— Здравствуйте. А я Рита, сестра Алены.

— Да, Сергей мне рассказал про вас. Мне очень жаль.

Ей не было жаль. Голос отлично выдавал, что ей было плевать. Скорее всего Сережа заплатил ей хороший гонорар за эти подробности.

— Да, спасибо, — пауза на вежливость, и я перешла к делу, — Лиза, расскажите все, что знаете, а главное — где сейчас Алена.

Танцовщица бросила взгляд на Сережу, чуть замешкалась, бегая глазами по столу, и, наконец, ответила:

— Вадика уже сутки нет в Москве. От Ришата я слышала, что он везет новую партию товара в Оренбург, а оттуда к границе и в Казахстан.

— Товара?

— Да, так он называет девчонок, которых удалось поймать в свои сети. Понимаете, Вадик — паук. Он даже внешне похож на паука…

— Понятно. А дальше?

— Дальше товар передают специальным людям, и они уже вместе с девочками переходят границу. Кто-то остается работать в России, но новеньких и молодых часто отправляют за границу. Тем более Алену.

— Что это значит: «тем более Алену»?

— Она девочка красивая, светленькая. Богатые восточные мужчины такое любят.

Она говорила это с такой усмешкой в голосе, что я вся напряглась. Почему все вокруг смеются надо мной? Почему они думают, что Алена добровольно согласилась на все это?

Я хотела нагрубить этой Лизе, но Сергей ловко нашел мой сжатый кулак под столом и обхватил его свой рукой.

Спокойно, Рита.

— Хорошо. И как нам найти Вадика в Оренбурге?

— В самом Оренбурге вы его не найдете. У Новомарьевки есть нелегальный переход в Казахстан. Примерно через два дня туда привезут девочек и погонят к границе. Вот тогда у вас будет шанс перехватить их и забрать Алену.

Все, что мне хотелось, — это скорее выбежать отсюда, купить билет на ближайший рейс до Оренбурга и улететь спасать сестру. И если еще утром надежда во мне была похожа на еле тлеющие угли, то сейчас она горела в полную силу.

Я найду, я спасу ее. Все будет хорошо.

Лиза уходит, а мы остаемся сидеть на своих местах. Что говорить? Пора прощаться? Почему-то я была уверена, что Сережа не согласится поехать в Оренбург. Точнее не просто в Оренбург, а в какую-то глухую деревню на границе с Казахстаном, где работает этот нелегальный погранпереход.

Да, пора прощаться.

Я уже хотела произнести благодарственную речь за всю помощь и поддержку, но мужчина опередил меня:

— Предлагаю пообедать здесь и выдвигаться в Оренбург. Если Алену попытаются перевезти через границу через два дня, у нас еще есть время в запасе.

— Я полечу одна…

— Исключено.

Сережа пересел на место Лизы, напротив меня, и уставился в меню.

— Но почему?

С меню взгляд перешел на меня.

— Что почему?

— Почему ты мне помогаешь? Ты должен понимать, как это опасно.

Либо он авантюрист, либо преследует свои цели. Никто не станет помогать в такой ситуации из добрых побуждений.

— А разве нужна причина?

— Сереж, это все не шутки…

— Я понимаю и именно поэтому еду с тобой. Не ищи причин, Рита. Просто принимай помощь, когда ее предлагают.

Он прав, но…

— А если ты пострадаешь?

— Это полностью мое решение и моя ответственность. И я не пострадаю.

Усмешка. Но без злости, как у Ромы.

Он вновь погрузился в меню, тем самым обозначив, что этот бессмысленный для него разговор окончен. Что ж, ладно.

Я не стала больше тратить время и тоже принялась рассматривать список блюд.

Мы пообедали довольно быстро, и вот я уже стояла у машины на какой-то заправке на трассе. Пока Сережа покупал воду, я пялилась на сообщение от мамы.

«Рита, срочно позвони мне».

В моем плане по спасению Алены, к сожалению, еще не было пункта, что я буду говорить родителям. Рассказывать правду точно нельзя, но и соврать не получится. Они все поймут.

Поэтому мне оставалось только гипнотизировать экран телефона, где в очередной раз мама пыталась дозвониться мне. Представляю, сколько пропущенных на телефоне сестры.

— Ответь, они волнуются.

Вернулся.

— Подглядываешь?

— Нет, — он мягко улыбнулся и покачал головой, — Столько звонков может быть только от родителей.

— Я не знаю, что им говорить…

— Скажи, что вы с Аленой на ретрите, и в том месте нет связи.

Где мы?

— На ретрите?

— Да, вы проходите духовные практики, йогу, медитацию… В лесу, подальше от цивилизации, где нет связи.

— А у меня тогда откуда связь?

Интересная, конечно, легенда.

— Поймала на пять минут. Ответь, — кивок на телефон в моих руках, — Чем дольше ты им не отвечаешь, тем быстрее они наведут шумиху.

— Ладно…

При Сереже я не собиралась оправдываться перед матерью, поэтому отошла на несколько метров и завернула за угол небольшого киоска на заправке.

— Да, мам…

— Ну наконец-то, Рита!

Интонация в ее голосе не сулила мне ничего хорошего.

— Прости…

— Что «прости»? Где Алена? Почему вы мне обе не отвечаете. Я пишу-пишу ей, а ответа нет…

Полувздох, полувсхлип в трубке.

— Мам, прошу тебя, успокойся. Алена со мной, мы на ретрите…

— Гдеее? На ре… где вы?

Легенда Сережи была так себе.

— На ретрите. Это такой лагерь для взрослых девушек. Мы решили вырваться на выходные. Йога, медитации, чайные церемонии…

— На какие выходные, Рита? Середина недели… Историю лучше не могла придумать?

— Это не история. Салон прекрасно справляется и без меня, а у Алены началась практика. Ее можно пропускать, мы договорились.

Ври теперь дальше, Рита.

— Хорошо, допустим, — она мне не поверила, — Тогда позови Алену или попроси ее написать матери, что у нее все в порядке.

— Она не может…

— Вы довести меня решили⁈

— Мам…тут нет связи, мы в лесу.

Очередной вздох мне в ухо.

— А ты мне тогда как смогла позвонить?

— Я отошла от лагеря, ближе к трассе, и тут появилось одно деление.

— Почему вы вместе с Аленой не пошли к дороге?

Начался самый настоящий допрос. Но я ее понимала. Мама всегда чувствовала, когда у нас что-то случалось. Вот и сейчас она не унималась.

— У нее началось занятие по йоге. Позвонит позже.

— Рита, ты же понимаешь, что вся твоя история звучит неправдоподобно.

— Но это правда! Мам, я прошу тебя успокоиться и успокоить папу. Через пару дней мы вернемся в Москву и позвоним вам по видеосвязи. Ты убедишься, что с твоей любимой Аленой все отлично!

Это был грязный прием, но проверенный. Частый спор всех братьев и сестер — кого из детей любят больше. Каждый раз, когда мы с Аленой «заводили эту шарманку» и донимали родителей, они старались скорее прекратить наши баталии и сменить тему.

В детстве я расценивала это, как нежелание говорить мне правду, что сестру любят больше. Во взрослом возрасте понимала, что наши родители просто не могли любить кого-то сильнее. Мы всегда были равноценны для них.

— Рита! Тебе сколько лет, чтобы говорить мне такие вещи?

Сработало!

— А что, это не так?

— Ладно! У вас есть два дня. Если вы не позвоните нам с папой по видеосвязи и не продемонстрируете, что с вами обеими все хорошо, я приеду в Москву. Понятно?

— Да…

— Все, пока.

Мама была в гневе. Но лучше так, чем слезы и паника.

Пусть пока злится, а у меня есть два дня, чтобы вытащить Алену.

После разговора с мамой все в разы стало хуже.

А если я не успею, и Алену переведут через границу? Искать ее в другой стране, как иголку в стоге сена. Сколько таких историй о пропаже наших соотечественников за рубежом мы слышали? И 90% из них заканчивались некрологом.

Существовал еще и другой вариант — мы с Сережей просто не застанем никого в этой Новомарьевке. Вдруг все это ложный след или Вадик решит отправить Алену в другое место. У «Царства желаний» было много филиалов, и девочек распределяли в разные уголки страны и мира.