Фургон, плавно остановился на небольшой, укрытой мягкой травой поляне, раскинувшейся у обочины древнего тракта. В центре поляны возвышалась каменная фигура древнего бога, чей лик был стёрт временем. Вокруг поляны, словно стражи, стояли могучие дубы, чьи кроны переплетались, образуя естественный шатёр, укрывающий поляну от палящих лучей солнца. У самого края поляны, где земля была мягче и ровнее, караванщики, привыкшие к комфорту в дороге, выложили каменный очаг — кострище и сколотили рядом длинный, массивный деревянный стол.

Мы извлекли из повозки снедь и расположились за столом. Чтобы не утруждать себя заготовкой дров, я вынес магическую печь алхимика и установил её на каменную тумбу подле стола. Грилф занялся разделкой мяса, которое мы взяли с собой в дорогу. Он ловко орудовал большим ножом, и вскоре мясо было нарезано на тонкие ломтики. Бор тем временем крошил свежие овощи и смешивал их с пряностями. Аромат жареного мяса и свежих овощей наполнил воздух.

Едва мы приступили к трапезе, как со стороны тракта донёсся громкий топот копыт и шум, производимый деревянными колёсами, который обычно сопровождает быстрое движение кареты. Кучер, старый хуман держал одной рукой поводья, а другой разряженный кавалерийский арбалет, заметил нас издалека и направил свой экипаж в нашем направлении, что-то крича и активно жестикулируя. Однако из-за шума его слова было невозможно разобрать. За каретой в ста метрах, размахивая обнажёнными клинками, мчались конные наёмники-хуманы. Их лица скрывали маски, а на одежде виднелись гербы и символы, указывающие на принадлежность к гильдии «Боевые клинки».

Мы переглянулись, поняв, что обед откладывается на неопределенное время, выскочили из-за стола и сформировали боевую тройку. Карета, запряженная четверкой великолепных коней, остановилась возле нас. Хуман которого я принял за кучера оказался наемником в легком кожаном доспехе, и похоже, тяжело раненым. Он уронил арбалет на землю и уже теряя сознание прошептал:

— Ради всех светлых богов, спасите, лэра Адимуса.

— Бор, активируй защитный купол! — крикнул я, и достал средний фиал восстановления здоровья из сумки. Затем я продолжил, обращаясь к Грилфу: — Только оборона, Ледяной кулак!

Сам же я в это время подбежал к старому хуману и, пока он не потерял сознание, открыл фиал и влил всё его содержимое ему в рот. Не задерживаясь ни на секунду, потому что всадники были уже в двадцати метрах от нас, метнулся вовнутрь кареты и увидел страшную картину: лэр Адимус лежал на полу довольно просторной кареты, сверху накрыв своим телом, словно защищая его от врагов, на нем лежала девушка эльфийка. Его правая рука, практически перерублена чуть ниже локтя, и была умело перевязана, но видно, что он потерял много крови и тяжело дышал. Сил у него не осталось, и он молча наблюдал за мной. С эльфийкой было гораздо хуже: из нее торчали две стрелы с красно-белым оперением, которые прошили ее насквозь. Одна из шеи, вторая из левого бока, еще на два сантиметра повыше — и точно была бы в сердце. У нее уже была агония, изо рта пузырилась кровавая пена, и вместо дыхания слышались бульканье. Я осторожно приподнял ее, прислонил к сидению, достал фиал с зельем регенерации, положил рядом с собой, затем, быстро обломав наконечники стрел, резко их вытащил из тела эльфийки. Из ран пошла кровь, но я, не обращая внимания на это и расширившиеся от ужаса глаза лэра Адимуса, открыл фиал и влил его девушке в рот.

После этого сразу же достал фиал среднего восстановления здоровья, дал выпить магу. И вот через несколько секунд увидел действие своих уникальных зелий, маг зашевелился, привстал на одно колено, левой рукой ровно соединил обе части подрубленной правой руки и зафиксировал, благодарно посмотрел на меня и стал ждать. С эльфийкой происходило вообще что-то необъяснимое. Еще минуту назад она практически не дышала и была без сознания, а сейчас она сама поднялась, села на обитое бархатом сиденье кареты и с изумлением смотрела то на меня, то на мага, на шее уже затягивалась сквозная рана от стрелы.

— Я все еще жива? — прошептала она.

Маг, чье внимание было полностью обращено на свою правую руку, услышал шепот девушки и ошарашено посмотрел на меня, затем на нее и спросил меня: — Ты видишь то же, что и я? — и потерял сознание.

— Из кареты не выходить — крикнул я девушке и выбежал к своим друзьям.

Всадники приблизились к защитному куполу. Их кони, были покрыты пылью и потом, всадники были одеты в доспехи из темной стали, на их шлемах были маски, скрывающие лица, а в руках они держали полуторные мечи. Один из них спешился и подошел вплотную к куполу, не снимая маски обратился к нам:

— Юноши, отдайте нам только девушку, и можете проваливать мы вас не тронем.

Его товарищи хмуро осмотрели нашу необычную боевую тройку, и все одновременно спешились.

Я, не поверил словам их командира и не задумываясь ни на секунду, атаковал ментально одного из всадников. За несколько секунд я проник в его разум, и залил всю его память черной пеленой забвения, стирая все воспоминания и мысли. Наемник потерял контроль над своим телом и рухнул на землю. То же самое я сделал и с остальными тремя наемниками. Всего лишь минуту назад грозные воины, которым казалось, что они вершители судеб, превратились в слюнявых дебилов, ползающих на четвереньках. Их командир стоял и с ужасом наблюдал за этой картиной. Он пытался понять, что произошло, но его разум не мог воспринять то, что он видел. Его лицо исказила гримаса страха и отчаяния, когда он осознал, что больше не контролирует ни себя, ни своих людей.

Потом он повернулся ко мне. Его голос дрожал, а глаза были полны мольбы. Он упал на колени, словно пытаясь вымолить прощение. Его руки тряслись, а голос был едва слышен:

— Пощади! — прошептал он, с трудом выговаривая слова.

Я повернулся к своим друзьям, которые были поражены не только быстротой и эффективностью нашей расправы над крутыми наемниками, но и самим фактом, что это были не обычные воины. В этом никто из нас не сомневался. Об этом говорило всё: их доспехи, оружие — длинные черные мечи с гравировкой, копья с вычурными наконечниками и арбалеты работы гномов. Их кони, были не просто для верховой езды, а настоящими боевыми скакунами. Они блестели, как начищенная медь, а на головах красовались металлические налобники с острыми шипами.

— Бор, сними защиту, Грилф свяжи покрепче наших пленников, — попросил я своих друзей. — я пойду посмотрю, что происходит в карете.

С облучка спустился старый хуман и сел на траву прислонившись спиной к пыльному колесу кареты, благодарно посмотрел на меня и сказал:

— Спасибо вам, до конца дней своих буду молиться за вас светлым богам, есть просьба, не откажите сопроводить, меня до столицы нашего королевства, я должен привезти герцогу Эвенвуду ужасную новость и тела погибших.

Я молча кивнул ему и открыл дверь кареты. Внутри эльфийка выглядела слегка растерянной, но уже пришла в себя. Она неуклюже пыталась помочь магу подняться, но ей явно не хватало сил. Не говоря ни слова, я протянул руку магу, помогая ему выбраться из кареты, а затем уделил внимание девушке. Осторожно поддерживая их, я довёл их до стола, стоявшего неподалёку. По пути к столу мы прошли мимо старого хумана, который с серьёзным выражением лица осенил нас жестом — сложенные пальцы его правой руки образовали символ, напоминающий знак бесконечности. Не задерживаясь, я усадил мага и эльфийку за стол.

К тому времени к столу успели подойти и мои товарищи. Их взгляды, полные интереса и настороженности, выдавали желание услышать, что произошло, а также понять, кто эти новые спутники. Но пока никто не спешил говорить — за столом повисла напряжённая тишина, внушавшая ощущение, что ответы и развязка не заставят себя ждать.

Мы все расселись за столом, за исключением старого хумана. Он остался у кареты, внимательно наблюдая за связанными наемниками, которых Грилф аккуратно уложил рядом с ним. Атмосфера была напряженной, но постепенно начала смягчаться. Чувствуя необходимость разрядить обстановку, я предложил всем познакомиться.