Ещё до того как мы покинули НКР, на "Мстителе" началась суматоха в течение которой Дестини и группа тех, кто избежали ранений, отчаянно пытались помочь раненным. Я также не избежал участи оказаться в переполненном лазарете, вот только моё лечение заключалось лишь в капельнице с физраствором, новой шине да мешках со льдом (ещё с меня счистили запёкшуюся кровь и дали новые шмотки, но это было не лечение). Холод как всегда был приятен, а вот окружающий пейзаж навевал тревогу – множество стонущих раненых, суетящийся медперсонал, периодические отключения электричества, а ведь в произошедшем есть и часть моей вины. На секунду я даже пожалел о своей способности лечиться от холода – будь я как все, то, лёжа в лазарете, прочувствовал бы, каково это, когда тебя заживляет не приятный холод, а горькое зелье, при котором раны затягиваются так же болезненно, как и при их получении (у нас было мало Мед-Икса). Особенно ярко эта картина проявилась, когда запас зелий начал подходить к концу. Тогда белая палкоголовая от медицинской науки пошла на отчаянный шаг и, покинув лазарет, вернулась, неся своей магией емкость, в которой я разводил личинок насекомых. Далее она повторила практику «Первой Мировой», в которой данных личинок использовали, чтобы обеззараживать раны.
Единственное, что из всей этой суматохи выглядело, как что-то хорошее, так это «Автодок», после которого раненные копытные становились физически (но не психически) здоровыми. К сожалению, данное «удовольствие» предназначалось в первую очередь заражённым, после лечения которых медицинский прибор нуждался в «профилактике и чистке», так что некоторые из облучённых так и не дождались, чтобы их поместили в спасительную железную бочку – их смерть была особенно мучительна.
Парадокс в том, что я, будучи невосприимчивым к лечебным (да и вообще к большинству) заклятиям и зельям, неспособный использовать «Автодок», довольно рано покинул лазарет. Пускай холод ускорял заживление моих ран, но не так быстро, чтобы это было заметно визуально, но всё же - такая регенерация вызывала у других копытных неприкрытую зависть. Наверное, они думали, что в другом мире у меня была такая же способность, но я не стал уточнять, так как сам всё ещё не привык к скорости заживления, сравнимой со скоростью роста бамбука, которая к тому же стимулируется холодом – очень необычное сочетание. Однако у меня не было времени на данные размышления – на "Мстителе" было очень много работы.
Часть отсеков всё ещё были заражены и нуждались в сборе радиоактивной воды с последующей чисткой и «дезинфекцией». Пока я лежал в лазарете, данной работой в основном занимались Лира с Беатрикс, так как они не были восприимчивы к радиации, и в меньшей степени полосатый гуль (он опасался «одичания») при поддержке других копытных в защитных костюмах, защита которых была весьма условна. Последние действительно выполняли роль обеспечения, и лишь когда светящаяся вода была собрана, принимались за активные действия по латанию пробоин. Естественно, в связи с размерами "Мстителя" и числом повреждений корпуса, два гуля и один аликорн выполняли работу недостаточно быстро, так что им очень пригодилась моя помощь. Не то чтобы моё появление сильно ускорило работы, но четыре лошадиные силы лучше трёх. Правда, мне приходилось делать перерывы, и защитный костюм был неудобен (я не стал пренебрегать защитой), но всё же, будучи менее восприимчивым к излучению (если бы у Дерпи было достаточно времени и возможностей, то она смогла бы меня смертельно отравить), я просто не мог не предложить помощь. Лишь когда при проходе по помещениям летающего авианосца, у меня перестал трещать счётчик радиации, я смог сказать, что началась более-менее мирная жизнь.
После неудачной операции по захвату Нового Клаудсдейла, "Мститель" казался каким-то пустым. Дело даже не в том, что многие пони из СНС всё ещё занимались ремонтом корпуса и переборок (места, которые я обычно не посещал), просто после встречи с Дерпи наше и без того немногочисленное сопротивление (вообще-то в кузов и прицеп угнанного лесовоза поместилось довольно много копытных) резко поредело, и это не говоря о потерях, полученных в перестрелке с наёмниками. Селестия была права, говоря, что «когти у грифонов остры» - наш зонт действительно «покрылся множеством дырок», которые нечем было латать. Потери были велики, а о подкреплении даже думать смешно.
Честно говоря, я ошибся, выбирания нашу эмблему. Мне казалось, что нашу организацию лучше всего характеризует эмблема корпорации зла (вообще-то идею эмблемы мне подала Мелкопипка, назвав угнанный "Громовержец" «Обителью Зла»), но это было не так. Учитывая, что мы всё время находимся в небесах и наша группировка целиком (за редкими исключениями) состоит из бывших заключённых «Пенитенциарного учреждения Арба», то на нашей форме следовало бы разместить «воровскую розу ветров». Естественно, я бы не стал предлагать такой вариант (ненавижу воровские понятия, да и вообще преступность как таковую) и сейчас так рассуждал скорее в шутку, но всё же – неужели, чтобы восполнить потери, нам придется снова штурмовать тюрячку? Это даже не смешно. Пипка, Селестия и прочие, кто управляют НКР, далеко не тупые (не то что я) и точно учли свои ошибки и наши похождения. Да даже их засада на облачной фабрике сработала именно так, как они задумали, и если бы не некоторые непредвиденные нюансы, то тот день для НКР закончился бы абсолютным триумфом. В итоге - операция «Смертельный Дождь» завершилась, полностью оправдав своё название, «Смертельным Дождём». Вот и не верь после этого в магию слов.
Селестия в отличие от меня прекрасно знает магию (магию слов, тёмную, светлую, вообще любую), да и в прочих вещах данный разумный компьютер превосходит не только меня, но и вообще всех, кто находится на борту "Мстителя". Вспоминая наш разговор, я даже усмотрел у неё талант предвидения. Не то чтобы она прямо сказала, что мне, и СНС как организации, удастся выжить, но белая дала чёткий намёк – если это случится, то она не будет удивлена (хотя факт того, что я смог убить дракона, её удивил). Однако особенно мне запомнился момент, в котором Селестия говорила про то, что случится с этим миром, если мы победим, а также та часть, в которой она перечисляла знаковые имена СНС, их мотивы и то, что их объединяет – мы сражаемся «за мёртвое прошлое». Она даже обмолвилась, что Земля давно уничтожена, и, судя по всему, Селестия не врала.
Она ни в чём не врала. То, за что мы сражаемся, действительно является «мёртвым», во многих смыслах, да и сами мы весьма условно считаемся живыми. Пожалуй, не только я заслуживаю носить звание «призрака». Отем, Трикси, Лира, Сулик – они такие разные, но всех их объединяет один нюанс – они все с того света (Лира и Сулик даже выглядят как ходячие трупы). Каждый из перечисленных копытных умирал как в прямом, так и в переносном смысле.
Отем умер после того, как его «Череповец» прострелила Мелкопипка. Дарительница (как и все местные обитатели) была искренне удивлена, узнав, что полковник смог выжить, но отдам Литлпип должное – она быстро догадалась, что к этому причастна Вельвет, да и о роли Красного Глаза она как минимум подозревала.
Трикси считалась погибшей после взрыва «жар-бомбы» устроенного Ксенит по плану Дарительницы. (То, сколько раз Трикси погибала, управляя аликорнами Единства, в том числе и после встречи с Пипкой, не поддаётся подсчёту.) После такого вернуть к жизни Беатрикс могли бы только тёмные силы, и какая удача – на месте взрыва «жар-бомбы» как раз находилась колдовская неразрушаемая книга с заключённой душой зебры алхимика, который практиковал переселение душ и призыв «призраков».
