Долго этот неравный поединок продолжаться не мог. Аврелий, так или иначе, проиграет, у него просто не хватит сил продолжать бой, а вот его противник словно голем какой-то как двигался, так и двигается. А ведь ему на вид лет эдак шестьдесят. А я-то надеялся, Аврелий хоть немного измотает этого монстра. Развязка наступила неожиданно, подловив инквизитора на несколько неловком замахе, дед немедленно сделал выпад своим кукри переростком. Блокировать этот выпад можно было только пистолем, что Аврелий и сделал, только вот это было ошибкой.

Крутанув в воздухе рукоять своего оружия, старик захватил пистоль инквизитора и одним рывком отправил его в полёт. Впрочем, Аврелий не растерялся, а может,, и вовсе заранее спланировал этот момент, во всяком случае вместо того, чтобы отступить, он ударом отбросил бронированную руку старикана, обратным движением заблокировал удар кукри и неожиданно резво сократил дистанцию почти до дружеских объятий. Только вот объятья эти не были дружескими, удар локтем в нос, коленом под дых. Ай да Аврелий, одолел, таки старика, а сам то плакался перед боем. Неужто всё ради того, чтобы покрасоваться после победы. Почему после победы? Так, после таких ударов не встают...

Всю глубину своих заблуждений я осознал почти мгновенно. Связка ударов должна была продолжаться, только вот дед вместо того, чтобы согнуться, хватая ртом воздух, одним рывком отшвырнул от себя инквизитора, ухитрившись в воздухе полоснуть его по горлу своей монструозной перчаткой. Брызнула кровь. Аврелий рухнул на песок, зажимая рану на горле. А я как идиот смотрел на сочащуюся сквозь пальцы инквизитора кровь. Вот тебе и тренировочный поединок. Вот оно значит как, вырваться из застенков безумного епископа просто для того, чтобы нелепо умереть в поединке с престарелым гадом.

Боже! Этот седой монстр идёт сюда. Шипастая перчатка роняла тяжёлые густые капли на песок. Эта кровавая капель вводила в транс почище, чем проповеди расплодившихся в последнее время гуру. Липкие, холодные пальцы страха сжали сердце и разум. Так, я и стол не в силах пошевелить рукой или ногой от страха, а сердце, пропустив десяток ударов, бешено заколотилось в груди, разгоняя кипящую от адреналина кровь по телу. Когда до жуткого старца осталось всего несколько метров, незримые цепи, сковавшие тело, лопнули, оставив после себя лишь звон в ушах, сквозь который не мог прорваться ни один посторонний звук, кроме тех, что порождало моё собственное тело. Окончательно рехнувшееся сердце билось так, будто возомнило себя движком гоночного автомобиля.

Ну, уж нет! я не хочу умирать! В отличие от казематов епископа я несвязан, более того, даже оружие при мне. Эта мысль, словно катализатор, заставила затопившее сознание море ужаса обернуться всепоглощающей яростью. Мир окрасился в красный, а время словно бы умерло, а я, ничего не соображая от гнева, рванулся навстречу ужасному старику. Липкий и вязкий как патока воздух упорно не желал пускать меня дальше, но кипящий в груди гнев не давал мне отступить. Рапира с отвратительным скрежетом покинула ножны, рассекая воздух, словно горячий нож - масло. Сквозь пелену гнева я успел подивиться этому факту. А затем стало не до этого. Секущий удар в шею старикан заблокировал перчаткой, с какой-то непостижимой лёгкостью. Ответный выпад кукри едва не оставил меня без руки. Изогнутое лезвие полоснуло по рукаву, содрав со стальной пластины кожу. Мучительно, медленно вернув рапиру, я попытался достать врага колющим в шею. Блокировать этот выпад он просто не мог, я двигался слишком быстро.

Укол! Тонкое жало рапиры впилось в сухую плоть старика, но вместо того чтобы пробить горло и расщепить шейные позвонки, оно лишь разрубило кожу, пройдя в паре сантиметров от позвоночника. Он увернулся! Пусть не до конца, но смертельный удар превратился в просто опасную рану. Больше ничего сделать я не успел. Резкая боль обожгла шею, нечто обжигающе холодное проникло в тело, целенаправленно прорубая себе дорогу сквозь мышцы и сухожилия. Ослепительная вспышка боли, когда ледяное нечто столкнулось с позвоночником. Мир вокруг завертелся перед глазами, словно в замедленной съёмке пронеслось моё обезглавленное тело. Тонкая пока ещё струйка крови неторопливо выползала из перерубленной шеи. Не было больше ни боли, ни ярости, только какое-то запредельное чувство завершённости и неожиданная печаль по глупо потерянной жизни.

***

- Вставай, хватит притворяться, — Произнёс старик, зажав рану на шее правой рукой. Кровь толчками просачивалась сквозь пальцы, впрочем, длилось это очень недолго.

- Мне нужна помощь, — произнёс Аврелий, поднимаясь с пола, от жуткой раны на горле не осталось и следа.

- Само собой, если уж ты решил меня навестить, — неодобрительно покачал головой старик, причём сделал он это с такой лёгкостью, будто и не было никакой раны, впрочем, к этому моменту последние следы её существования уже впитались в кожу. - Ты ведь обещал не вмешиваться, да и время жатвы ещё не пришло, зачем Жнец послал тебя?

- Я и не собираюсь, дела непосвящённых да и инициатов меня не касаются, — Пожал плечами Аврелий, или точнее, та сущность, что управляла его телом словно перчаткой. — И время жатвы действительно ещё не пришло, так что я тут по своим делам. Жнец всё ещё спит.

- И всё же ты здесь, в центре святого города, — произнёс старик, подняв с земли голову Дмитрия. — дело ведь в нём, да? Чем он так тебе интересен? Он даже кровотечение себе без посторонней попомощи остановить не может. - Продолжил он, задумчиво глядя на кровоточащий обрубок шеи. Под взглядом старика кровь не просто остановилась, она втянулась обратно, а лежащее неподвижно тело Дмитрия словно магнитом притянулось к шее. Рана стремительно затянулось.

- Вижу силы в нём столько, что она стихийно выплёскивается, — задумчиво продолжил старик, внимательно разглядывая свою жертву, всё это время он абсолютно без напряжения удерживал его на весу.

- Это моё дело, моя сила, — Коротко произнесла сущность, завладевшая телом охотника на ведьм, и сказано это было таким тоном, что собеседник предпочёл с дальнейшими расспросами не лезть.

- Доиграешься ты с идеей разделения — вздохнул старик, — ты даже со мной справиться не сумел, — продолжил он, и, столкнувшись со взглядом Аврелия, перевёл тему в другое русло: Что ты сделал с Элиной?

- Всего лишь вывел её из игры, не хочу, чтобы она пару дней мешалась у меня под ногами — пожал плечами Аврелий. - Лучше скажи, почему ты её здесь терпишь?

- Её хозяйка задумала нечто, крайне интересное, я хочу посмотреть на то, что из этого выйдет, кроме того, ты же знаешь, я не пользуюсь тем, что даровал мне создатель. - Мрачно ответил старик.

- Создатель ли? — ухмыльнулся Аврелий, и, прежде чем старик успел возмутиться, примирительно поднял руки.

- Ты ещё помнишь, как это делается, — покачал головой старик.

- Не совсем, но он помнит, — поводил рукой в воздухе инквизитор.

- Так что знает этот юноша такого, что ты решил вылезти из своей берлоги, и бросил поиски способа заставить Жнеца спать дольше?

- Ты будешь первым, с кем я поделюсь новыми знаниями, — ответил собеседник старика, и, прежде чем последовал новый вопрос, добавил, — я тороплюсь, скажи мне, где сейчас находится Путь?

- На пересечении Бронной с Дубильщиками, точнее не скажу, — Вздохнул старик, отпустив тело Дмитрия, что всё это время без видимых усилий удерживал на весу. Тело рухнуло на землю, однако голова осталась на месте, а о том, что всего несколько минут назад, от тела её отделяло несколько метров, напоминал лишь узкий розовый шрам, но и он быстро белел.

- Спасибо, — буркнул Аврелий.

- И ещё, — Старик вперил в Аврелия немигающий взгляд, глаза его налились багровым, — Отпусти моего ученика, после того как закончишь, Аврелий дорог мне.

- Как эксперимент? - Ухмыльнулся его собеседник.

- Не твоё дело, — отрезал старик, и, дождавшись кивка собеседника, покинул арену.