Я же, выслушав короткую лекцию о лечении пациентки, развернулся к выходу (не особо хотелось смотреть, как синей воткнут шланг в причинное место) но, не дойдя двух шагов до двери, остановился и, обернувшись, обратился к пони от медицинской науки с необычным для меня вопросом:

— Раз ты предвидела, что от тёрок со мной проподают способности к магии, то почему продолжала подкатывать?

— Ты мне нравишься как личность, и я благодарна тебе за все, что ты сделал, - с грустью в голосе сказала палкоголовая. — К тому же: одно дело теория, другое дело практика. Я была готова отдать себя на алтарь науки.

— Всё ещё готова? – с сарказмом в голосе в наш диалог вмешалась пациентка.

— Уже не уверена. Пожалуй – нет. Магия мне ещё нужна.

— Ты много потеряла, - в голосе пациентки всё ещё слышался сарказм.

Последние фразы напомнили мне понятие «реверсивная психология». Я не сразу понял, к чему мой мозг извлёк данное воспоминание, однако, протупив несколько секунд, у меня созрел план специфичной мести. Дестини была первой, с кого начался постоянный флирт к моей персоне, а теперь она не желает тереться, так как ей больше мил её собственный продолговатый предмет на башке - это можно использовать.

Медленно подходя к белой единорожке я придал, своей морде максимально бл…ое выражение – хитро прищурился и улыбнулся, приоткрыв рот, демонстрируя свою клыкастую пасть.

— Майор Грей – что вы делаете? – Дестини осознала, на что я намекал, и, судя по дрожи в голосе, и тому, что она медленно пятилась назад, её это пугало.

— Поняшка-милашка – прекрасный пол. Пора отдохнуть.

Эффект от сказанного был ожидаем – Дестини резко рванула к запасному выходу. У меня же сработал рефлекс хищника – раз кто-то бежит, значит, надо догнать.

— Обожаю, когда они сопротивляются, - я проговорил вслед убегающей белой копытной.

Далее началось очень странное преследование – прямо как в мультипликации. Дестини мчалась по пустым коридорам Мстителя, отчаянно ища укрытие, где я её не найду. Её попытки были тщетны – я тщательно изучил планировку и предвидел, куда может побежать беглянка. Естественно, я не собирался с ней тереться, но должен признать – пугать весело, а для призрака вдвойне. Я даже стал растягивать удовольствие: вместо того, чтобы бежать, сменил походку на невысокие прыжки, и даже шум цоканья не глушил для психологического эффекта. Однако этого мне показалось мало и, вступая с белой единорожкой в визуальный контакт, я поддерживал её напряжение различными фразами:

«Сломить сопротивление - половина удовольствия. Ты моя конфетка, я твой фантик. А я такой холодный, как айсберг в океане, а ты так хороша, как летом эскимо. Я спешу к тебе, моя пташка-поняшка! Твой суслик летит к своей курочке на крыльях любви!»

Не знаю насколько сильной была моя психическая атака, но пони единорог бегала не хуже скаковой лошади. Только я тоже был не черепахой и лишь то, что, догоняя беглянку, я давал ей фору, переходя с галопа на прыжки, обеспечивало между нами безопасную дистанцию. Так бы мы и пробегали вторую половину ночи, если бы не «единорожка в толстовке». Я в тёмных коридорах не сразу заметил её силуэт, а когда заметил, было слишком поздно. Эта похожая на ваххабитку копытная предугадала, где мы побежим, и разлила на полу жидкое мыло. Ни я, ни Дестини не могли предвидеть такого поворота событий и, оказавшись на месте разлива, почувствовали себя коровами на льду. К сожалению, направление нашего скольжения прямо упиралась в лестницу ведущую вниз.

Кувырки по ступенькам для меня были не очень болезненны, да и Дестини смягчила моё падение, однако для беглянки всё окончилось не так благополучно. У неё буквально - глаза были в разные стороны. Поняв, что сейчас не время для шуток я повторил то, что уже делал этой ночью – отнёс неспособную ходить копытную в лазарет. Там я влил ей в пасть зелья из бутылки с крестом и бабочками – белая единорожка быстро пришла в себя. Далее я извинился за своё поведение и сказал, что это была лишь неудачная шутка. Палкоголовая приняла извинения и согласилась, что шутка была неудачной. Исчерпав инцидент, я направился в свою каюту, где «сменил бельишко» и продрых остаток ночи.

Новый день я начал с того, что рассказал своему пахучему другу, что Тринити сейчас не боеспособна и будет в таком состоянии несколько дней. Сулик был очень рад этой новости, я же мысленно разделял его мнение – выражение «баба с возу – кобыле легче» актуально даже в мире разумных копытных. Конечно, Сулик не знал этой народной мудрости, и его радость объяснялась другими причинами. Ему больше нравился старый план операции, и он не предусматривал участие аликорна. Теперь же, когда «Тринити» выбыла, как слабое звено, Сулик настаивал на немедленном начале операции «Нечистоты». Я не был против – тем более что устройство уже зарядилось, а остальное снаряжение давно приготовлено.

Кстати насчёт снаряжения – раз Трикси выбыла, то нет ничего зазорного, чтобы поживиться её хабаром. Хоть теперь мы вернулись к старому плану, но некоторые из вещиц синего аликорна могут пригодиться. Как ни странно, я взял немногое – несколько дымовых бомбочек. Была мысль взять «Тесак Гаудины» (которым я отрубил Гаудине голову), но отказался от данной идеи - у меня и так был с собой нож, а тесак показался мне громоздким.

Далее: я и Сулик переоделись, прикрепили к нашей одежде специально сделанные, чёрно-белые (чтобы не демаскировали) шевроны СНС, попрыгали и присели на дорожку, погрузили на себя снаряжение и погарцевали в ангар. Сулик был преисполнен оптимизма, я же был не таким радостным. Дело даже не столько в том, что я в очередной раз иду выполнять суицидальное задание, сколько в том тяжёлом грузе, что мне приходиться тащить – рюкзак с электромагнитной бомбой был очень тяжёлым. Конечно, тот земной пони, что одержим мной, был нехилым, но всё же не тяжеловозом, однако я не возражал насчёт того, что именно мне придётся тащить груз. Всем было очевидно, что гуль зебра не отличается крепким здоровьем, так что я был единственным кандидатом, только от этого не легче.

На мыслях о жалости к себе мы вместе с гулем добрались до ангара с Подстрекателем и без лишних слов поднялись на борт. Далее наш пилот (пегаска Симфони) заперла двери, велела пристегнуться, и, надев наушники, запросила у полковника разрешение на взлёт – взлёт разрешили.

Несмотря на то, что в момент вылета была середина дня, я провёл полёт в бессознательном состоянии, даже не видя снов. Отчасти это было из-за последней «жаркой» ночи, отчасти из-за понимания насколько долгим будет полёт. В момент нашего вылета Мститель как всегда находился за пределами Эквестрии, так что пока мы долетим до заданного квадрата, успеет стемнеть. Было бы глупо не использовать эти свободные часы, что прошли для меня так незаметно. Гуль зебра меня растолкал, прервав моё нахождение в царстве Морфея.

— Мы на месте, в заданном квадрате, - с привычной хрипотой произнёс полосатик, — На границе «Вечносвободного Леса».

— Понял, готовимся к прыжку.

Далее мы экипировались парашютами и, встав у открытой кормовой двери, ждали, когда Симфони выведет Подстрекатель на заранее оговоренную высоту и отдаст команду на прыжок. Ждать пришлось недолго, и наша группа в составе двух диверсантов, услышав команду, с разбегу прыгнула за борт в холодный ночной воздух. Досчитав до десяти, я дёрнул кольцо и ощутил сильный рывок резкого замедления – полевые испытания парашюта, что по моим эскизам сшила Трикси, прошли успешно.