:

— Это работает. Я нашла способ пробить щит. Но цена… цена может быть слишком высокой.

Алекс вошёл в шатёр и бросил на неё взгляд, в котором смешались твёрдость и усталость.

— Я готов! — спокойно сказал Алекс.

Лия встала. — Нет. Мы найдём другой способ. Это слишком опасно.

Он подошёл ближе. — Это не обсуждается.

— Да ты даже не знаешь, что будет! Ты можешь не проснуться. Или проснуться… другим.

— А если я не сделаю этого — никто не проснётся. Весь наш путь, всё, что мы построили… Всё сгорит в этом барьере.

Лия молчала. Потом вдруг резко шагнула вперёд и ударила его кулаком в грудь — туда, где пульсировала метка.

— Почему всегда ты? Почему ты снова один?

— Потому что никто другой не может.

Он поймал её за руку, но мягко, и добавил:

— А ты — должна быть рядом. Если я сломаюсь, ты остановишь меня.

Вся армия собралась у северной кромки лагеря. Перед ними — вздымающийся щит. Его магия вибрировала, создавая иллюзию испарения воздуха. На шаг вперёд вышел Алекс — в боевом доспехе, но без шлема. Он снял плащ и протянул артефакты ведьмам: меч, корону, амулет.

Ведьма шептала заклинания, лесные друиды создавали коридор из символов. Ведьмы чертили линию огня. Один из гномов со страхом спросил:

— Он что, собирается войти вовнутрь?

— Не в прямом смысле, — ответила Лия. — Он будет внутри барьера, но между мирами.

Алекс шагнул в центр круга. Ветер стал густым, как масло. Он чувствовал, как его сознание стягивает, как будто воронка всасывает изнутри. Метка горела, тело словно раздваивалось.

Он упал на колени. По губам пошла кровь.

— Алекс! — закричала Лия.

Но он поднял взгляд.

— Всё… хорошо…

Огненная вспышка осветила весь склон. Щит задрожал, будто почувствовал опасность. В этот момент из Алекса, словно через игольное ушко, пошла энергия — не яркая, не бешеная. Тёмная. Глубинная. Проклятая.

Метка вспыхнула как солнце. По воздуху пошли трещины — не физические, а магические.

Купол издевательски взвыл.

Он защищался.

Алекс закричал, но не от боли — от злости. От ярости, которую он сдерживал всё это время. Он сжал кулаки, и по земле разошлась волна жара. Камни трескались, травы сгорали. Армия отступила.