Акира всхлипнула и кивнула. Пора было возвращаться домой.

***

— Ну и денек, правда? — сказал Кайто, войдя в каюту Блеска.

Это была маленькая каморка, техническое помещение, в углу гудели провода, однако Блеск не возражал против такого соседства. Кайто так и не придумал получше, с какими словами войти, поэтому появился за отодвинувшейся дверью с этой репликой, чувствуя себя конченым идиотом. К счастью, фэйт был слишком погружен в себя, как и всегда, чтобы придать этому значение.

Кайто был единственный, кто пошел за Блеском. Арчи боялась оставить мостик на случай, если Видящие пошлют погоню, поэтому не отходила от приборной панели, даже когда они стали ближе к притаившейся «Тиамат» и могли рассчитывать на поддержку с линкора. Акира ушла в свою каюту, ей хотелось побыть одной, и Кайто слышал тихие, грустные звуки музыки, доносившиеся из-за двери. Она опять играла на гуцине — ей нужно было чем-то занять руки. Кайто не посмел входить, он понимал, что Акире надо побыть в одиночестве — она и так отдала им слишком много, показала самые потаенные воспоминания.

Блеск тоже без дела не сидел, если можно было так сказать. Проводя точильным камнем по изогнутому ножу, он смотрел на свое отражение в клинке. Кайто разучился воспринимать оружие как произведение искусства, а не как убийственный инструмент, часть себя, намертво припаянную к его руке, но недавно коллекция Криврина напомнила ему о том, что многие видят нечто прекрасное в стали. Взглянув на кинжал Блеска, Кайто с изумлением рассмотрел у него сердечник из знакомого синего кристалла — ультрамарин! Он представить не мог, сколько этот ножик стоит, но в одном был уверен точно: более красивого кинжала в жизни не видел, так он переливался и сверкал в свете корабельных ламп.

— Это именной кинжал, — пояснил Блеск, заметив его интерес, повернул лезвие боком, чтобы показать причудливую вязь, которую можно было принять за просто узор гравировки. — Такие клинки куют, когда мы рождаемся.

— Как… напоминание? — угадал Кайто. Блеск кивнул.

— Их не используют в бою, это наша душа. Фэйт имеет права обнажить клинок против врага, только когда видит последнее, что он должен запомнить.

— И ты не случайно решил его наточить? — вздохнул Кайто. Он вовсе не чувствовал опасности рядом с Блеском, все его инстинкты, бившие тревогу рядом с Криврином, помалкивали, однако теперь он видел, как фэйт уверенно сжимает клинок в тонких, каких-то призрачных пальцах. — Мне жаль, что мы ничего не узнали о твоей команде, — сказал Кайто. — Если бы мы успели раньше, может, их бы не успели переправить… Но сейчас мы идем к Варшаве, и там есть надежда, что Госпожа Удача слышала что-нибудь про эту Дельту-117.

Выслушав его, Блеск лишь смиренно покачал головой:

— Я благодарен, что вы хоть что-то узнали. Это след, который может привести нас к цели, хотя… не знаю, иногда мне кажется, что все уже кончено, — признался Блеск. — Что мне стоит оставить мысли о них и жить дальше. Но я знаю, что не успокоюсь, покуда не увижу их безглазыми и бездыханными.

— И правильно, — кивнул Кайто, удивившись своей уверенности. — Я бы тоже не смог бросить своих… сестер по команде.

Он пытался выражаться так, чтобы Блеск понял, но осознал, что вовсе не чувствует отторжения, называя так Акиру и Арчи — особенно теперь, когда он столько узнал о капитане и все равно клялся ее защищать. Кайто давно оставался на «Смехе» не из-за денег и даже не потому, что больше ему некуда было идти. Он был здесь ради них, потому что они нуждались в нем, а он — как ни странно это было признавать — гораздо лучше чувствовал себя, когда Акира и Арчи оказывались рядом. Наверное, это и называлось семьей. Кайто почти не помнил свою, но думал именно так.

— Это ультрамарин? — спросил Кайто, и Блеск кивнул. — Значит, вы давно знали про кристаллические формы?

— Да, в нашей системе звезда слишком далеко, на тверди земли холодно, и мы спустились вниз. Там, в пещерах, мы и находили ультрамарин, который превратился в камень. Мы много лет жили рядом с месторождениями… За счет их энергии мы можем обогревать города и давать им свет.

Кайто в задумчивости посмотрел на фэйта. Его лицо все еще казалось слишком прекрасным, слишком кукольным, но Кайто начинал к нему привыкать. А вот глаза… В полумраке небольшой каморки они светились в темноте, и Кайто догадался, что фэйтам пришлось адаптироваться к вечным сумеркам подземелья.

Они столько лет жили рядом с ультрамарином, украшали свое оружие камнями, как это на них повлияло? Криврин упоминал, что на его родной планете тоже знали про месторождение и делали украшение с камнями (подумать только, какое варварство!), но фэйты обитали под землей, у самых залежей… Где они брали воду? Где охотились, как растили пищу? Может, оттуда и появились их рассказы про предвидение? Они питались тем, что им давал ультрамарин!

Долгие годы они провели в темноте, освещаемой энергией кристаллов. Сменялись поколения. Возможно, эта долгая эволюция и могла привести к появлению сильных ментатов, которые неосознанно пользовались своими способностями, но Видящие теперь хотели пройти путь за несколько экспериментов… неудивительно, что их подопытные сходили с ума и умирали. Слишком быстро. Слишком жадно.

— Рано еще для этого ножа, — сказал Кайто, когда Блеск передал ему клинок, чтобы рассмотреть. Совсем легкий, но Кайто не отваживался взмахнуть им на пробу. Не зря фэйт сказал, что это его душа, к ней пристало относиться с уважением. — Идем с нами на собрание капитанов, расскажешь, как Видящие обходятся с твоим народом.

Фэйты для Видящих лишь этап перехода, природная трансформация, промежуточная цель, которой они хотели добиться. Прежде Кайто даже не задумывался об этом народе, но теперь видел: несмотря на замкнутость, тихую, неприметную жизнь, фэйты могли бы многое рассказать о тайнах ультрамарина. Возможно, в Кайто взыграло странное чувство общности, ведь когда-то империя, еще на Земле, была закрытой страной, бережно хранившей свои традиции от остальных.

— Вы хотите собрать пиратов? — удивился Блеск. — Противостоять империи и Видящим?

— Акира говорит, что попробует их убедить. Она многое знает о принцессе, и кроме того… мы можем воспользоваться их родством. Видящих дурить мы долго не сможем, но простые солдаты, для которых императорская семья — боги? Может сработать. Если Акира уговорит их сложить оружие… Но пока что даже информация — это помощь, посмотрим, что пираты могут предложить.

Кайто бежал от мысли о том, что ему придется сражаться с империей. Это было не то же, что оставить армию, бывших товарищей позади; ему уже пришлось столкнуться с диверсантами Аматерасу у авесов — крайне неудачно, снова фантомно заныла отрубленная нога, и таких схваток будет больше. Все эти юноши и девушки — он знал, по каким учебникам их воспитывают, какие слова им вбивают в головы, как они верят в то, умирают ради славы империи. Их ему придется убивать, чтобы защитить своих, а ведь кто-то из имперцев может, как он и Акира, помышлять о побеге, может внутренне сопротивляться, но Кайто должен будет рубить.

Единственное, что Кайто знал: он будет сражаться не один.

Проснулся Кайто от грохота и поначалу подумал: обстреливают. Но звуки были другие, более металлические, как будто колотили по чему-то железному изо всех сил. Небольшая, скромно обставленная каюта Кайто была совсем рядом с двигательным отсеком, поэтому он привык к постоянному шуму, но в этот раз там кто-то ожесточенно возился. Натянув футболку и найдя спортивные штаны достаточно приличными, даже если ему предстояло столкнуться с особой из императорской семьи, Кайто выглянул; босиком, неслышно, как призрак, прошел на звук и увидел Арчи.

Она, совмещавшая работу пилота и инженера, часто бегала по кораблю и вечно работала руками, и к ее мельтешению Кайто давно привык. Арчи была в белой майке, Кайто смотрел в ее спину, на которой выделялись литые мышцы; на фоне темно-коричневой, как дерево, кожи едва виднелась татуировка в виде шестерни. В армии татуировки запрещали, потому что, вероятно, расписные тигры и драконы могли бы подарить солдатам немного индивидуальности.