С улицы донёсся выкрик акерима, то ли хохот, то ли призыв к бою. Они тут звучали постоянно.

Птичий дом.

Птичий дом располагался в полом выступе стены, направленном к скалам. Здесь издавна обитали акеримы.

Акеримы особенной породы, ручные, ведущие необычный для этих птиц образ жизни. Они не улетали далеко к истокам Талы вить плавучие гнёзда.

Зато они приносили послания. Из Изберилла, из Алматиля, из Мерцабо в редких случаях, от пограничных застав.

В удалённые места путники брали с собой таких акеримов. Когда требовалось отправить послание, его выцарапывали на бересте, тонкой берёзовой шкурке, заботливо прятали в трубочку, в обрезок пера, привязывали к лапке акерима, и выпускали птицу.

Акерим взмывал в небо и летел к Талаяму, к крепости. Никто в мире не мог сравниться с ним по скорости.

В некоторых краях использовали для переноски писем голубей. Но у акеримов было перед ними необычайное, удивительное преимущество.

Акеримы летали не только к своему птичьему дому.

Они могли отыскать друг друга, как бы далеко их не занесло.

Если разлучить пару таких птиц, например, забрать у акерима подругу и увезти далеко, он её найдёт. Такое умение делало их бесценными письмоносцами.

Не будучи на задании, жили акеримы в птичьем доме вольготно. Их не запирали, они свободно летали над городом, над морем, днём и ночью оглашая окрестности самоуверенными криками.

Эти птицы знали себе цену.

Но вернёмся к Касьяну. Обстановка мало располагала к тому, чтобы сидеть на полу. В воздухе носилась неопределённость.

Касьян пришёл к той же мысли, что и Тамиан ночью — было бы безумием высаживаться в Алматиле, когда там сосредоточены войска. Но какое будет принято решение, он не знал, и это не могло не тревожить.

Рокот прихлопнул неопределённость, как комара, изложив простой и очевидный порядок действий.

Направить разведчиков в Алматиль под видом купцов. Они должны были выяснить, какое там войско и куда оно направляется. А заодно постараться понять, что происходит во дворце. Если Алматиль собирается напасть на жреческую столицу — власть там явно не у государя Тенгара.

В то же время направить посланников в Мерцабо выяснить обстановку, осторожно поговорить со жрицей Затмения.

Если подтвердится, что войско из Алматиля готовится выступить на Мерцабо, убедить в этом жрицу, согласовать время и ударить по Алматилю одновременно с двух сторон — жреческие войска со стороны Мерцабо, помощь со стороны Талаяма — с моря.

Эоларем — чародей? Да, возможно, но в прошлый раз с ним справились как-то. Вот разведчики с обоих направлений и выяснят, как.

Для связи использовать акеримов.

Всё проще некуда.

Всё и было проще некуда, пока не перешли к подробностям.

С первой частью особых сложностей не возникло. Подходящий для разведки человек в отряде имелся. Звали его Крейлем. Он служил прежде в Талаяме, хорошо знал юореми и торговлей тоже раньше занимался. Не очень понятно оставалось, как он узнает, что происходит во дворце, но Крейлем уверенно заявил, что на месте разберётся.

Худощавый, невысокий, жилистый, внешне он мало походил на воина, зато был очень проворен, ловок и остёр на язык.

Дальше возник вопрос — кого послать в Алматиль?

У Рокота ответ оказался сразу.

— Касьяна.

Касьян опешил.

Прежде чем он обрёл дар речи, Рокоту возразил один из собравшихся. Прозвучало даже укоризненно.

— Рокот, ну что ты говоришь? Кто такой Касьян? Странствующего звездочёта к жрице Затмения просто не допустят.

— Представим его послом, — небрежно бросил Рокот.

Поднялся гул. Кто-то выступал за, кто-то против. Сам Касьян молчал, не зная, что сказать.

Крейлем решительно помотал головой.

— Жрица Затмения будет говорить только с высокими особами лично. Там же надо не просто передать послание. Нужно, чтобы этого человека приняли во дворце жрицы, чтобы он наблюдал за происходящим, и имел возможность в него вмешиваться.

Рокот скосил глаза, наблюдая за залетевшим в зал шмелём. Крейлему он в юормийских вопросах доверял.

— Хорошо, убедил. Но у кого есть достаточное положение для этого?

Все умолкли. Потекли мгновения, отрывочные, как капли, одно, другое…

— Я так и думал, что мы к этому придём, — смущённо сказал Тамиан, доселе долго молчавший. — Я знаю, кто поедет в Мерцабо.

Шмель, низко гудя, сделал круг почёта над столом и вылетел обратно в распахнутое окно. И зачем прилетал?

— Кто? — кратко поинтересовался Рокот.

— Стасия, — почти неслышно произнёс Тамиан.

Та-да-да-дам!

Удивительная черта у него открылась. Чем тише он говорил, тем более взрывоопасный смысл несла его речь.

Рокот побагровел.

— Что за несуразная мысль?

— Почему? — так же тихо спросил Тамиан.

В зале повисло молчание. Потом Крейлем осклабился.

— Ха! Что-то в этом есть. Триладийскую царевну жрица Затмения примет. А кого-то ещё — сомневаюсь.

— Стасия… не согласится, — без особой надежды пробормотал Рокот.

— Согласится. Я с ней уже говорил.

— Она недостаточно знает юореми.

Тамиан вскинул глаза на старого воина.

— Недостаточно. Вот Касьян с ней и поедет, переводить. Больше некому.

Рокот, похоже, потерял дар речи.

— Вот так только и получается… — царевич потёр ладонью подбородок. — Скажу Стасии, чтобы собиралась. Пусть приобретёт подобающую одежду.

— Тамиан! — загремел Рокот. — Ты не должен отправлять Стасию в Мерцабо! Это серьёзное, опасное дело.

— Я знаю, — глухо ответил Тамиан. — Это не обсуждается. Прости, Рокот.

Он подошёл к старому воину, примирительно коснулся его плеча, наклонил голову, вздохнул и вышел.

Это похуже, чем одному в Мерцабо ехать.

Ужас был ещё и в том, что Касьян полностью разделял разумность распоряжений царевича.

Но — проклятье! — сопровождать Стасию ему невозможно.

Он выбежал вслед за Тамианом.

Тот шёл быстро, Касьян догнал его в самом конце каменной галереи, у лестницы.

— Тамиан!

— Что? — тот остановился, обернулся.

— Тамиан, слушай, поручи мне другое дело. Какое угодно.

Царевич отмахнулся. Внешне он совсем не был похож на Аристарха, но тут вдруг проступило сходство. В выражении, что ли?

— Касьян, ты спятил? Где я возьму для Стасии переводчика, которому можно доверять?

— С царевной едет Берчет, это лучшая охрана.

— Конечно, только Берчет на юореми знает три слова — ‘налейте ещё чару’. А, может, ещё ‘здравствуйте’ и ‘спасибо’, он вежливый.

— Ты не понимаешь, — беспомощно сказал Касьян. — Я просто не могу ехать со Стасией.

— Она тебя не укусит.

Касьян привалился спиной к стене, и ножны лязгнули о каменную кладку.

— Тамиан… Пошли меня разведчиком в Алматиль, хоть к самому Эоларему пошли, хоть в Мёртвую Пустошь. Но только не в Мерцабо со Стасией.

— Извини, ничем не могу помочь, — отрезал Тамиан. — Ты в Мерцабо нужен.

И быстро сбежал по ступеням.

Касьян остался в аркаде один. Перед его взглядом пылала ослепительно синим пламенем бездна, море Актармо.

Да, Тамиан прав. Тысячу раз прав. Он нужен в Мерцабо, чтоб провалиться жреческой столице Юоремайи.

Вдруг живо вспомнилась звёздная ночь над Талой, лунная дорожка, отчаявшийся мальчик в двух шагах от обрыва.

“Не смотри туда. Посмотри на меня”.

Его начал душить смех.

“Он таким не был. Проклятье, я ведь сам его этому научил”.

Но как бы то ни было, все предосторожности летели в пропасть.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ