Он чувствовал их. Они идут.

Почти не слышные шаги заставили его обернуться. Лия. Снова подошла и молча встала рядом, облокотившись на стены. Они долго не говорили. Тишина. Молчали, как птицы, о которых говорится выше. Просто смотрели куда-то вдаль — туда, где горизонт терялся в дымке.

— Сегодня очередное странное утро, — сказала она тихо. —Заметил, что воздух… как перед грозой.

Алекс кивнул.

— Потому что гроза уже идёт на нас где-то в далике

Она взглянула на него:

— Ты чувствуешь их, да?

— Я знаю, — ответил он.

Метка в груди словно отзывалась эхом тысяч шагов. Он видел во сне поля, по которым идут ряды инквизиторских знамен. В этих снах он слышал лязг доспехов, командные крики, рев льда и пламени. И каждый раз просыпался с ощущением, будто это не сон, а главное напоминание о завтрашнем дне.

На совете Алекс слушал молча. Гномы говорили о стенах и баллистах. Лесные ведьмы — о ритуальных кругах и заклинаниях. Люди — о еде, оружии, стрелах. Все обсуждали, как готовиться. Все — кроме него. Он просто молчал.

Когда голос совета стих, Алекс встал. Его взгляд обошёл комнату и лица всех, кто находится в ней.

— Мы не готовимся к битве. Мы готовимся к шторму. Инквизиция идёт. Вся. Не только отряды. Целая армия. Их лидер хочет не просто уничтожить нас — он хочет стереть наш след с лица земли. Вычеркнуть из истории. Но у нас есть нечто большее, чем мечи и магия. У нас есть причина стоять до конца. Мы — метконосцы. Мы — те, кого предали. Мы — гномы, воины, ведьмы. Но теперь мы не жертвы. Мы — армия.

Он посмотрел на Ольгу, затем на лидера гномов, на старого мага. Те, кто выжил в прошлом. Те, кто верил в будущее. Те, кто были с ним рядом несмотря на надвигающуюся опасность. Те, кто готов был идти за Алексом до самого конца несмотря не на что.

— Друзья, я чувствую их приближение. Уже через три дня они будут под нашими стенами.

Совет рассеялся в тишине. Каждый ушёл думать. Готовиться. В такие моменты каждый должен быть один.

Ночью Алекс не спал. Он ходил по крепости, словно заглядывал в её душу: осматривал башни, склады, поля. В каждом углу — рука бойца, глаз лучника, чары ведьмы. Всё дышало ожиданием предстоящей битвы.

Он зашёл в оружейную. Меч пламени лежал на стойке. Он провёл пальцем по клинку — тот отозвался тихим звоном.

— Готов?

Голос Лии за спиной. Она пришла, как всегда — без стука, но вовремя. На ней была простая рубаха и шаль, волосы распущены. Без магии. Без титулов. Просто Лия. Его Лия.

— Нет, — честно ответил Алекс. — И, боюсь, не буду. Я ведь уже не солдат. Я…

— Император? — с иронией подняла бровь Лия.

Он хмыкнул:

— Я просто человек. Но, похоже, людям уже недостаточно просто человека. Им нужен лидер! И я им стану!

Он вышел снова к стенам. Внизу во дворе новобранцы тренировались: кто с мечом, кто с магией. Пламя, молнии, металл — всё сливалось в ритм. Его ритм. Ритм сердца и метки пульсирующей в груди.

Метка зажглась. Не жаром. Внутренним светом. Она не кричала. Она звала.

Вставай. Готовься. Их время пришло. Теперь — твое.

Алекс посмотрел на небо. Тучи медленно собирались с севера. Он уже слышал, как приближается гром.

Инквизиция идёт.

Утро началось с топота. Двор крепости был полон: гномы перетаскивали арбалеты, кузнецы перековывали старое оружие в новые клинки, ведьмы наносили руны на стены. Каждый знал: остались считанные дни.

Алекс стоял перед огромной картой, прикреплённой к доске в военном зале. Лия рядом — с нотами тревоги в голосе, но с тем же холодным умом, что и всегда.

— Башни усилили, ворота заменили на дубовые с железной обвязкой. Гномы предложили заложить мины в подступах. Ведьмы чертят защитный круг. Но этого всё ещё мало.

— Нам нужно больше времени, — пробормотал Алекс. — Или больше союзников.

И как по заказу, в ворота постучали рога.

Первой прибыла оставшаяся армия Ольги. Всадники на светлых конях, в алых плащах, как будто сорвались с полотна старинной легенды. Во главе — сама Ольга. Снова тут. Вернулась. Уверенная, сдержанная и смертельно красивая.

— Ты всё ещё жив, Алекс, — усмехнулась она, сойдя с коня. — Хорошо. Было бы обидно, если бы мне пришлось хоронить отца моего сына без приличной войны.

— Приятно знать, что ты здесь ради меня, — сдержанно ответил он. — А не ради славы.

— Кто сказал, что это не одно и то же?

Они обменялись коротким взглядом — и всё стало понятно. Союз остался прочен.

Час спустя прибыли ведьмы и маги из южных пустынь: вереница в капюшонах, посохи, руны, мешки с травами и глазами в пузырьках. Старшая ведьма, мать Касселина, поклонилась Алексу:

— Мы услышали зов Лии. И зов метки. Мы здесь.

— Тогда добро пожаловать на край света, — сказал Алекс. — Здесь начинается последний круг.

Гномы разместились в северной части крепости и уже построили свой собственный «пивной бастион», где варили жидкость, напоминавшую смесь нефти и самогона. Алекс попробовал на вкус. Не повторил бы этого впредь.

— Это не напиток, это боевое заклинание в кружке, — крякнул он, вытирая губы.

Атмосфера крепости менялась с каждым часом. Сначала это был просто замок. Теперь — оплот. Место, где стояли те, кого изгнали. Те, кого прокляли. Те, кто теперь собирались удивить весь этот чёртов мир.

По вечерам Алекс ходил вдоль стен. Он чувствовал: что-то менялось в людях. Они уже не смотрели на себя как на изгнанников. Они — армия. Люди из деревень приносили еду. Дети подражали солдатам. Даже обычные крестьяне просились в ополчение.

— Это не просто защита, — сказал он как-то Лие. — Это начало чего-то нового.

— Возвращение великой Империи? — спросила она.

— Возможно… — ответил он. — Или нашего общего конца.

Ночью он не спал. Снова и снова пересчитывал бойцов, проверял стены, тренировался.

Когда он вышел во двор, увидел, как старый маг начертал на камне огромную руну — вокруг неё лежали свечи, камни, кровь животного и пепел.

— Что это такое? — спросил Алекс.

— Печать последнего сопротивления, — сказал маг. — Если стены падут — круг рванёт. Всё. Чтобы враг не взял даже камней.

— Ты веришь, что мы проиграем?

— Я верю, что лучше сгореть, чем пасть на колени.

Алекс сжал амулет. Прах мёртвых под землёй знал: скоро их вновь позовут на боле брани.

На рассвете с юго-востока подошёл последний отряд. Маленький, но важный.

Один из командиров окликнул Алекса:

— Их эмблема — волчья лапа. Это… проклятые. Как ты.

Алекс вышел им навстречу. Из строя шагнул мужчина с меткой на шее.

— Ты звал. Мы пришли. Мы не верим в царей. Но мы верим в ярость. А у тебя она — как у волка на цепи.

Алекс протянул руку:

— Тогда сорвём цепи. Вместе, братья!

Крепость больше не была одинока.

И в последний вечер перед бурей, когда небо затянулось серым, когда молчание опустилось на стены — Алекс стоял на башне и смотрел вдаль.

Они идут.

Он не дрожал. Он ждал.

Ночь была неожиданно тёплой.

Они сидели у костра рядом с одной из башен крепости. Все остальные уже спали или дежурили на стенах. Тишина стелилась по камню, как тонкий плед. Огонь потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на их лица.

Лия молча смотрела на пламя. Алекс держал в руках кубок с тёплым вином, но так и не пригубил.

— Тебе не страшно? — вдруг спросила она.

— Страшно? — Он усмехнулся. — Всегда страшно. Даже когда делаешь вид, что нет.

— А чего именно ты боишься?

Он на миг задумался. Потом ответил тихо, будто вслух самому себе:

— Что проснусь и пойму, что всё это было зря. Что ни армия, ни крепость, ни артефакты… не имеют значения. Что я просто человек, которого сожрёт система. Снова. Как уже было со мной однажды в другом мире.

Лия повернула к нему лицо:

— Зря? Ты собрал народ. Ты поднял мёртвых. Ты дал людям смысл. Даже мне. Разве это — зря?