Но есть также такие вещи, которые не хочется брать в руки даже без мрачных легенд и загадочных свойств. И возле одного из них сейчас стоит Даэлир. На стойке покоится тусклый меч, клинок которого извратили загадочные силы или желание неизвестного кузнеца. Волнистые линии напоминают морские волны, но в их движении нет грации и величественности. Скорее хаотичность и чувство близкой опасности.

Неровное лезвие причудливо закручивается и будто бы бурлило перед тем, как навсегда застыть в одном положении. Если посмотреть внимательно, то можно заметить даже различные течения металла, которые готовы были оторваться от клинка, рассыпаясь брызгами на тупой части орудия убийства.

Это Виррала, Оружие Палача, которым эльфийские короли прошлого отрубали головы преступникам. Наверное, уже две тысячи лет меч не покидал Черного Зала, так как не было такого, что произошло совсем недавно.

Двуручный клинок с широким лезвием молча приветствует короля, которому придется исполнить древний закон, лишь бы этого не сделал Юнион Дарк. И чтобы пройти это испытание, ему нужно будет стать таким же, как этот меч. Холодным и мрачным. Возможно, именно поэтому Даэлир не тянется к клинку и лишь продолжает смотреть на него, проникаясь атмосферой Черного Зала.

— Разве я не сказал, чтобы ты встретился со семьей? — император Восточного Горизонта оборачивается и смотрит на пустоту за собой.

— Прошу меня простить, мой лорд. Не думал, что вы заметите меня, — Калейх преклоняет колено.

— Я и не сразу заметил, но сейчас так глубоко в себя ушел, что стал чувствительнее к дельта-гиру. Жаль, что я не уделял много времени тренировкам.

— Вы — наш король, поэтому для вас это не было приоритетным занятием. Войну мы готовы взять на себя.

— Сколько уже можно о войне? — с горечью в голосе спрашивает Даэлир и решительно подходит к стойке с оружием. Ладонь прикладывается к стене, где невидимый сканер изучает отпечаток ладони, а также обменивается паролями с мастер-ключом в перстне. Следом электронные замки отщелкиваются со слишком громким для этого места звуком, освобождая рукоять клинка. Даэлир снимает тяжелое оружие и ставит рядом с собой.

— Сегодня я обезглавлю этим мечом заговорщиков, включая собственную семью. Но я клянусь, что однажды принесу Юнион Дарку самый страшный кошмар, какой только способен осознать человеческий разум.

Калейх почтительно смотрит снизу вверх на фигуру императора, который стоит с напряженным телом. Телохранитель и сам не знает, как бы поступил в такой ситуации, но очень хочет помочь тому, кому он служит долгие столетия. Калейх понимает, что еще более незначителен на фоне происходящих событий, однако, может сделать то, на что нет права у Даэлира.

— Мой лорд, возможно, можно что-то придумать, чтобы позволить выжить хотя бы Авени и Энгвиру?

— Нет, Йети слушать об этом не захочет, даже если я прилюдно брошусь на колени перед ним. Его задача — сделать Юнион Дарк доминирующей силой здесь, свое эго он тоже не будет подключать. Казнь императорской семьи — акт силы и влияния Юнион Дарка, и мы сами подарили им эту возможность.

— Но они же сохранили жизнь Миэне…

— Только потому, что имели формальный повод для этого. А также в будущем именно Миэна станет их инструментом, через который они будут меня контролировать. Йети специально оставляет хоть что-то, что я еще могу потерять. Теперь мне нужно поговорить с Лерией и Клио.

Даэлир выходит из Черного Зала, оставив Калейха одного. Меч приходится нести в руке, так как нет таких ножен, что подойдут подобному клинку. Через минуту телохранитель поднимается на ноги и тоже покидает помещение, но идет в совершенно другую сторону. Что же, ему действительно стоит увидеться с семьей.

Жена и сын Калейха проживают в Эфир-Торе, поэтому найти их ранним утром удалось без особых проблем. Большинство живущих здесь эльфов даже не подозревают, что случилось вчера после заката и что готовится к полудню. Женщина с русыми волосами наблюдает за тем, как пятнадцатилетний сын упражняется с двумя кинжалами. Молодой эльф в будущем твердо намерен пойти по стопам отца и тоже стать телохранителем Энгвира. И ради этого он занимается каждый день.

Калейх бесшумно появляется в проеме дверей в тренировочный зал, чем заставляет вздрогнуть Аксилу. В качестве извинения Калейх обнимает эльфийку, продолжая смотреть на сына, который уже довольно ловко управляется с парным оружием, отражая атаки невидимых врагов.

— Ты какой-то мрачный, — внимательная Аксила замечает хмурость стража императора.

— Многое случилось в последнее время. И кризис может затянуться и даже усугубиться. Лафар, подойди, пожалуйста, — зовет Калейх.

Сын тут же останавливается и подходит к родителям. Он уже подражает отцу и начисто сбривает волосы с головы. Сейчас на его коже выступили капли пота после интенсивной тренировки.

— Здравствуй, отец, — почтительно приветствует Лафар.

— У тебя хорошо получается, — улыбается Калейх. — Однажды ты получишь мои кинжалы, как того хочешь.

— Но они ведь твои, — изумляется Аксила. — Тебе еще долго предстоит охранять императора Даэлира перед тем, как Энгвир вырастет и станет достаточно зрелым для того, чтобы стать новым императором.

— Никто не знает точно, что нас ждет в будущем, — качает головой отец семейства. — Но чтобы это будущее сбылось, нам всем придется приложить усилия. Стать сильными и стойкими, что бы ни произошло. Понимаете?

Жена и сын дружно кивают, а после Калейх их обнимает.

— Вот и молодцы. А теперь мне пора к императору. Я должен с ним кое-что обсудить.

Калейх разворачивается и выходит из зала, оставив озадаченную семью смотреть ему вслед. Дверь медленно закрывается, а Лафар снова возвращается в центр зала, чтобы пролить за сегодня в два раза больше пота, чем обычно. Странные слова отца вызывали в нем смутную тревогу, поэтому он хочет как можно лучше подготовиться к грядущим событиям.

До казни осталось три часа, и Даэлир наконец-то входит в комнату, где содержатся Клио и Лерия. Видно, что эльфийки даже на мгновение не сомкнули сегодня глаза, думая о том, что готовит новый день. Взгляды устремляются в сторону императора Восточного Горизонта, который вновь устало садится на мягкий диван, и не смотрит прямо на приговоренных, которые еще не знают о том, что произойдет в полдень.

— Даэлир, почему ты не разрешил увидеться с детьми? Они наверняка переживают, — Лерия садится рядом, но не смеет коснуться супруга, чье доверие предала своими благими намерениями.

— С ними всё в порядке, за ними следят, — не сразу отвечает эльф, думая о том, с чего стоит начать рассказ.

— Что будет с нами? — Клио спрашивает в лоб, словно чувствует, что отцу есть, что сказать насчет этого.

— Юнион Дарк поставил ультиматум: либо я должен казнить всех заговорщиков, либо сегодня в после полудня Кинжальный легион начнет крупномасштабную военную операцию в этой системе. Их войска уже готовы к битве.

— И мы тоже считаемся заговорщиками… — с посеревшим лицом шепчет Клио. Очевидно, что сейчас страх сжимает её внутренности.

— Да, вы тоже должны умереть, если я хочу предотвратить войну.

— И нам в ней не выжить в любом случае, — подхватывает Лерия. Если она испугалась скорой смерти, то виду не подала. А слезы в глазах из-за того, что исполнение приговора будет возложено на того, для кого это будет больнее всего.

— Что же, мы хотя бы станем мученицами для наших последователей. Даже обезглавив верхушку, восстание уже не остановить. Оно лишь станет децентрализованным и хаотичным, чем выпьет немало крови у Юнион Дарка, — храбрится Клио, стиснув собственные руки. — И мы уже ничего не можем с этим поделать.

— Мне на это плевать, — пожимает плечами Даэлир. — Я пришел сообщить не только это. Казнь будет проведена по закону Юнион Дарка, Йети уступил лишь в том, чтобы казнь была проведена мной на нашей территории, а не за тысячи километров в окружении чужой нам расы.