- Что ни будь удалось узнать? - Поинтересовался я между делом.

- Нет, мне требовался отдых, — ответил Аврелий, и только тут до меня начало доходить, что идём мы, вовсе не к центральной площади, на которой будет аутодафе, а казармам городской стражи, — Перед тем, как отдать его в руки палачей, необходимо прояснить несколько моментов. - Добавил он, заметив немой вопрос на моём лице.

- А на месте этого сделать было нельзя? — поморщился я, вспомнив вчерашние события.

- Некоторые вопросы нужно задавать не раньше, чем еретик будет крепко связан и не сумеет навредить себе, — Мрачно усмехнулся инквизитор.

- Ну-ну, — проворчал я едва слышно, однако Аврелий о чудо прекрасно всё расслышал и наградил меня таким взглядом, что я немедленно заткнулся. Тем временем мы добрались до казарм, они в сущности располагались совсем рядом. Кивнув стражникам, Аврелий, не сбавляя шага, провёл меня через всё здание к ведущей в подземелье лестнице. Ну ладно, подземельем это не назвать так погреб переросток, в котором устроили тюрьму. Коперхил городок небольшой, а система правосудия проста как гвоздь, так что ничего удивительного, что город обходится всего четырьмя камерами, да и те преимущественно пусты.

Купец лежал на ворохе гнилой соломы в третьей по счёту камере, выглядел он скверно, кровоподтёки по всему телу. Один глаз так заплыл от удара, что не открывался. Но главное, главное это взгляд, и взгляд у купца был как у побитой собаки. Нет, даже собаки никогда не выглядят столь затравленно. В общем, зрелище было весьма печальное, где-то в душе ворохнулась жалость.

Деловито, отворив засов, Аврелий за шкирку, вытащил купца из камеры. Протащив его по образованному камерами коридору, инквизитор пинком втолкнул его в дверь, расположенную на другом конце зала с камерами. Проследовав за ними, я впервые в своей жизни увидел пыточную. Нет, я, конечно, как и все нормальные люди, смотрел ужастики, триллеры, боевики и фантастику, так что не скажу, что пыточная стала для меня шоком. Но чего я не ожидал так этого того, что в реальности всё это производит куда более неизгладимое впечатление, особенно когда понимаешь, что весь этот инструментарий сейчас будет пущен в ход. Кое-как справившись с тошнотой, я попытался взять себя в руки, однако сердце всё равно бухало словно сумасшедшее, а желудок так и норовил избавиться от содержимого. Аврелий тем временем шустро растянул купца на нехитром приспособлении под названием дыба. Туго натянутые верёвки не позволяли бедолаге двинуть ни рукой, ни ногой.

- Ну вот, теперь можно и поговорить, — зловеще улыбнулся инквизитор, причём одного взгляда на эту 'улыбку' хватило, чтобы воображение нарисовало поистине кошмарную картину пытки. Меня вновь замутило, справившись с расшалившимся воображением и рехнувшимся желудком, я с сочувствием посмотрел на купца. Если уж меня так накрыло, то что говорить о нём? Однако купец, не отрываясь, смотрел на меня, и ужаса в его взгляде было столько, что я невольно отвернулся. И лишь секунду спустя до меня дошло, что садистская ухмылка Аврелия смотрится поистине демонически на фоне моего сочувствия. Нетрудно восстановить ход мыслей купца, если уж даже инквизитор ему сочувствует, то пытать будут по-настоящему жестоко.

- Я всё скажу, всё! — завопил купец, промочив штаны от ужаса. Поморщившись от запаха, я отошёл на шаг от дыбы.

- Конечно, скажешь, — ласково кивнул Аврелий, положив зловещего вида щипцы на жаровню.

- Откуда оружие? - Спросил я, ощутив, что самое время вмешаться, если я хочу избежать сомнительного удовольствия увидеть Аврелия за работой.

- Это всё Марвин! Я не виноват, это он меня подбил, он заставил! - Принялся взахлёб рассказывать купец. Его причитания не вызывали в душе никакого отклика, ну кроме некоторого омерзения. И ежу понятно, что лжёт этот гад, насколько я понимаю, за продажу в левые руки огнестрельного оружия, он получал такую прибыль, что и не снилась членам магистрата, не говоря уж о простых торговцах.

- Кто это? Где находится, чем занимается? Кому служит?! - Прошипел Аврелий, вперившись в купца взглядом. Бедолага тихонько заскулил и попытался сжаться, но дыба лишила его такой возможности.

- В шахте мы встречались в шахте! - Завопил купец, стоило инквизитору ухватить щипцы. - Он всегда был там?

- Нет! нет! - Взвыл купец, неотрывно следя взглядом за щипцами. Раскалённые в огне лезвия ярко светились в полумраке пыточной.

- Откуда он приходил? — спросил я нарочно подбавив в голос чуть-чуть сочувствия, хотя его на самом деле уже почти не испытывал. Умом я, конечно, понимал, что окажись на его месте, точно так же скулил бы от ужаса, но это ничего не меняло.

- Из Амбурга! — выкрикнул купец, стоило Аврелию поднести раскалённый кончик лезвия к его лицу.

- Продолжай, — произнёс инквизитор.

- Я больше ничего не знаю, — захныкал купец, а в следующий миг раскалённое лезвие щипцов соприкоснулось с его щекой. Надсадный вой резанул по ушам, в пыточной мерзко запахло палёной плотью, ту и раньше то не розами пахло, а теперь вообще хоть нос зажимай.

- А теперь самое главное кому служишь ты?! - Рявкнул инквизитор в лицо непрерывно воющего купца. И что характерно тот его услышал, а может дело в том, что лезвие щипцов немного остыло, впрочем, я бы всё равно не рискнул коснуться его рукой.

- Никому, — прохныкал купец, и я ему не поверил, уж не знаю, почему, но на меня снизошла твёрдая уверенность, что он лжёт. И судя по тому, что произошло дальше не только на меня, сухо щёлкнули щипцы, из глотки купца вырвался новый поток нечленораздельных звуков, к валяющемуся на полу мусору добавилось ухо.

- Кому ты служишь? - Вновь спросил Аврелий, одарив купца оплеухой.

- Никому, — вновь повторил купец.

- Ложь! - Рявкнул Аврелий, и, отшвырнув щипцы, вытащил из-под рясы знакомый мне свёрток.

- Знаешь, что это? - Ласково поинтересовался он, развернув тряпицу с вышитыми на ней религиозными символами, — Можешь не отвечать, по глазам вижу, что знаешь. — прошипел Аврелий, приблизив жуткое во всех отношениях лезвие к лицу купца.

- Говори! Ну! Говори или на своей шкуре ощутишь его остроту! - Прорычал инквизитор, с таким количеством ненависти в голосе, что у меня волосы на голове зашевелились. Хотя нет, это даже ненавистью не назвать, ненависть более чем слабая тень того чувства, что мелькнуло в голосе инквизитора.

- ТЫ этого не сделаешь, — раздельно произнёс купец, сплюнув кровь. Удивительно оптимистичное заявление для человека, растянутого на дыбе.

- Верно,— ухмыльнулся Аврелий и бросив катар в жаровню. Катар вспыхнул злым оранжевым пламенем, словно странный вариант бенгальского огня. Тем временем Аврелий вытащил и жаровни раскалённый прут, когда он успел его туда положить, осталось для меня загадкой, впрочем, я не так уж пристально следил за инквизитором. Всё моё внимание занимал купец. Проклятье, он знал, что Аврелий не пырнёт его этой штукой. Знал! У меня почти нет опыта допросов во всяком случае таких допросов, я всё больше по циферкам специализируюсь. Однако некое внутренне чувство заставило меня сделать стойку. Кажется, банальная история о человеческой жадности оказалась лишь вершиной айсберга, и за купцом куда больше прегрешений. Одно то, как смотрит на него Аврелий, дорогого стоит, хотя сдаётся мне, лишь небольшая толика ненависти инквизитора направлена на купца. Куда больше он ненавидит того, кто за этим алчным ничтожеством стоит. Поёжившись, словно, оказался на холодном ветру, я мысленно заставил себя успокоиться, пока расшалившееся воображение не нарисовало мне очередной ужас.

- Кто она?! - Рявкнул Аврелий, саданув купца прутом, точно рассчитанный удар рассёк кожу. Брызнувшая из раны кровь зашипела на раскалённом конце прута.

- Кто она?! Кто она?! - раз за разом повторял инквизитор, погружая раскалённый прут в рану. Крики купца превратились в надсадное хрипение, однако Аврелий не успокаивался. Однако меня помимо взбунтовавшегося желудка занимало совсем другое, почему инквизитор решил, что за купцом стоит именно женщина. Сделав себе зарубку в памяти, я зажал нос, однако это не слишком помогло, мне даже стало казаться, что омерзительный запах горящего человеческого тела будет преследовать меня до конца моих дней. Тем временем купец потерял сознание, и, что характерно, так и не сказал имя своей покровительницы. Аврелий бросил быстрый взгляд на лоханку с водой, несколько секунд на его лице отражались некоторые сомнения, а затем он положил палаческие инструменты на место и, кликнув стражников, вышел прочь из камеры. С облегчением, покинув пыточную, я нос к носу столкнулся с двумя дюжими парнями. Растолкав их, я быстро зашагал вслед за инквизитором. На душе было как-то гадко, и дело даже не в том, что у меня на глазах только что пытали человека, куда неприятней были дурные предчувствия, терзавшие меня с того момента, как Аврелий начал расспрашивать купца о его хозяйке.