— Вдохновляющее? Нет. Просто реалистичное. А вот теперь — вперёд.

Они вошли.

Внутри храм был гораздо больше, чем снаружи. Темные своды терялись в высоте, а стены были украшены картинами, изображающими сцены из какого-то древнего культа. Фигуры в капюшонах склонялись перед источающим свет алтарём, в руках у них были сосуды, а у ног — мёртвые тела, словно плата за дары.

— Это вообще религия? Или собрание маньяков? — пробормотал один из солдат, озираясь.

— Разница часто не очевидна, — ответила Лия. — Особенно когда в жертву приносят людей.

Молчун уже шёл вперёд, не раздумывая. Его глаза ловили каждый отблеск, каждую тень. Алекс жестом показал остальным держаться вместе и двигаться следом. Пол под ногами был неровным — кое-где проваливался, будто проседал под весом тела. В воздухе витал тонкий, металлический запах крови.

— Как думаешь, артефакт тут? — спросила Лия шёпотом, когда они миновали первую галерею.

— Он здесь. Метка гудит сильнее, — Алекс показал на грудь. Кожа вокруг символа темнела, как от ожога.

— Тебе что плохо?

— Пока нет. Но он что-то хочет. Как будто тянется… — Он осёкся. — Подождите.

Они остановились. Впереди был узкий проход, уходящий вниз, и лестница, украшенная пиками и черепами. Настоящими, древними. Кто-то когда-то сложил их здесь как предупреждение. Или для дизайна.

Алекс шагнул первым.

Спускаясь, они слышали шорохи — то ли от воздуха, то ли что-то двигалось за стенами. Несколько раз стены сами по себе едва заметно дрожали, будто храм дышал.

— Что это вообще за место? — прошептал один из воинов. — Кто его построил?

— Кто-то, кто не хотел быть найденным, — хрипло отозвался Алекс.

Они добрались до нижнего зала — почти круглого, с девятью колоннами, уходящими в темноту. На полу — пентаграмма, в центре которой находился постамент с обломанным клинком. Но не артефакт — просто часть ритуала.

— Я бы не наступал на символы, — сказал Алекс. — В таких местах даже пердеж может запустить древнюю магию, судя по моему опыту.

Лия чуть не взорвалась от смеха, но всё же обошла пентаграмму.

В этот момент один из солдат, шагнув ближе к постаменту, наступил на плиту. Раздался глухой щелчок, и колонны вспыхнули огнём — не жарким, а мертвенно-синим. Из стен начали выдвигаться фигуры — статуи? Нет.

— Скелеты, мать их! — выругался кто-то.

— К оружию! — крикнул Алекс.

С десяток костяных воинов, вооружённых древними ржавыми копьями, ожили и пошли на отряд. Солдаты сражались плечом к плечу, Молчун врезался в строй, как молот, и ломал черепа одним ударом клинка. Лия метала заготовленные ножи, один за другим. Каждый попадал точно в глазницу соперника.

Алекс сражался яростно. Он чувствовал, как метка в его груди будто разгорается. Его движения становились быстрее. Удары — яростнее. Один за другим скелеты падали, пока не остался последний, вооружённый мечом с алым камнем в рукояти.

Этот был иной — словно разумный. Он заблокировал удар Алекса, и в их клинках вспыхнули искры. Алекс ударил снова, и снова, и с каждым разом ощущал: метка ведёт его. Она знает, как убивать.

С последним ревом он пробил защиту скелета и разрубил его пополам. Тот осыпался прахом, а меч с камнем остался лежать в пыли.

— Это было… мощно, — выдохнул один из солдат.

— Это только начало, — хрипло ответил Алекс. — Артефакт всё ещё впереди.

Ещё один переход, заваленный плитами, и вот они — в последнем зале. Там, на алтаре, лежал артефакт: металлическая корона, переплетённый золотыми нитями, из которого исходил неестественный холод.

Алекс шагнул к ней — и в воздухе что-то поменялось. Лия схватила его за руку.

— Не спеши. В прошлый раз это тоже была ловушка

— Я готов. Это корона наша.

Он взял артефакт. В тот же миг из алтаря вырвался вихрь тьмы — всё вокруг завибрировало. Метка в груди Алекса вспыхнула, и он закричал. Боль пронзила его, как клинок, но он не отпустил корону.

— Алекс! — закричала Лия.

Но он не слышал. Он видел только огонь. Битву. Кровь. Лицо Игоря, которого он убил. Вспышки боли. Громкий хохот…

Он очнулся — стоя на коленях. Лия держала его за плечи, её лицо в тревоге. Воины отступили на шаг. Молчун стоял рядом, не шелохнувшись.

— Я в порядке, — выдохнул Алекс.

— Ты не в порядке! — сказала Лия. — Но ты жив и это сейчас самое главное.

Он сжал артефакт в руке.

Внутри него — буря. Сила. И что-то тёмное.

— Возвращаемся. Эта штука… она будет полезна.

Они вышли из храма.

Возвращаясь из храма, они не спешили — слишком многое произошло, слишком тяжёлым оказался путь. Но всё ещё сильнее тяготило чувство тревоги, как будто на них кто-то смотрел из леса. Небо затянуло тяжёлыми облаками, воздух стал сырой и плотный, как перед грозой.

И тогда они вышли на поляну.

— Что-то не так, — тихо сказал Алекс, останавливая отряд. — Очень не так. Моя метка даёт знак.

— Мы одни, — произнёс один из солдат. — Тут даже птицы молчат.

Из тумана, как из тюремной стены, начали выходить фигуры. Облачённые в броню инквизиторы, с крестами на нагрудниках, и в черных, как ночь, плащах. Их было много, около дюжины. Во главе стоял тот самый магистр, что приходил к ним в крепость. Его лицо теперь было без улыбки. Холодное. Ледяное.

— Ну здравствуй, барон, — сказал он. — А я ведь предупреждал тебя про использование твоей силы. Но ты решил, что знаешь лучше.

— Ты выманил нас, — спокойно сказал Алекс, сжимая рукоять меча. — Храм был просто ловушкой.

— Конечно. Артефакт, древний храм, слухи — всё придумано. Мы знали, что твоя метка тебя приведёт туда. Осталось только дождаться.

— Ты не первый, кто хотел нас убить, — бросила Лия. — И, поверь, не последний, кто умрёт ри нашего клинка.

— Тогда начнём, — сказал магистр Инарт.

Инквизиторы вытащили оружие. Заклинания вспыхнули в их руках. Алекс шагнул вперёд и, не раздумывая, надел артефакт — корону, что нашёл в храме. Она слилась с его черепом, будто была создана для него. И тогда всё изменилось.

Огонь.

Он не просто чувствовал его — он управлял им. Слова всплывали в сознании, жесты — сами ложились в ладони. Алекс взмахнул рукой, и в сторону врагов полетела дуга пламени, обжигающая, живая. Несколько инквизиторов тут же превратились в факелы.

— За Алекса! — крикнула Лия, вырываясь вперёд.

Молчун молнией врезался в строй врага, как скала, разбивая кости, прорубая плоть. Но врагов было слишком много. Солдаты, которых они взяли из крепости, один за другим падали намертво. Один был сражён копьём, другого разрубили пополам. Алекс метался между ними, отсекая удары, покрывая их огненным щитом, но не мог спасти всех и каждого в отдельности.

С каждым погибшим в груди нарастала ярость. Он чувствовал, как корона усиливает его магию. Как метка пульсирует в такт его гневу.

— Сжечь всё! — закричал он, и пламя вырвалось по земле, охватывая врагов кольцом.

Когда пепел осел, их осталось трое: Алекс, Лия и Молчун. Против троих инквизиторов: магистра и его двух элитных телохранителей. Те шагнули вперёд, не выказывая страха. Один — с молотом, второй — с цепом, сам магистр держал копьё, льду подобное.

Бой был коротким, но яростным.

Молчун принял на себя удар молота, отбросив врага и разорвав его грудь. Лия изловчилась, ударила второму инквизитору в горло. Оба пали. Остался магистр.

— Ты недооценил нас, — сказал Алекс, поднимая меч.

— А ты недооценил жертвы, которые приносит сила, — ответил тот. Его глаза сверкнули, и он метнул в Алекса копьё льда.

Алекс отреагировал в последний миг — ушёл в сторону, развернулся, и одним взмахом меча отсёк магистру голову. Та покатилась по траве, а тело рухнуло, расплескав кровь вокруг себя.

Но когда он обернулся — время в его голове застыло.

Молчун стоял, пошатнувшись, а из его живота торчало то самое копьё, от которого Алекс увернулся. Ледяной осколок прошёл насквозь, пробив доспех, плоть, и теперь растворялся, как иней на солнце…