— Коммуникациями, силовым полем, системой безопасности. Ты ведь должна помнить.

— Да - помню! Погасите освещение в помещении. Да не здесь, а у Грея! Посмотрим, как он будет нажимать на кнопки копытами на ощупь.

«Посмотрим». Вряд ли Литлпип через камеры что-то увидит, но её решение было простым и логичным. Когда погас свет, паршивая ситуация стала ещё паршивей. Положение как всегда спас «бог из машины». Спустя пять секунд абсолютной темноты я начал различать очертания помещения, потом «вспышка» и…

«Всё пожелтело» - сказал я Дискорду, смотря на мир, будто через жёлтые очки.

«Я позволил тебе взглянуть на мир своими глазами. Ты ведь просил об этом».

«Нет. Я об этом не просил».

«Мог бы поблагодарить. Я дал тебе возможность видеть в темноте».

«Благодарю, только почему-то твой хаоситский ПНВ (Прибор Ночного Видения) имеет странный цветовой спектр. Я привык, когда ПНВ показывают мир в зелёном, красном, а лучше сером цвете».

«Белок моих глаз жёлтый не только из-за проблем с печенью».

«Понятно. Давай сменим тему. Код не подошёл. Селестия упомянула, что его сменила».

«Значит, не всё потеряно. Резервный код нельзя отменить – только сменить. Надеюсь, принцесса не догадается начать его менять каждые полминуты. Покажи консоль».

«Что?»

«Посмотри на консоль».

Я уставился на буквенно-цифровую панель.

«Так. Код – 5, 9, 8, 4.»

После того как я ввёл цифры, на стене тут же зажглась жёлтая мигалка, Дискорд добавил: «Вот и тревога», а я, преисполненный радостного предвкушения, уставился на дверь-шестерню.

— Что происходит?! – ярость Мелкопипки была сравнима лишь с её удивлением. — Как это возможно?!

Ярость Литлпип для меня была, как бальзам на душу, но, к сожалению, моя радость была недолгой. Несколько секунд, и сирена стихла.

— Призрак как-то узнал новый код и ввёл его через консоль, - сказала Селестия.

— Это невозможно! – заметила Литлпип.

— Но это произошло. Чтобы остановить открытие двери, мне пришлось снова сменить код, но если он как-то узнал предыдущий, то узнает и этот.

Далее Селестия обратилась напрямую ко мне:

— Неужели твоя магия призрака позволяет видеть через стены?

— Ничего не вижу! Я оглох! – ответил я.

— Более неубедительной лжи и представить нельзя, - заметила Селестия. — Даже Эплджек была бы убедительней. Однако неумение врать ты компенсируешь способностями призрака. Возможность видеть через стены - поистине уникальная особенность. Я думала, так могла только моя мать.

— Она тоже была призраком-лоботомитом? – спросила Мелкопипка.

— Литлпип! Фауст тебя раздери, проявляй хоть немного уважения!

Приятный голос Селестии на повышенных тонах был так непривычен, но всё равно речь запертого в компьютере белого аликорна была для меня как музыка. Очень приятная музыка, но не настолько, чтобы слушать её перед смертью.

Формально Селестия сейчас скорее машина, чем живое существо, однако она сохранила способность испытывать эмоции и, судя по тому, что сказала Литтлпип, Селестия болезненно воспринимает оскорбления в адрес «Чернильницы». Я решил использовать этот момент.

— Это был летаргический вопрос, - сказал я, а потом схватился за голову, думая про Дискорда нечто непечатное. Козломордый же хохотал прямо у меня в мыслях. Заставить меня оговориться - столь примитивная шутка ему показалась забавной.

— Летаргический? – удивлённо заметила Селестия, а после продолжила наигранно сочувствующим тоном: — Ох, Грей, как ты выжил после лоботомии? Показался врачу бы.

— Уже показался. У меня скоро такая справка будет, все охренеете.

Не знаю, как Дискорд это делает, но могу поклясться – это были не мои мысли. Тем не менее, я не сопротивлялся. Дискорд – мой единственный шанс выжить. Пытался ли он таким способом внушить Селестии и Литлпип идею, что я настолько туп, что не представляю опасности, или такой псих, с которым лучше не связываться? А может, (более вероятно) просто развлекался? Но если такая «тактика» заставит Литлпип открыть дверь, то небольшое унижение – небольшая цена.

— Показался? Справка? – Селестия была всё ещё удивлена. — Сегодня ты какой-то странный. Даже больше чем обычно.

— Нет, я всегда нормальный.

— В другом мире ты тоже был «нормальным».

— Ясен Красин. Я тебе не оригохрен, и в другом мире герои от меня тоже по балде получали.

— Как всё запущено. И как тебя угораздило…

— Родиться?! – сказала перебившая Селестию Мелкопипка.

— Вот у меня к тебе тот же вопрос, - ответил я.

— По залёту! – гневно ответила Дарительница. — Моя мать страдала от алкоголизма и ради пойла была готова отдать что угодно, хоть собственное тело! Доволен?! – с учётом сказанного Пипкой про мать Селестии, её краткий пересказ про «страдания» звучал лицемерно.

— Это из-за бухания твоей мамаши при беременности у тебя мозги набекрень пошли?

— Да, уёбок! Если ты внимательно читал мою книгу, то должен знать о связи между зависимостью родителей и пристрастием к наркотикам их потомства! Я осуждаю наркоманию и множество раз бросала, но порой наркотики необходимы!

— Как и ласки Хомейдж, которых я тебя лишил.

— Иди нахуй! Я тебе кишки через глотку вытащу!!!

— Сколько эмоций из-за дохлой проститутки.

— Она была голосом правды!!! Она была элементом честности!

— Что не мешало ей с тобой лобызаться. А может, не только с тобой?

— Думаешь, она от хорошей жизни увлеклась проституцией?!

— Лучше б ты тоже увлеклась.

— А я увлекалась! За свои недолгие похождения по «Эквестрийской пустоши» я убила больше пони, чем ты и твои друзья вместе взятые! Думаешь, после такого было легко снять стресс?!! Думаешь, у меня был другой выход?!!

— Ну, ты у нас заднепроходная, так что, пожалуй, нет.

— Именно!.. – тут Пипка задумалась. — Что происходит?! Что я говорю?! Как ты это сделал?!

— Что сделал?

— Хорош компенсировать мне мозги! Как ты заставил меня говорить эту хуйню?!

Я не знал, что ответить, так что после молчаливой паузы, Литлпип обратилась к Селестии: