Он же сам себе ночью клятву дал. Но никак не ожидал, что клятва будет выполнена так скоро.

Повернулся и вышел на крыльцо с пустыми руками.

— И колдуна этого проклятого уводи отсюда быстрей! — крикнули ему вслед.

Чародей стоял во дворе, ждал. Усмехался. Похоже, он слышал последнюю фразу.

— Всё взял? — осведомился он.

Движения нарочито медленные, как у готовящегося к прыжку хищника. Исцарапанные железные пластины, нашитые на стёганку, поблёскивали под солнцем. Этот человек был — чужой, он был не похож ни на кого, виденного мальчиком раньше. Мороз прошёл у Каськи по спине.

— Мне нужно ещё кое-что забрать в доме у околицы, — выпалил он в припадке вдохновения.

— Ну беги, — разрешил Ириней. — Я подойду. Нам всё равно в ту сторону надо.

На самом деле ничего Каське не надо было забирать, но напал на него великий страх. Он повернулся и кинулся через всю деревню к бабушке Маре.

Она была за домом, развешивала сушиться после стирки белоснежные простыни, полотенца вышитые, кружевные скатерти. И напевала негромко печальную былину о недосягаемой мечте, о Белом олене. Но голос её звучал так уютно, что мрачный смысл древней легенды хоть не исчезал, но словно притуплялся, становился не столь уж угрожающим:

Тот, кто не ищет, кто не дерзает

Пусть не тоскует, пусть не страдает,

Ждёт его дома кубок бесценный,

Всем несчастливым дар несравненный,

Мысли преграда, сердцу отрада,

Полная чаша горького яда.

— Бабушка Мара! — закричал Каська, прервав песню. — Что делать? Меня чародей хочет забрать!

Бабушка остановилась, опустила недоразвешенное бельё в корыто.

— Что ты городишь, Каська? Какой ещё чародей?

— Тот… тот, который с волками, — еле переводя дыхание, выговорил Каська. — Который грозой управляет. Я встретил его вчера в лесу.

— Но не съел же он тебя вчера, — рассудительно заметила бабушка Мара. — А сейчас уже сегодня.

— Он пришёл за мной, — просто объяснил Каська.

Бабушка Мара, наконец, осознала, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Нахмурилась, выпрямилась, отряхнула влажные руки.

— Расскажи-ка ещё раз с самого начала.

Каська рассказал. Всё равно сбивчиво, но на этот раз бабушка поняла. Задумалась, помолчала немного. Потом сказала:

— Ну так что ж, это ведь и хорошо. Чего ты испугался? У него ты многому научишься, Каська. Такие люди — редкость в наших краях.

— Он меня забирает туда, к дальним скалам.

— И что тут такого? Если там и есть опасности, он объяснит тебе, как от них защищаться.

— Думаешь, ничего страшного? — неуверенно сказал Каська, переминаясь с ноги на ногу.

Бабушка развела руками.

— На самом деле — не могу сказать. Но я как-то уже говорила — не будешь пробовать, ничего не узнаешь. Да и жить тебе тут не сладко. За что цепляться?

— Ну да… правильно.

— Каська! — крикнули на улице.

Мальчик вздрогнул.

— Это он.

Бабушка Мара вздохнула.

— Пойдём, выглянем. Хоть вспомню, как выглядит чародей твой.

Они обошли вокруг дома. Бабушка Мара ещё успела по дороге заглянуть в кладовку и сунуть Каське кусок хлеба.

Ириней стоял, опершись рукой на крышу-домик у колодца, поглядывал по сторонам, высматривая своего подопечного.

— Здравствуй, — неторопливо промолвила бабушка Мара и посмотрела снизу вверх на чародея, властвовавшего над молниями. За её спиной раскачивались жёлтые подсолнухи, почти с неё высотой. — Скажу своё слово, прежде чем вы уйдёте. Знаю, ты человек учёный, а я тёмная старуха. Но так я тебе скажу — обидишь мальчика, твоя сила тебя покинет.

Тот усмехнулся уголком рта.

— Здравствуй и ты. Сила никогда меня не покинет, потому что она не моя, а природы.

— Природа тогда от тебя отвернётся.

— Ты лучше скажи мне, бабушка Мара, — сменил тему Ириней. Каська, хоть и был встревожен донельзя, отметил, что чародей знает её по имени. — Все здесь боятся меня. Одна ты не боишься. Почему?

— Стара я уже чего-то бояться.

— И старики тоже боятся, — сказал Ириней и для пущей убедительности покивал головой.

— Может быть, они и правы. Но мне кажется, ты ищешь знания, а не зла. А ты хочешь, чтобы тебя боялись?

— Нет, — задумчиво ответил чародей. — Просто я привык к этому, и когда кто-то не боится — это… странно. Ладно. Пошли, Касьян.

“…появились люди, которых

не удовлетворяло простое

коллекционирование фактов.

Они хотели объяснить мир”.

Стивен Вайнберг

“Объясняя мир.

Истоки современной науки”

Леса вокруг Сини старые, деревья могучие, высоченные, макушками облака цепляют. Но у дальних скал встречаются места, поросшие молодыми берёзами, травой выше человеческого роста и кустарником. В одном из таких мест и обосновался в своё время Ириней. Вырубил кустарник, расчистил поляну, поставил небольшой, но тёплый бревенчатый дом. Как он один со всем этим справился, причём за довольно короткое время, никто не ведал. Инструмент только у кузнеца заказывал, а в остальном обходился без помощи.

Дом с трёх сторон окружал невысокий плетень, чтобы не забегала мелкая лесная живность. С четвёртой стороны возвышалась поросшая мхом скала. В скале в одном месте зиял чёрный провал пещеры.

За домом бил из-под горы родник, дальше разливался и утекал в лес.

Касьян сперва немного испугался. Вспомнил, что поговаривали в Сини, будто чародей держит в услужении каких-то жутких созданий. В пещере им было бы очень удобно.

— Что там? — быстро спросил он Иринея, ткнув в тёмную дыру.

— Пещера, — пояснил тот. — Храню в ней кое-что. Иногда там работаю в тёплое время.

— И там никто не живёт? — уточнил Касьян.

Ириней взглянул на него с усмешкой. Но ответил успокаивающе:

— Нет. Никто не живёт.

Он выделил Касьяну целую комнату в доме.

— Можешь звать меня Ириней или учитель, как тебе нравится. — И добавил, — Посмотрим, как у тебя будет получаться. Если ты будешь плохо учиться, то…

— То — что? — спросил Касьян, не дождавшись продолжения.

— Там видно будет. Располагайся пока.

Это немного смутило Касьяна, хоть он и предполагал всё делать хорошо, но мало ли, как пойдёт? Между тем учитель вышел, оставив его одного в комнате.

Располагаться? У него ничего и не было. Он походил туда, сюда, посмотрел в окно, выходившее на родник. Оглядел комнату. Мебель, видимо, сделанная самим Иринеем — лежанка, стол, стул, шкаф. Касьян, чтобы лучше расположиться, посидел на стуле, потом на лежанке. Увидел на стене напротив рисунок — дворец, показавшийся ему чудом красоты. Касьян встал и долго его рассматривал, зубчатые стены, высокие окна с резными наличниками, множество витых, луковичных, треугольных башен. Одна башня — самая высокая, круглая, с плоской крышей, с оградкой по краю крыши.

Полюбовался, вышел. Увидел во дворе учителя.

— А что там на рисунке в комнате?

— На рисунке? — Ириней на миг задумался, припоминая. — Забыл уж. А… Дворец в Изберилле.

Началась у Касьяна новая жизнь.

Эта новая жизнь оказалась совсем не праздной. На самом деле он работал гораздо больше, чем в Сини у мачехи. Только работа была другая.

Началось с того, что учитель засадил его за грамоту.

Читать Касьян кое-как умел. А вот писать, да ещё пером, и не пробовал раньше ни разу.

Ириней с утра выдавал ему лист пергамента, склянку чернил, и Касьян часами чертил прописи. Не очень-то хорошо у него получалось.

Образцами служили толстые книги, написанное в которых Касьян едва мог разобрать по буквам, а если и что разбирал, то большую часть слов просто не понимал.