Алекс выхватил меч, и тот тут же загорелся пламенем, отзываясь на внутреннюю ярость. Он метнулся вперёд, рубанул по драконьей лапе. Искры — но крови не было, как будто меч ударил по скале.

— Бей по глазам! — крикнула Лия. — Только они живые!

Один из выживших воинов метнул копьё — точное попадание в левый глаз. Дракон взвыл от боли и ударил крылом, подняв вихрь пыли и выбив факел из рук Алекса.

— Лия! Свет! — заорал он, бросаясь под брюхо монстра. Девушка произнесла заклинание, и её ладони вспыхнули ослепительным светом, отражаясь от чешуи.

В это время Алекс, скользя между лап, вонзил меч в мягкое место под грудью чудовища. Рёв, пламя — всё слилось в хаос. Дракон рухнул на колени, его крылья дрожали, огонь больше не вырывался из пасти. Последний удар Лии — молния, ударившая прямо в рану. А затем Алекс выбил у умирающего чуждовища и второй глаз точным ударом меча

Зверь затих. Навсегда. Алекс, тяжело дыша, упал на колени рядом с тушей. От дракона валил дым. Его победили. Но какой ценой? Из шестерых воинов выжили только трое. Лия подошла к нему, заляпанная сажей и потом, и опустилась рядом.

— Неужели мы живы…— прошеплата она она.

— Едва, но не все…— буркнул Алекс. — И всё ради амулета…

Он взглянул на конец зала — на алтарь, на котором лежал тот самый амулет. И почувствовал, как метка в его груди вспыхнула горячим светом.

— Пошли за ним, — сказал он. — Только аккуратно. Кто знает, что ещё тут спрятано…

Когда Алекс дотронулся до амулета, кожа на пальцах мгновенно вспыхнула жаром, будто бы коснулся раскалённого металла. Сердце ёкнуло, а пылающая метка на груди откликнулась странной для него вибрацией.

Мир вокруг качнулся в этот момент.

Пещера исчезла. Вместо неё — мраморный зал. Высокие колонны. Золотые витражи, отбрасывающие на пол алые и синие отблески. И тишина… слишком знакомая, будто из древнего сна.

На троне — мужчина. Высокий, седовласый, с глазами, в которых светилось нечто вечное. Император.

— Ты пришёл… — голос звучал, как раскаты грома. — Наконец-то кто-то достойный взял то, что принадлежало нашей крови.

Алекс попытался что-то сказать, но губы не слушались. Он — зритель. Тень.

— Меня предали. Моё имя стерли. Мою империю сожгли. Но метка живёт. И с ней — воля.

Кругом вспыхнули образы: битвы, разрушенные города, маги и генералы, стоящие рядом с троном. И снова — предательство. Его убивают собственные люди. В последний момент он кладёт руку на амулет.

— Я оставил часть себя… чтобы однажды ты вернул всё.

Алекс чувствует, как что-то входит в его разум. Спокойствие. Холодная решимость. Он вдруг знает, как отдавать приказы мёртвым. Знает, как оживлять скелеты, как управлять ими, не теряя контроля. Знания, что раньше были утеряны, теперь вспыхнули в нём, как древний огонь.

Пещера возвращается.

Амулет в руке Алекса. Он ещё пылает, но уже не жжёт. Лия осторожно подходит:

— Что это было? Ты… ты стоял как статуя. Молчал и взгляд был какой-то пустой.

Он посмотрел на неё. Глаза стали чуть темнее, взгляд — твёрже.

— Император передал мне… всё. Теперь я знаю, как оживить армию мёртвых.

— Прекрасно. Ещё немного, и мы официально станем самым жутким союзом в истории. Может, уже свадьбу назначим?

Алекс усмехнулся:

— Сначала война. Потом…потом разберёмся.

Внезапно, в глубине пещеры, раздался глухой рык. Алекс резко обернулся, пальцы сжались на рукояти меча.

— Мы тут не одни.

Воздух в пещере становился всё тяжелее. Алекс сжимал амулет — он будто жил, бился в ладони, как сердце. Пылающая метка в груди отзывалась эхом, и в какой-то момент Алекс больше не мог сдерживаться. Его голос разнёсся по пещере глухим шёпотом — древние слова сами слетали с языка.

— Ex mortis… Ad imperium.

Скелеты, разбросанные по полу, заскрипели. Пыль осела. Мертвец в древних доспехах первым поднялся, его пустые глазницы светились тускло-голубым. Затем ещё один. И ещё. Один за другим, павшие воины вставали — молча, чётко, словно чувствовали дыхание нового повелителя.

Лия отшатнулась:

— Алекс… ты… что ты сделал?

Алекс ощущал, как магия течёт сквозь него. Это была не просто сила — это была власть. Странная, пугающая, звенящая на грани разума. Он чувствовал себя не просто человеком — но чем-то большим. Повелителем. Императором Прахов.

Он поднял руку — и армия покорно шагнула вперёд. Но увидев, как Лия смотрит на него — широко раскрытые глаза, дрожащие пальцы, напряжённые губы — он остановился.

— Я… всё в порядке, — глухо сказал он и, сжав амулет, мысленно отдал приказ. Скелеты, будто по команде, рассыпались прахом.

Лия долго молчала. Потом произнесла:

— Это… очень опасно. Если во время битвы ты потеряешь управление армией мертвецов то…

— Я знаю, — кивнул он. — Но теперь у нас есть шанс. Против инквизиции… против всех. Они не боятся живых. Но мёртвых им — не остановить.

— Главное, чтобы ты остался живым, — тихо сказала она. — А не тем, присоединился к своей армии мертвецов.

Обратный путь занял три дня. Алекс был молчалив, всё ещё переваривая знания, что влились в его разум. Лия временами шутила, поддерживала разговор, но чувствовалась тревога. Как обычно.

На четвёртый вечер, у стен крепости, их встретили дозорные. Лесные маги подняли ворота, и Лия, улыбнувшись, вздохнула:

— Дом, милый дом… и никаких скелетов.

Алекс посмотрел на небо. Оно было алое от заката. Пылающая метка в груди горела ровно.

Он знал: война уже началась. Но теперь у него было оружие, которого не было ни у кого другого в этом мире.

Ночь. Алекс проснулся внезапно, сердце колотилось — не от кошмара, а от зова. Амулет на его груди пульсировал тёплым светом, словно звал, манил… приказывал идти.

Он не раздумывал и минуты. Накинул плащ и, стараясь не разбудить Лию и остальных, вышел из замка. Шаги вели его сквозь сонные улицы, мимо темных домов и сторожевых башен, в которых тускло горели свет ламп, к древнему кладбищу за крепостной стеной, недалеко от деревни.

Туман стелился по земле, будто пряча под собой давно забытые могилы. Алекс встал в центре кладбища, снял перчатку и коснулся амулета.

— Встаньте, мои солдаты — прошептал он.

Земля дрогнула. Могильные холмы вздыбились. Из-под камня и грязи стали медленно подниматься кости, скелеты, остатки некогда живых людей, в доспехах, с щитами, с глазами, в которых не было жизни, но была… преданность.

— Что я делаю?.. — прошептал Алекс, но остановиться не мог. Магия текла сквозь него, как ярость древнего мира.

— Алекс! — раздалось сзади.

Он обернулся. Лия стояла в нескольких шагах, в ночной сорочке, босая, дрожащая. Её глаза были наполнены ужасом.

На миг армия замерла, а потом, словно по сигналу, рассыпалась в пыль, в прах, в забытые воспоминания.

Молчание повисло между ними в этот момент.

— Что ты…сдел… — начала Лия, но не договорила.

Алекс смотрел на свою руку. Она дрожала. Но нет не от страха, а от силы, которая не спрашивала, хочет ли он её вообще. Лия подошла к нему близко. Осторожно. Вроде бы стоял её близкий. Союзник. Но он не понимала, что от него ожидать в данный момент. Подойдя максимально близко, она обняла его. Робко. Нежно и прошептала:

— Пожалуйста не пугай меня так больше никогда…

Алекс чувствовал её страх, но не мог ничего поделать в данный момент.

И тогда он понял: амулет зовёт не только его. Он пробуждает что-то новое и древнее.

Утро было на редкость тихим. Даже слишком тихим. Особенно странно то, что сегодня местные птицы молчали. В этой тишине можно было услышать, как мыши воруют в амбарах с зерном продовольствие.

Алекс неподвижно стоял на стене крепости, упершись руками в камень. Ветер бился в зубцы, трепал его плащ, но внутри было странное спокойствие. Метка на груди не пылала, не болела, но пульсировала глухо, как предгрозовое небо.