— С легким паром, — с улыбкой встретил меня Сережа.

— Спасибо, — ответила я, вложив в свой хриплый голос чуть больше тепла. Мужчина постарался, и еда пахла просто потрясающе. Вдохнув сливочный аромат блинчиков, я почувствовала, насколько сильно все же была голодна.

Забрав чистую одежду, пришлось еще немного оттянуть время завтрака и вернуться в ванную под предлогом переодеться. Я быстро натянула на себя чистое белье, майку на тонких бретельках и серый спортивный костюм из плотной ткани.

Выдохнула и взяла в руки телефон. В Новомарьевке его пришлось отключить, потом мне было не до звонков, но сейчас я смотрела на дисплей с ужасом. Пока экран загружался, мозг лихорадочно пытался придумать, как разрешить один мучительный для меня вопрос.

Надо позвонить маме. Обещанные два дня закончились вчера.

Дрожащими руками я молча наблюдала, как телефон сходит с ума от вибрации. Сотни сообщений от мамы и даже папы, пропущенные от Светы, девочек из салона, каких-то поставщиков и еще несколько звонков с незнакомых номеров.

Мама активнее всего пыталась дозвониться до меня. В переписке она и угрожала, и умоляла ответить, отправляла голосовые сообщения. Последние особенно страшно было открывать. Уверена, там будут крики вперемешку с плачем. Это она умеет.

От папы были короткие сообщения по типу «Дочь, перезвони, мама очень волнуется», но и они добавляли мне угрызений совести.

Я не знала, что отвечать. Врать про ретрит дальше? После веселой ночки в Новомарьевке, где мои родители чуть не лишились второй дочери, у меня не было сил придумывать что-то еще более сказочное.

«Я в порядке, забыла зарядку в гостинице. Алену мы пока не нашли», — сперва коротко отчиталась Свете. Подруга тоже закидала меня сообщениями и звонками, хотела писать в прокуратуру о моей пропаже, но ее угрозы в данный момент никак не волновали меня.

«Мама… Успокойся, пожалуйста, мы продлили неделю на ретрите, скоро вернемся», — скорее отписалась я. Да, глупо, но другого выхода не было.

«Ладно, но бери трубку в следующий раз сразу. Скажи „спасибо“ Алене, что позвонила вчера и успокоила нас с отцом», — тут же прилетел ответ.

Позвонила вчера и успокоила…

Я скорее набрала номер мамы, но резко сбросила. Что я ей скажу? Буду расспрашивать про звонок Алены? Это слишком подозрительно.

— Рита? — тихо раздалось по ту сторону двери, и я тут же вышла.

— Алена звонила родителям вчера.

До Челябинска еще час на машине. Последнюю остановку мы сделали в районе Звягино, и теперь уверенно гнали в сторону аэропорта. Завтра утром нас ждет самолет до Новосибирска. А дальше… я сама не знаю. Сергей не посвящает меня в свои планы. Наверное, боится, что я опять буду принимать необдуманные решения.

Но я не протестую. Кажется, что положиться на этого мужчину сейчас — самая верная идея. Я молчу и пялюсь в окно, рассматривая местные деревни и небольшие города.

Вот такая обзорная экскурсия по Сибири и Уралу. Я, конечно, мечтала когда-нибудь побывать в этой части страны, но не думала, что это будет так «весело».

Здесь прохладнее, поэтому ранний снег более уверенно держится на земле. Первые пушистые хлопья мы застали еще в обед, и Рита из прошлой жизни обязательно бы порадовалась им.

Новая Рита мрачно всматривалась в снежинки и ничего не чувствовала. После Новомарьевки и шока от осознания, что Алены там не было, я боялась дать волю каким-либо эмоциям. Мое безрассудное поведение уже один раз чуть не закончилось плачевно для нас, и я не могла допустить, чтобы это повторилось вновь. Поэтому в Орске позволила себе последний короткий миг радости после новости, что живая сестра связалась с родителями, и отключила все эти сопли, слезы и слюни, которым поддавалась много раз до этого.

Это было полезно не только ради Алены, но и из-за Сергея. Чувства к этому мужчине сейчас неуместные и глупые. И я понимала, что они возникли на фоне стресса от всего случившегося. Сережа был единственным, кто отправился со мной спасать сестру, рисковал собой постоянно. Конечно, предательское женское сердце не могло не реагировать. Это просто синдром влюбленности в своего спасителя.

— О чем задумалась? — вдруг тихо прозвучало в салоне.

Я нехотя оторвалась от пейзажей за окном и повернулась к мужчине. Он забыл побриться, и густая щетина, которая почему-то была темнее волос на голове, добавляла возраста. Ему это не шло. Но даже в таком наспех собранном виде он выглядел привлекательно. С самой первой встречи я чувствовала, что в этом его суровом образе что-то есть.

— Думаю, в Челябинск и Новосибирск я никогда вновь не поеду, — скорее ответила первое, что пришло в голову.

— Понимаю, — кивнул Сережа, — когда все закончится, вы полетите с сестрой в Египет.

— В Египет? — удивленно спросила я. Подкупало, конечно, что он так поддерживал мою мечту. Но хочу ли я все еще в этот Египет?

— Ну да. Солнце, пирамиды, там еще море есть.

— А как же жара и акулы? — слова Ромы вырвались из меня сами собой.

— Думаю, туда надо лететь зимой, когда прохладно.

— Ты там был?

— Нет… — короткая заминка, и он продолжил, — Честно, я был на море пару раз, и то в командировке.

— А отпуск?

Даже у меня с салоном, который, казалось, требовал внимание каждую секунду, был недельный отпуск пару раз в год. Иначе можно свихнуться.

— Моя работа… скажем так, она специфическая, и соцпакет там не предусмотрен.

А кем ты работаешь — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя закрыла рот. Не надо ни о чем сейчас спрашивать.

— Понятно.

Разговор окончен.

«Уважаемые пассажиры, рейс номер три, пять, восемь, вылетающий из Челябинска в Москву, задерживается на сорок минут».

«В международный аэропорт Челябинска прибывает рейс номер семь три шесть…»

Челябинский аэропорт носил имя советского физика Игоря Курчатова и даже считался международным, судя по словам диктора, который каждую секунду извещал пассажиров о новых рейсах.

Мы уже прошли первый досмотр и теперь смиренно ждали, когда начнется регистрация на наш полет. К сожалению, это будет только через шесть часов. Единственный рейс до Новосибирска, на который мы успевали, завтра утром, поэтому выбора у нас особо не было.

Пришлось неуютно устроиться на металлических сиденьях в зоне ожидания и посматривать на других пассажиров, которые все время куда-то спешили, ругались и гремели чемоданами.

Куда так торопятся эти люди? Может, вот та пышная дама с взрослым сыном летят к родственникам в Москву. А тот мужчина, нервно посматривающий на наручные часы, летит в командировку в Нижневартовск. Почему в аэропорту все такие нервные?

Я выбрала тактику глазеть по сторонам и придумывать незнакомым людям истории. Так проще не замечать собственную усталость и мучительное ожидание вылета.

Еще шесть часов… Та Рита из прошлой жизни, если бы ее парень не оказался таким мудаком, сейчас могла быть в Шереметьево, ожидая рейс до Шарм-эш-Шейха. Она бы записывала в заметках на телефоне все места, которые они обязаны посетить, отправила бы пару радостных сообщений Алене и отчиталась маме, что у них все хорошо.

Та Рита определенно была дурой, раз оказалась в аэропорту Челябинска, все еще ощущая боль от порезов на теле, которые оставили колючки шиповника из Новомарьевки.

— Рит, с тобой все хорошо? — Сергей превратился в какую-то няньку в последнее время, но меня это даже умиляло. Видимо, мне сильно не хватало заботы. Особенно мужской.

— Да… да. Как думаешь, куда направляется эта пожилая пара? — я некрасиво показала пальцем на мужчину и женщину у стойки регистрации. Табло, где обычно высвечивается направление, почему-то оставалось черным, поэтому можно только гадать, куда они собираются лететь ночью.

— Что?… — он явно не ожидал такого дурацкого вопроса.

— Куда они летят? — не унималась я.