Он спрыгнул с лошади и наклонился к мешку. Рубанув по воздуху левой рукой, Нефер дал команду начинать.

У каждого из его воинов вокруг правого запястья был обернут ремень, усиливающий бросок, да и бить предстояло в упор. Они как один метнули дротики, и, поскольку Хилтон и Шабакон выучили их как надо, не нашлось никого, кто вдвоем поразил бы одну и ту же цель. Пять дротиков прогудели, будто рассерженные пчелы, и ударили туда, где никакие доспехи не могли остановить их: три попали врагам в горло и два в шею сзади. Пятеро всадников повалились под копыта испуганных скакунов.

Нефер и его воины галопом вылетели из засады, размахивая мечами и выкрикивая боевой клич: «Гор и Сети!»

Уцелевшие после первого убийственного залпа противники повернулись им навстречу, но не успели даже вытащить мечи из ножен, а враги, кони которых обучены были нападать грудь в грудь, уже обрушились на них. Две лошади из отряда Соккона были сбиты с ног и упали, сбросив наездников. Нефер выбрал для себя ближайшего из противников, все еще сидевшего верхом, и сразил его уколом в горло. Соккон наконец выхватил меч и попытался ткнуть Нефера в живот. Молодой человек отбил удар, лошадь встала на дыбы и замолотила копытами. Попав под удар, Соккон повалился на песок. Нефер не успел прикончить его, потому как на него налетел новый противник с высоко поднятым мечом. Юноша повернулся к нему и вступил в схватку. Они с криками рубили и отражали удары, сойдясь врукопашную.

Воины Соккона едва оправились от первого потрясения, когда Мерен, точно выбрав момент, повел своего товарища в яростную атаку. Сразив противника ударом в сердце, он издал торжествующий клич. Затем мгновенно извлек клинок и снова нанес смертельный удар, на этот раз рубанув врага по шее. Дергающееся тело с наполовину отсеченной головой осело на землю.

Потеряв шлем и меч, Соккон отчаянно полз на коленях в попытке подобрать оружие. Он остался единственным из своего отряда, способным сопротивляться. Нефер свесился с лошади и нацелился в уязвимое место между лопатками, где нагрудник из крокодиловой кожи крепился к спине, но в последний момент передумал. Он развернул запястье, и серповидное лезвие плашмя ударило Соккона по седому затылку. Ветеран ничком повалился на песок.

Оглядевшись, Нефер удостоверился, что Мерену не нужна помощь. Потом соскочил с коня. Как раз в этот миг Соккон застонал, потряс головой и попробовал сесть. Ударив противника пяткой в грудь, Нефер повалил его на спину, после чего приставил острие меча к его горлу:

– Сдавайся, Соккон, или я пошлю новость о твоей смерти твоей матери и целой сотне вонючих козопасов, каждый из которых притязает на право называться твоим отцом.

Мутный от удара взгляд воина прояснился, в нем загорелся вызов.

– Дай мне только взять меч, щенок, и я научу тебя задирать лапу, когда мочишься.

Он собирался добавить еще большее оскорбление, когда воинственный блеск в его глазах вдруг потух. Губы его беззвучно шевелились, а взгляд впился в эмблему на бедре у Нефера.

– Ваше величество, простите меня! – выдавил он. – Бейте! Возьмите мою никчемную жизнь в искупление моих дерзких и грубых слов. До меня доходила молва, что вы живы, но я плакал на ваших похоронах и не мог поверить в такое чудо.

Нефер с облегчением улыбнулся. Ему не хотелось убивать этого обаятельного старого мошенника, о котором Хилтон сказал, что он один из лучших объездчиков лошадей среди всех армий Египта. А уж кому это знать, как не Хилтону.

– Ты готов присягнуть мне как фараону? – спросил юноша строго.

– Охотно, поскольку весь мир трепещет перед именем Нефера-Сети, любимца всех богов и света всего Египта. Сердце мое бьется только для вас, а душа моя будет петь о долге перед вами до самого смертного часа.

– В таком случае, Соккон, я назначаю тебя начальником Тысячи Колесниц, а Таите следует зорко стеречь свое звание придворного поэта, потому как у тебя дар цветисто выражаться.

– Позвольте поцеловать вашу стопу, фараон, – взмолился Соккон.

– Лучше подай мне свою руку. – Нефер обхватил мозолистый кулак старого воина и помог ему встать. – Мне жаль твоих людей. – Нефер обвел взглядом трупы. – Если они разделяли твои верноподданнические чувства, то не должны были умереть.

– Они погибли от руки бога, – возразил Соккон. – Большей чести не бывает. Кроме того, Таита Чародей может спасти тех немногих, кто еще стонет и шевелится.

Три дня спустя, вступая в Галлалу, они гнали почти четыреста лошадей, а Соккон, в шлеме поверх обмотанной бинтами головы, гордо ехал справа от своего молодого фараона.

В армии лжефараонов Соккон недаром получил звание Лучшего из Десяти Тысяч как лучший знаток размещения и снабжения войск, к тому же в свое время он прошел по Красной дороге. Он мог назвать Неферу точное число боевых колесниц и обозных возков и сказать, где они размещены. Он на память знал число лошадей и волов в лагерях в Дельте и последнюю опись оружия, хранящегося в арсеналах.

– Трок и Наджа взяли с собой на восток почти все исправные колесницы. Во всем Египте, в Верхнем и Нижнем его царствах, осталось меньше пятидесяти штук. Мастерские в Аварисе, Фивах и Асуане работают день и ночь, но все колесницы, которые они изготавливают, немедленно отправляются по дороге в Беэр-Шеву и далее в Месопотамию.

– Благодаря дерзкому набегу фараона на Тан у нас появились лошади, хотя по большей части молодые и необъезженные, но без колесниц войну выиграть нельзя, – уныло отметил Хилтон.

– Нельзя захватить то, чего нет, и на все золото, лежащее теперь в царской казне, не купить ни одного подразделения колесниц.

Когда Нефер отправился из Галлалы в великий поход за лошадьми, Хилтон перевез из тайников у восточной дороги остальное золото. Теперь в древних цистернах в подземельях Галлалы хранилось более трех лакхов драгоценного металла.

– Вскоре Трок непременно прослышит о наших успехах и поймет, что мы стали нешуточной угрозой, – продолжил Хилтон. – Едва захватив Вавилон, он отрядит часть войска против нас. И даже если это будет всего сто колесниц, с нашими силами мы не сможем им противостоять.

Когда все высказались, слово взял Нефер. Он долго молчал.

– Объезжай лошадей, Соккон, – сказал он после долгой паузы. – Я и Таита найдем колесницы.

– Для этого, ваше величество, потребуется маленькое чудо, – уныло промолвил Соккон.

– Не стоит мыслить так мелко, начальник Тысячи Колесниц! – Нефер улыбнулся ветерану. – Как нам удастся оправдать твой ранг при помощи маленького чуда? Давайте уповать на чудо побольше.

Таита стоял на уступе черной скалы. Вокруг до самого горизонта тянулись барханы. У подножия скалы ждали около ста человек и недоуменно, но заинтересованно смотрели на него. Слава мага не имела границ, как пустыня, в которой они находились. Все присутствующие были воинами, прибывшими в Галлалу по собственному желанию, они отреклись от лжефараонов и присягнули на верность Неферу-Сети. Эта верность понемногу иссякала, потому что они оказались без оружия и без колесниц, а каждый день приходили новые слухи, что Трок, Наджа или оба сообща скоро придут наказать отступников.

Рядом с Чародеем на вершине скалы стоял фараон Нефер-Сети. Они были поглощены спором. Иногда один или другой махал рукой или указывал пальцем на запад, где не было видно ничего, кроме песков, песков и песков.

Воины терпеливо ждали под знойным солнцем. Никто не выражал разочарования или недоверия, потому как все благоговели перед Таитой. Когда тени между песчаными дюнами окрасились в багровый оттенок заката, эта странная пара, юный монарх и древний маг, спустилась с вершины и вышла к барханам. Чародей без всякой очевидной цели принялся расхаживать взад-вперед перед песчаным холмом. Время от времени он останавливался и производил длинным посохом странные колдовские пассы, затем шел дальше, а фараон и его приближенные следовали за ним.

Наконец уже в сумерках маг воткнул посох в мягкий песок и негромко сказал что-то фараону Неферу-Сети. Секунду спустя все пришли в движение, повинуясь приказам командиров.