— Ты постоянно на что-то намекаешь и не договариваешь, - заметил пегас.

— Тебе не понять, - я пояснил ситуацию. — Данные намёки поймёт лишь Селестия.

— Селестия? – полковник был удивлен, что к ней у меня особое отношение. — Тогда понятно. Продолжай.

Я же решил, что поступил неправильно, начиная говорить о прошлом:

— Но оставим столь давнее прошлое – мне есть, что сказать о настоящем. Сейчас этот мир переживает не лучшие времена, но десятилетие назад всё было гораздо хуже. В те времена «Великий Анклав Пегасов» отгородился от пустоши облачной завесой, а пустошь кишела рейдерами и дикими гулями. Так бы всё и продолжалось, если бы на руинах этого мира один «выходец из стойла» со странным именем Красный Глаз не начал строить свою рабовладельческую империю. Он принёс кое-какой порядок, вышел на контакт с Богиней, - я имел в виду Трикси в образе мерзкого мутанта, — и создал угрозу для скрывающихся за облаками пегасов. Его планы по созданию новой цивилизации могли бы сработать, но на пустоши появился другой выходец.

Теперь я коснулся темы самой Дарительницы:

— Литлпип, хотя и была рада, что в выжженном мире появился хоть кто-то, кого заботило благополучие рода пони, но считала, что новая цивилизация не должна быть основана на рабском труде. Взорвав бомбу в «Прекрасной Долине», она стравила Анклав с армией Красного Глаза, чтобы под шумок сговориться с наёмниками и захватить центр управления погодой. В итоге Литлпип, уничтожив два основных центра силы, получила контроль над абсолютным оружием, объявила себя «Спасительницей и Самопожертвеницей», заполучив титул Дарительницы. И многие действительно были ей благодарны: пегасы, мечтавшие воссоединить свой род с другими пони, наемники, получившие довоенные богатства и контроль над инфраструктурой Красного Глаза, рейнджеры, нашедшие применение захваченным технологиям, одержимые размножением аликорны, получившие возможность размножаться, и ещё многие другие. Все они были благодарны, но в особенности обычные жители пустоши и освобождённые рабы. Вот только можно ли их нынешнюю жизнь назвать свободной?

— В смысле? – удивлённо сказал пегас.

— Ложь, роскошь, нищета, разврат – вот истинные элементы нынешней гармонии.

Похоже, пегас понял, что теперь я стал обращаться не столько к нему, сколько к радиослушателям и решил подыграть:

— Я тебя не понимаю. Говори понятней.

— Подумаем в рамках альтернативной истории: что бы было, если бы я появился этом мире на десять лет раньше? Чью бы сторону я принял?

Пегас был удивлён таким вопросам и неуверенно ответил:

— Анклава? – ответ звучал просто смешно – в Анклав не брали земных пони.

— Пожалуй, нет, - я говорил расслабленным тоном. — Изучая историю этого мира и читая «Книгу Литлпип», пришёл к выводу: я бы принял сторону Красного Глаза.

— Серьезно?! – пегасу было всё сложнее скрывать эмоции. — Ты бы стал помогать этому красному рабовладельцу?!

— Иногда цель оправдывает средства, и временный рабовладельческий строй ради выживания всего мира – небольшая цена. В свою защиту скажу, что я бы всё равно бы его предал, узнав о практике гладиаторских боёв, и уж точнее точного - узнав об истинном назначении Собора – это уже за рамками морали.

— Значит, тебе не «всё равно» на наш мир? – удивленно спросил пернатый.

— Вообще-то «всё равно» - я бы поддался на его красноречие. На речи о труде во имя всеобщего блага, о восстановлении разрушенной страны, о ликвидации безграмотности, об индустриализации, о сохранении и приумножении довоенных научных достижений. Всё это было так похоже на идеи коммунизма.

— Кому чего? – уточнил пернатый.

— Идеологии о власти трудящихся без господской опеки. Идеологии, в которой интересы трудящихся имеют высшую ценность и в которой нет места тому, что называют капитализм. Я знаю, что и в этом мире есть такое понятие, только оно не имеет негативного оттенка, и наоборот – приветствуется местными властями.

Похоже, находящихся в помещении копытных удивило, к чему я стал клонить. Наверное, они ожидали, что я стану поднимать тему «героев пустоши» или армии клонов принцессы Луны, но я выбрал другой, для них невозможный вариант:

— Капитализм – он повсюду. Захват наёмниками построенной рабским трудом промышленности, использование рейнджерами довоенных технологий, нынешнее образование, основанное на почитании принцесс и «министерских кобылок», а также изучение «Книги Литлпип», помощь со стороны аликорнов в обмен на зелье для размножения, да даже известный лозунг НКР «Торговля спасёт пустошь» – всё это капитализм. Многие истинно считают это благом, но подумайте здраво – разве это не рабство? Вы отдаёте свой труд, свои жизни, искренне считая, что работаете на благо рода пони, но на деле – работаете на власть имущих. На тех, у кого есть большие деньги, а значит, на капитализм. Тех, кто легко может лишить вас средств к существованию, абсолютно не волнуясь за себя и своё дело. Вы всё равно рабы, и не важно, что вы считаетесь вольнонаёмными, и вас не сковывают цепи. Ваше отличие от довоенных рабов только в том, что вместо золотых битсов вы получаете пробки от бутылок, которых всегда мало.

Тут я сделал паузу, чтобы отдышаться и дать «переварить» услышанный «вот это поворот». Через три секунды продолжил:

— Да, вы не ослышались. Может, я скажу дикую для вас вещь, но пони, жившие до войны, тоже были рабами, работавшими для приумножения богатств принцесс, министерок и прочих власть имущих. Они так же, как и вы, отдавали свой труд, только их целью вместо крышек были желтые монетки, которые также ничего не стоили. В этом мире не было дефицита золота, так что данный нержавеющий металл был немногим лучше резанной бумаги. С таким же успехом довоенные пони могли бы расплачиваться обычными камнями, делая вид, что те чего-то стоят. В моём мире подобная практика потребительства привела к кризису перепроизводства. Кризису, характеризующемуся тем, что одна половина потребителей вкалывала как проклятые, пока вторая отчаянно искала работу, и все одновременно бежали за новыми, но быстро стареющими товарами, как ослик за морковкой.

Вообще-то в этом мире данное сравнение звучало двусмысленно, и это несмотря на то, что все разумные ослы давно вымерли. Однако говоря только что придуманную речь, я не задумывался о таких мелочах:

— Данная система, делающая людей заложниками финансовой системы, называется умным словом "капитализм", но умным не значит хорошим, и ваш мир не исключение. Да даже официальным «угольным» поводом к войне с зебрами были идеи капитализма! Это ли не доказательство того, что капитализм - зло? Вы стираете копыта, работая на полях и фермах, травитесь от испарений на промышленных объектах и всё это ради пробок от бутылок, которых всегда мало. Разве это справедливо? Так будет до тех пор, пока сохраняется частная собственность на средства производства, и ничем эту несправедливость не исправить. Но неужели не существует альтернативы системе, целью которой является не благополучие и развитие, а извлечение прибыли? Как бы не так! И исторические прецеденты были в обоих мирах.