— Возможно, они на чем-то основаны, — сказал Криврин, почесав старый шрам. — Мы знаем, что империя и Видящие работают вместе. Это мог быть совместный проект. Никто из смертных не откажется от вечности, особенно — правители.

— А теперь имперцы наверняка хотят подчистить за собой, — кивнула Гадюка.

— Удача разберется с тем, что хотят они и Когти, — отмахнулся Криврин. — Главное нам понять, есть ли в ящике нечто действительно ценное.

— Само наличие ящика — это преступление! — воскликнула Акира. — А если… если кто-то решит повторить эти испытания? Это ужасно!

Кайто встретился взглядом с Акирой, которая хмурилась и негодовала. Он знал ее достаточно, чтобы понимать: Акира захочет, чтобы справедливость восторжествовала, чтобы все узнали про жестокие опыты, которые империя творила, пытаясь испытать действие ультрамарина на разные виды. Теперь и война с серпентами, на чьих планетах были большие запасы этой проклятой синей жижи, обретала новые причины. Раньше Кайто думал, это из-за жадности, чтобы стать единственными торговцами топливом, однако теперь он задумывался, что Аматерасу просто хотела наложить лапу на такой ценный ресурс.

Но обнародовать такое — значит начать новые войны. Кто не захочет испытать возможности ультрамарина, если тебе обещают бессмертие? Даже если это ложь, многие попытаются. Разумеется, втайне.

— Если мы уверены, что ящик создан десяток лет назад, то с тех пор все могло поменяться, — постаралась обнадежить Акиру Гадюка.

— Империя никогда не меняется, — негромко сказал Кайто.

Престарелый император, уже чуявший поступь смерти или по крайней мере безумия, что его настигло, мог обольститься и пожелать себе вечность. Сейчас люди могли заменить все свои органы на сталь, которая изнашивалась гораздо медленнее, чем плоть, могли позволить себе импланты, но никто пока что не мог заменить человеческий мозг. Ткани отмирали рано или поздно, разум угасал. Ничто не вечно. Кайто знал, что авесы, например, живут гораздо дольше людей. Но всех живых существ ждала смерть.

Конечно, еще на заре исследования космоса люди увлекались попытками создать искусственный интеллект, но он никогда не мог выйти за рамки программ; сейчас такие вшивали в корабли, они помогали автопилоту не врезаться в астероиды по пути. Нет, имперцы хотели другое. Желали сохранить свой разум, а не создать новый.

— Несколько продавцов откликнулись, — сказала Гадюка, — в основном люди. Удача утверждает, что они могут иметь контакты с империей. Шпионы, связные, просто должники, которые вынуждены им все сливать.

— Может, не надо было привлекать внимание? — нервно дернул ухом Блеск.

— Все заинтересованные и так в курсе, что ящичек у нас. Теперь они хотят его выманить.

Кайто не сомневался: если бы не положение Криврина, их бы уже попытались взять штурмом. Гадюка пояснила, что между Семерыми существует договор, который обязывает их помогать друг другу в случае опасности, поэтому империя не спешила начинать военные действия против пиратов. Уязвимы они были на земле, как в школе ментатов. Там никакой флот не откликнется на помощь.

Закончив очередное совещание, они отправились в свои каюты — наконец-то Акире разрешили покинуть госпиталь. За ними плелся Блеск, которому не к кому было прибиться, и только поэтому Арчи еще не накинулась на капитана с вопросами. Блеск все время оставался рядом, но мало говорил. Он не пытался заводить новые знакомства на корабле, в отличие от Арчи, которая уже перемигивалась со всеми рабочими и абордажниками по дороге в жилые отсеки. Блеск предпочитал оставаться в своем коконе.

Многие считали фэйтов… странными. В основном из-за того, что они называли свои способности не ментатством, а предсказаниями. Похожее мнение было и у серпентов, но те вовсе не могли пользоваться биочипами, а вот фэйты вовсю использовали ментальные способности и именовали это провидением. Такое отношение в мире технологий и огромных космических кораблей (на которых летали и сами фэйты) казалось немного ребяческим. В общем, блаженные остроухие мало кого интересовали. Торговлю они почти не вели, им повезло занять отдаленные западные системы, в которых было довольно ресурсов. Немногие находившиеся авантюристы из фэйтов шли в контрабандисты и пытались зарабатывать сами, как команда Блеска.

— Нам надо поговорить, — сказал Блеск, когда Кайто уже собирался мягко взять Акиру за плечо и остановить ее. Кайто так и застыл, разинув рот.

— Конечно! — кивнула Акира, указала на каюту, где их никто не мог подслушать.

Оказавшись внутри, она широко улыбнулась — и впрямь скучала по своему уголку! Кайто вовсе не считал эту безликую ячейку домом, когда совсем рядом, внизу, на внутренней верфи, спал «Смех», однако стало легче на душе, что капитан радуется. Акира села на кровать, а Арчи принялась измерять каюту шагами. Они перекидывались взглядами с Кайто. Нужно было вывести Акиру на серьезный разговор, но Блеск влез так не вовремя!

— Я уловил песнь страданий, — скорбно сказал Блеск, положив перед ними небольшой передатчик, который Кайто помнил еще с их первой встречи. — Мои братья и сестры живы, но я не знаю, что с ними.

— Почему ты сразу не сказал Криврину? — удивился Кайто.

— Он не станет останавливаться, — прищурил все четыре глаза Блеск. — Он… чего-то боится.

— Он ответственен за всех на этом корабле, а это, считай, небольшой город, — нервно пожала плечами Арчи. — Конечно, он не станет отвлекаться. Но… Он же обещал тебе, что поможет отыскать Видящих.

— Поэтому я решил просить вас о помощи, — сказал Блеск, смиренно склонив голову.

Наверняка это была ловушка Видящих. Совершенно точно. Чтобы сначала фэйты сгинули в темноте космоса, а потом объявились? Совсем не подозрительно выглядит! С другой стороны, это возможность напасть неожиданно и сыграть на своих условиях, если подготовиться. Кайто устал гадать, что происходит, ему хотелось добыть «языка» и порасспрашивать его о замыслах сектантов. Кайто вздохнул. И вот он уже начинал думать теми же словами, что в армии.

— А ты уверен, что это не обман? — спросила Акира. — Не могли они подделать голоса твоих друзей?

— В том-то и дело, что это не голоса. Это песнь! — воскликнул Блеск. — Нечто вроде зашифрованного послания на старом языке. Возможно, им удалось добраться до передатчиков корабля Видящих и послать сигнал.

Имело смысл: их язык был древним, зависел от ударений и протяжных звуков, что превращало беседу в настоящую оперу. Такое сложно подделать. Кайто все еще чуял недоброе: среди Видящих были опытные ментаты, даже ученики Ралаата, как оказалось, а значит, они могли раскопать шифры в головах пленников. Но вот заставить петь… Если они чуть не вынудили Криврина зарезать их, то способны ли сектанты перекроить волю фэйтов?

— Вы единственные, у кого я могу попросить помощи, — сказал Блеск.

— Если Криврин нас отпустит разведать… — засомневалась Арчи.

— Он не наш капитан, — неожиданно заявила Акира. — А я думаю, нужно помочь! Вы же сами слышали, какие ужасы Видящие делают с фэйтами! Они это не заслужили! Команда Блеска случайно попала к ним в руки…

«Попала из-за нас», — почувствовал невысказанное Кайто и кивнул, вторя ей. Он тоже думал об этом. Не мог он жить, зная: из-за того, что у них на хвосте висели Видящие, кому-то вырежут глаза. Это сектанты были виноваты, не он, но Кайто привык чувствовать за всех ответственность. Акира же… Ее взгляд вновь засиял, и Кайто догадался, что ей хочется отвлечься, заняться каким-нибудь делом. Она едва пережила смерть наставника, расшифровка затягивалась, а Акира… она всегда хотела делать что-то правильное. Достойное того, чтобы прославиться. Кайто считал, что это детские фантазии, но разве Криврин не доказал, что и знаменитым пиратом можно стать, честно ведя дела?

— Я согласен, — сказал Кайто, чувствуя, что должен поддержать своего капитана. Кем бы она ни была, сейчас Акира поступала справедливо.

Акира с удивлением на него уставилась, ожидавшая нотаций и длинных объяснений, почему она не права и к каким катастрофическим последствиям может это привести. Однако именно сейчас Кайто хотелось кинуться в омут с головой, лишь бы выяснить цели Видящих, выбить из них информацию, если придется. Арчи все-таки удалось приделать на «Смех» две лазерные пушки: крупнокалиберные кораблик бы не потянул, да и им негде было хранить боеприпасы, но вот лазер — совсем другое дело. «Смех» стал немного смертоноснее и опаснее, хотя и казался все еще забавной игрушкой рядом с линкором.