Честно говоря, моя обретённая видимая уверенность была «шита белыми нитками». Рано или поздно (скорее всего рано) я расколюсь окончательно. Пока я ещё сохранял ясность ума, и возможность сопротивляться - надо было разозлить допрашивающих. Я не буддист, который может путём медитаций терпеть боль, и единственный мой шанс не расколоться это «пережечь нервы». Данный способ у многих считается невозможным и антинаучным, но у меня было мало вариантов. Продолжать раскалываться не собирался. Также играла свою роль и смерть Соупа. Он погиб, пытаясь меня спасти, и мне не хотелось, чтобы его смерть была напрасной.

— Желание пациента – закон для врача, - после сказанного сарказма единорог ухмылисто улыбнулся и достал из-за стола шприц с неизвестной жидкостью.

— Давай угадаю - Триопентал Натрия, - вспомнив допрос, на котором я присутствовал, выдал свою догадку.

— Триопен… ха, ха (смеётся). Ты впрямь лоботомит. Неужели ты думаешь что я, состоя в Обществе Сумерек, и владея заклинанием извлечения памяти – буду практиковать столь примитивный метод дознания. От данного вещества околеешь быстрее, чем начнешь говорить, а в твоём случае, скорее всего и эффект «сыворотки правды» не сработает. Я бы просто извлёк из тебя воспоминания, если бы твоя магическая структура не была такой аномальной.

— И какую же «сыворотку правды» ты собираешься ввести мне в кровь?

— Ответ тебе не понравится и вводить её собираюсь не в кровь.

Что хероголовый имел ввиду не понимал, но понимал что ничего хорошего. Видя моё замешательство, Лайфблум просветил меня:

— Взяв меня в плен, ты угрожал мне этим, - рогатый показал машинку для стрижки переделанную мной в шокер. — Говорил что: я всё скажу ещё до того "как запахнет яичницей". Сейчас ты оценишь всю иронию своего положения. В этом шприце пять кубиков чистого эфира. Догадываешься, куда его тебе введу? Дам подсказку: если сейчас тебя зовут Серый Камень, то после введения будут звать Серый Мерин.

— *Святая инквизиция, - было сказано непроизвольно, я понял, что он будет делать.

Через две секунды догадка подтвердилась. Единорог воткнул шприц мне в «Фаберже» и ввёл содержимое - эффект был моментальный. Сам укол был болезненным, но не шел, ни в какое сравнение со жжением, что вызывал эфир. Если бы в этот момент не был связан, то наверняка вырвал бы себе яйца.

Однако через долгие минуты боль начала потихоньку затухать. Проблема в том что – потихоньку. Не знаю - с чем это связано. Может, с моей особой способностью к заживлению или местный эфир быстро выветривается. Но я всё ещё не был сломлен окончательно, и даже пытался видеть ситуацию с хорошей стороны. Из хорошего было то, что я после ликвидации Хомейдж сделал свои туалетные дела, так как чувствовал, как моя выделительная система рефлекторно пытается обосраться. На стуле, на котором я сижу, есть отверстие - возможно специально для таких случаев.

Сохранять молчание я не мог, но кричал не так громко как при воздействии утюгом. Усталость? Однако ясность ума ещё не потерял и, видя, как копытные ухмыляются, слыша мои крики, решил «запеть по-другому»:

— *Получай от жизни удовольствие всегда. Нет важнее и мудрее правила на свете. Если рядом солнце и солёная вода – радоваться жизни очень просто вместе с этим. Если рядом горы и пушистый белый снег – больше чем достаточно чтоб жизнью наслаждаться. Если вдруг вокруг тебя вообще ничего нет – вот тогда действительно придётся постараться.

«Нам песня строить и жить помогает», в моём случае, помогала переносить допрос с пристрастием. Вскоре песнопение прервала «Зубная Фея». После четырёх ударов единорог бросил биту – упав, она не покатилась, так как была липкой от моей крови.

— Святые дойки Луны! Да убей же его! – прокуренный голос Мелкопипки в этот раз был довольно звонким, но Лайфблум обратил на него ноль внимания.

— Продолжаешь сопротивляться или ничего не знаешь? В любом случае - я не удивлён, - белый единорог говорил, улыбаясь, — Буду с тобой честен – даже если бы ты всё рассказал, я бы всё равно продолжил тебя пытать.

— Что?! – на морде Селестии появилась гримаса удивления и шока.

— Спокойно принцесса - я помню о нашем уговоре и не убил бы его раньше времени, - после сказанного монитору Лайфблум снова переключил внимание на меня.

— Слышишь, тёмноглазый – ты нужен нашей принцессе. У «Детей Собора» был план, как вернуть Селестии живое тело, но их план требовал много времени и был плохо проработан. Твоё появление было неожиданным и нежелательным, но ты поможешь нашей принцессе выбраться из недр компьютера. Хоть ты и сделал много зла, но послужишь одному доброму делу, но до этого ты полностью в моём распоряжении.

После сказанного Лайфблум вынул магией из кармана своего медицинского халата (пардон) металлический самотык. От увиденного моё, и без того частое, сердцебиение участилось.

— Вообще-то я готовил эту штуку для своего отца, - после сказанного самотык щёлкнул и ощетинился шипами, — но ты более «достойный» кандидат. Создавая это приспособление, я изначально собирался внести в конструкцию нагревательный элемент, но ты подсказал мне более удачную идею, - слушая единорога, я наблюдал, как он подсоединяет проводами шокер к самотыку.

Понимая, что дальше произойдёт, я посмотрел на себя в зеркало Гезелла. Вид у меня был и страшен и жалок. Столько во мне перемешалось в этот момент: слёзы, смех, пони, люди, страх, осознание. Всё было против меня. Я успел лишиться: своей жизни, свободы воли, свободы буквальной, а скоро лишусь анальной девственности и никак не могу этому помешать. Единственное, на что я могу надеяться, так это на то, что меня кто-нибудь спасёт.

Первый раз меня спас Отем, в остальных случаях мне помогала «Леди Удача». Что-то мне подсказывало, что в этот раз единорожка в толстовке меня не спасёт. Во время перестрелок в башне она ни разу не появлялась, и, скорее всего, она сейчас находится очень далеко - на борту Мстителя. Глупо надеяться, что тебя постоянно будет спасать кантерлотский гуль, называющий себя «Спецагент Мятная». В конце концов, Леди Удача - обычная шлюха, а у меня кончились деньги.

Подсоединив и включив шокер, Лайфблум медленно подходил ко мне. Он явно смаковал предвкушение от того как засунет получившийся прибор мне в ректальное отверстие. Я же пытался дергаться, чтобы ослабить верёвки – бесполезно. Внезапно из-за стен послышался приглушенный, но громкий звук. Что это был за звук я не смог опознать, но явно не выстрел. Лайфблум замер, на несколько секунд обдумывая услышанное, а после продолжил своё движение.

Данная передышка ни к чему не привела - так мне казалось на первый взгляд. Похоже, мне не избежать паскудной участи. Самому мне не выбраться, а спасать меня некому. Однако во мне потихоньку «закипало» знакомое чувство, что я про себя называл «волчье чутьё». Впервые в этом мире оно проявилось, когда меня чуть не сожрала Мантикора, но обычно оно появлялось при приближении синего аликорна, что призвала меня в этот мир. Неужели она сейчас поблизости и наблюдает за мной из-за зеркала?

От этой мысли меня отвлёк электрический звук треска самотыка подсоединённого к шокеру. Последующие события были для меня крайне неожиданными.