Уверенным толчком Иоханна отправила меня на кровать. А поскольку я продолжал держать ее за грудь и отпускать не собирался, она с коротким визгом отправилась следом за мной. Тут же рассмеялась, усевшись на меня сверху.

— Мон шер, вы можете убрать вашу шпагу, — с улыбкой разрешила она. — Я уже взрослая девочка, и наше сражение будет бескровным!

Только сейчас я понял, что все еще продолжаю сжимать шпагу в руке, и безвольно выронил ее на пол.

И сражение началось. Герцогиня напоминала мне дерущуюся кошку — она рычала и кусалась, извивалась так, что порой было и вовсе непонятно, где в данный момент находится ее голова, а где ноги. То и дело она внезапно оказывалась сидящей на самых неожиданных местах моего израненного тела, чтобы затем вновь ринуться в бой.

Она измотала меня так, как все та же кошка изматывает пойманную мышь. И когда я, поверженный, пал в бою, она улеглась рядом со мной и зачем-то больно укусила за шею.

— Вот вы и получили то, чего хотели, мон шер! — заявила она.

Я даже говорить не стал, что на самом деле просто хотел лечь спать. И только слабо улыбнулся, потирая укушенную шею.

— Но я еще не все получила! — тут же добавила она. — У вас найдется еще немного сил?

Немного сил? Она сейчас шутит, что ли?

Все, на что меня хватило, это только еще раз слабо улыбнуться.

— Я даю вам несколько минут, солдат! — воскликнула герцогиня. — Если вы за это время не вернетесь в строй, я прикажу вас высечь!

Да-а, тяжело, наверное, быть женой генерала. Но если уж вы так любите поиграть в солдатиков, мадам, то почему бы и мне не поиграть вместе с вами?

— Мои раны не позволят мне немедля пойти в атаку, — сказал я совершенно серьезно. — Но в свое время фройлен Хельга меня кое-чему научила. Уверен, вы это оцените, мадам!

Герцогиня нахмурилась.

— Кто такая фройлен Хельга? — спросила она с недоумением.

Я отмахнулся.

— Да не важно, дело прошлое.

И в самом деле — если начать это объяснять, то придется рассказывать и о Потемкине, и о тех девицах, и много о чем еще. Ни к чему это герцогине. Лучше я просто припомню уроки фройлен Хельги…

Когда тело Иоханны перестало биться в оргастических конвульсиях, я наконец разжал ей рот. Морщась, потер искусанные пальцы. Герцогиня смотрела на меня во все глаза и тяжело дышала.

— Вы чуть не убили меня, мон шер! — прохрипела она.

— Да, но не в этом ли заключается военное искусство? — с усмешкой поинтересовался я. — К тому же вы пытались кричать, а делать это посреди ночи, когда за стенкой спит ваша дочь — очень плохое решение.

Иоханна вяло шлепнула меня по щеке.

— У меня чуть голова не лопнула. Но это было волшебно! Где вы этому научились, друг мой?

— Фройлен Хельга! — напомнил я.

— Да кто она такая⁈ Впрочем, это не важно. Передайте ей при случае мой большой привет. И пусть обязательно откроет курсы! Деньги на это я выделю из Сагарской казны!

Герцогиня говорила так, словно это именно она собиралась стать Великой княгиней Сагарской, а не ее дочь.

Несколько минут мы просто лежали, притихнув и не двигаясь. Я слышал, как дыхание герцогини постепенно успокаивается, и уже не ощущались бешенные удары ее сердца. Где-то внизу слышались шаги, а за стеной скрипнула кровать. Кто-то что-то коротко сказал, но затем все стихло.

Герцогиня спросила шепотом:

— Скажите, Алексей, вы были когда-нибудь влюблены?

Я не был готов вести задушевные беседы, но не мог же я вместо ответа просто спровадить герцогиню в свою комнату?

— Не уверен, сударыня. Мне пока не с чем сравнивать. Несомненно, какие-то чувства к знакомым девицам я испытывал, но не могу утверждать, что это была именно любовь.

— Значит, не были… — вздохнула она. — Иначе бы вы точно это знали. Я даже немного вам завидую, ведь у вас это еще впереди. Послушайте совета, друг мой: влюбляйтесь как можно чаще! Хоть каждый месяц! Тренируйте свои чувства, пробуйте их на вкус, стремитесь узнать каждый их оттенок!

— Хорошо, мадам, я обязательно последую вашему совету. Мой покойный батюшка то же самое вещал мне про дуэли. Я поступил так, как он говорил, и теперь считаюсь одним из лучших фехтовальщиков Петербурга.

Герцогиня приподняла голову с подушки и посмотрела на меня с подозрением.

— Вы точно ни в кого не влюблены, мон шер? Просто мне кажется странным, что такой видный молодой человек может быть обделен женским вниманием. А где имеется подобное внимание, там возможны и ответные чувства!

Она взяла меня за подбородок, повернула к себе и заглянула в глаза.

— Ну? Признавайтесь, негодник!

— Даже не знаю, сударыня… — я легонько укусил ее за пальчик. — Вообще-то, есть одна девица… Мы с ней прежде никогда не виделись и знакомы не были. Она немного странная и наверняка не в себе, но в ее присутствии у меня начинает давить вот здесь… — я прикоснулся к своей груди под самым горлом. — И хочется выполнять все ее прихоти.

— Даже так! — герцогиня рассмеялась. — А сами уверяли меня, что не влюблены!

— Вы думаете, это любовь? — спросил я с сомнением.

— А вы думаете, это что⁈

— Я не уверен…

— Вы уже были с ней близки?

— Нет! Что вы, мадам! Но однажды мы поцеловались…

— О! И как? Вам понравилось?

— Ну-у… Да!

— А что сказала ваша девица?

— Я не могу это повторить, мадам.

— И все же вам придется.

— У меня не поворачивается язык… К тому же я помню лишь смысл.

— Я настаиваю, мон шер! — повысила голос герцогиня. — В любви не бывает ничего постыдного!

— Хорошо. Она сказала… Она сказала: «Отпусти мои сиськи»!

Герцогиня замерла, глядя на меня не мигая, а затем вдруг разразилась хохотом — я едва успел снова зажать ей рот ладонью и навалиться на нее сверху.

— Тише! Тише, мадам, прошу вас! Нас могут услышать!

Иоханна замолчала, и тогда я ее отпустил. Поджав ноги, она села на постели, двумя руками взяла меня за голову и неподвижно уставилась мне в глаза.

— Скажите, друг мой, вы — маг? — спросила она напрямую.

Я немного растерялся.

— Сударыня… Вы, должно быть, наслышаны, что в России маги нынче объявлены вне закона. И говорить о магии теперь не принято. Легко можно отправиться в ссылку, если удастся избежать чего-то более серьезного… Тем не менее — нет, я не имею чести быть магом.

Собственно, не так уж я и соврал. Ведь я всего лишь аспирант, и мое познание магии находилось еще в самом начале пути.

— Хорошо… — герцогиня придвинулась ближе ко мне, активно двигая бедрами. Грудь ее при этом покачивалась из стороны в сторону, и я не мог найти в себе силы оторвать взгляда от этой картины. — Я хочу сделать вам небольшой подарок, мон шер.

— Может, не стоит? — предложил я осторожно.

— Вам нечего бояться. Я владею магией Зеленой Линии уже много лет и просто хочу оставить вам на память кое-что о себе. Ведь завтра нам предстоит расстаться, и мне хотелось бы, чтобы вы не забывали меня как можно дольше!

— Но вы во владениях Синей Линии! — воскликнул я. — Не стоит даже пытаться применить здесь свою магию!

Герцогиня коротко рассмеялась.

— Почем вам знать? Ведь вы не маг, молодой человек! Не бойтесь, это будет совсем крошечное колдовство, и совсем безобидное. Я просто наложу в вашей голове «вечную печать» на память об этой ночи. И с кем бы вы не были в дальнейшем, вы всегда будете думать только обо мне!

Подобное колдовство не казалось мне таким уж безобидным, но вовсе не его я опасался. Любая печать, наложенная магом, может быть снята другим магом — это знает даже аспирант. Страшило меня совсем другое. Должно быть, герцогиня Иоханна еще никогда не сталкивалась с искажениями магии в местах наложения силовых линий, и не знает к каким непредсказуемым последствиям это может привести. Пытаться использовать свою силу на территории, управляемой магией другого цвета — очень плохая идея. В большинстве случаев она вообще не сработает, и это лучшее, что может случиться. Но если же маг проявит настойчивость, если он окажется особо изворотливым и сможет пробиться сквозь наставленные запреты — вот тогда жди беды.