Мы с отцом заточены. Прошу о помощи. Освободитель может просить моей руки”.

— Что. Сие. Значит? — раздельно вопросил Аристарх. — Кто мог осмелиться написать на карте для Игры эту чушь?

Иллания держала карту в руках. Это была вторая Иллания, та, которая проводила дознания для летописи. Грозный взгляд царя она встретила бестрепетно.

— Принцесса Эальиме Аретта, полагаю, — ответила она. — Написано в спешке, но человеком, в совершенстве владеющим искусством юормийского письма. Вот эти мелкие чёрточки, они все расставлены с безукоризненной точностью, не каждый писец в Юоремайе знает их значение. Она писала очень ранним утром, а потом положила карту на стол.

От мелких чёрточек Аристарх отмахнулся. Касьян же испытал чувство неподдельного восхищения наблюдательностью летописицы. Он из письма смог понять только текст, не сделав никаких выводов.

— Писавшая — женщина, — заметила Иллания, ещё поизучав письмо. — И она в отчаянии. Возможно, она действительно заточена.

— Мне плевать, кто у них там где заточён. — Аристарх откинулся в кресле, побарабанил пальцами по подлокотнику. — Хотя насчёт её руки… если это действительно принцесса Эальиме… гм, гм… Тут надо подумать.

И начались думы.

- “Тот, кто потерпел неудачу в прошлый раз” — это кто может быть? — спросил Касьян у Иллании.

Летописица поморгала, коснулась пальцем века, словно убирая соринку из глаза.

— Эоларем, скорее всего. Этот человек хотел захватить трон Юоремайи. Помнишь, я тебе рассказывала?

Рассказывала. Это ещё было как-то связано с Иринеем и с волком. Непонятно, как.

Касьян недоумённо хмыкнул.

Хотя, если честно, он смотрел на это всё отстранённо, словно был уже в дороге, не здесь. Царские игры, заточения, убийства — повлияет это всё на урожай? На улов рыбы? На форму Земли, наконец?

Мысли блуждали. Думалось о просторных полях вдоль дорог.

Он слушал, как в течение этого дня что-то говорили разные люди. Слушал не как участник событий, как неодушевлённый предмет, как вещь, которую вот-вот должны забрать.

— Нельзя оставить без внимания слова принцессы Юоремайи, — вкрадчиво, как всегда, высказывался Ольтем. — Если вмешаться, это будет выгодно.

— Надо проверять, — раздражённо бросал Аристарх. — Что, посылать войско в Юоремайю ни с того ни с сего? Может, это какая служанка сумасшедшая написала.

Летописица, поджав губы, качала головой.

— Вряд ли это служанка.

— Вот что я скажу, — неспешно рассуждал Рокот. — Нападения на Талаям действительно идут. Необычные. Не удивлюсь, если это и правда делается кем-то, кто хочет сломать Игру, разрушить вековые договорённости и развязать войну.

— Но зачем?

— Откуда мне знать?

— Плыть на кораблях? Может быть, следовать тем путём, каким возвращался Ириней? Он же не мог ехать морем со своим… — Гателий запнулся, — спутником.

— Ириней возвращался через Мёртвую Пустошь, — бросил Аристарх. — Это жуткий путь.

Тамиан помалкивал.

Что-то решалось. Очень тайно.

Проходя по галерее, он лицом к лицу столкнулся со Стасией, которую уже не предполагал увидеть. Она была явно взволнована, глаза её блестели.

— О, Касьян! Хорошо, что ты здесь. Мне не дадут послушать. — Она подняла палец вверх, потом указала им на него. — Ты будешь моими глазами и ушами на совете.

— Да с чего бы? — огрызнулся Касьян. — Кстати, я бы сам добровольно в жизни туда не пошёл. Вызвали как переводчика.

— Я и так знаю, что они решили, — уверенно заявила Стасия, не обратив на его слова внимания. — Маленький отряд быстро едет в Талаям, там ожидают небольшие отборные части, и с ним заходят в Южное царство. Отряд ведёт один из царевичей. Гонец в Талаям уже ускакал, я полагаю.

Касьян опешил. На этих советах вообще можно что-то скрыть?

— А ты откуда знаешь?

— А что, можно придумать что-то другое? Действовать надо быстро. Если отсюда двигаться с войском, до Юоремайи не скоро доберешься. И потом — это война. А нужно на всякий случай списать все эти проделки на пограничные стычки. Вдруг это шутка, и государь Тенгар спокойно сидит на троне. Вот он удивится, обнаружив на своих землях триладийское войско.

— Лучше скажи, на тебе это всё как скажется? — хмуро спросил он.

Стасия посерьёзнела, посмотрела на него.

— Понятия не имею, что может и не может на мне сказаться. Потому и спрашиваю.

Ему стало неловко. Он остро ощутил, что Стасия скрывает за бравадой свой страх и не хочет, чтобы он это заметил. Опять кольнуло чувство беспомощности.

Хоть что-нибудь… А!

Совсем забыл.

Он сунул руку за ворот и снял с шеи шнурок, на котором болталось звено от ошейника бурого волка.

— Возьми это.

Стасия даже отступила на шаг, посмотрела с недоумением. На украшение железка на шнурке не была похожа.

— Что это?

— Он защиту от нападений даёт.

— И что, действует? — вопрос прозвучал насмешкой.

Касьян вспомнил щель в скалах и разъярённого зверя, чуть не достающего до него.

— У меня подействовало.

Стасия нерешительно протянула руку и взяла серый квадрат.

— А ты? Тебе в дороге понадобится.

— У меня меч есть. Носи, не снимая, — сказал он и ушёл, потому что больше ничего не мог ни сказать, ни сделать. С тяжёлым сердцем вернулся к совету, проскользнул на место.

— Если хотя бы предположить, что к власти в Юоремайе придёт человек, который попытается нарушить Игру… — Аристарх, похоже, поверил в подлинность письма. — Их внутренние дрязги нас не касаются, но этого допустить нельзя.

— Говорят, Эоларем — великий чародей и учёный, — прошелестела Иллания. — В этом может быть опасность.

— Учёный, да… Погодите-ка! — Аристарх хлопнул себя по колену. — У нас тоже есть учёный! Касьян!

Касьян, не ожидавший подвоха, вздрогнул.

— Да, государь.

— Ты поедешь с отрядом!

Вот и догнало Касьяна это “вдруг”, о котором он только перестал думать. Рано перестал.

Как гром с ясного неба.

Он открыл было рот, попытался придумать, что возразить, тут же прокрутил в уме, что ответит Аристарх и закрыл рот обратно.

Сомнение в своих возможностях противостоять истинному чародею? А Эоларем, скорее всего, именно чародей, из тех, что не любил и опасался Ириней. Но вряд ли Аристарх поймёт разницу между учёным и чародеем. Хотя нет, поймёт, но прикинется, что не понял.

Передача измерений Иринею? Ничего, побудет Земля ещё немного плоской. Была же тысячи лет, и ничего.

Сохранение этих измерений? Так не пропадут. В трёх местах записаны. Получит их Ириней как-нибудь, даже если Касьян вообще не вернётся.

“Ну что ж, поля вдоль дорог на ближайшее время обеспечены”, - подумал он мрачно.

На рассвете следующего дня отряд вооружённых всадников стрелой вырвался из ворот Изберилла и повернул на юг.

Застоявшиеся кони сразу понеслись галопом. Но скачка продолжалась недолго, их довольно быстро придержали, не прогулка, путь неблизкий. Силы лошадей и людей надлежало беречь. Перешли на мерную рысь. В этом беспрестанном покачивании предстояло провести ближайшие дни, а то и пару недель. Впрочем, всё не пешком.

Один всадник на почтовом коне, да ещё если менять на станах, быстро бы добрался. А тут отряд вооружённых воинов.

Лошади изредка ржали, прядали ушами. Над дорогой стояла пыль.

Кое-где, то справа, то слева, простирались заросли голубых цветов, сияющих, как опрокинутое небо, словно куски небосвода отрывались и падали здесь в траву.

Кое-где пересекали дорогу малые ручьи, через которые даже не было мостков.

Касьян почти ни с кем из своих спутников раньше знаком не был. А если кого и встречал во дворце — сейчас всё равно не узнал бы. На лицах многих — кольчужные сетки, опущенные забрала.