— Но я не могу помочь тебе, — осторожно заметил я.

— Я знаю, ты ещё в начале своего пути. Ты так молод… И слаб. Но однажды… Мы должны возвращаться, — он посмотрел наверх. — Ночь пришла.

Это намёк на надежду? Разве подобные категории есть у духов? Они ведь просто существуют. Не отчаиваются, не боятся, не любят. Просто всегда движутся вперёд.

Когда мы поднялись в динами, там и правда было темно. Мне потребовалось приложить усилие, чтобы разжать ладонь: её будто свело судорогой. Ведь всё это время я держался за Эрлика как за спасительную соломинку.

— Я не приду завтра, — сказал я, массируя ладонь. Элрик кивнул. — Мне нужно придумать способ всё это урегулировать. Объяснить, не рассказывая ничего.

— У тебя получится, — улыбнулся он. Опять по-нормальному.

— Было бы неплохо, — вздохнул я и направился к краю поляны. Но остановиться и обернулся: — Ты начал вести себя иначе. Почему?

Он ничего не ответил, вместо этого всё с той же лёгкой улыбкой растворился в воздухе. Ну да, фиг такой изменится. И могила не исправит, так как мёртв уже.

Ребята уже готовились ко сну и выдохнули с облегчением, когда я появился. Рэй тут же потребовал покормить, так как он якобы перенервничал. Я посмотрел на него как на идиота:

— Ты не можешь нервничать.

— Ну дай! Жалко, что ли?

Я посмотрел на тарелку с кашей в своих руках. Что со мной? Откуда это чувство? Оно мне не нравится. Некая безысходность, очень похожая на ту, как когда я лежал на алтаре сумасшедшей Айлалэ. Но в то же время я прекрасно понимал, что не загнан в угол. Почему тогда так тошно? Ещё и Рэй со своим потребительским отношением. Я стал слишком мягок, в ущерб себе же. Или наоборот, всегда был таким, но только сейчас понял?

В стороне, метрах в трёх над землёй, на ветке полулежал Айлинайн и наблюдал за нами. Я скрывал свои мысли ото всех в этот момент.

А ведь этот дух в последнее время очень много помогал мне, хоть и не обязан был. Почему он так поступает? У него тоже есть надежда однажды улучшить свою долю, поступив на службу такому мямле как я? Скорее, наоборот, подавив меня, вырваться на свободу. Он сам так говорил.

Мой взгляд перешёл на Мэйна. Тот сидел, смотря на костёр, его лицо ничего не выражало. Он просто следовал за мной, я ведь даже не знал причин! Задумывает ли он выгоду? Или причинить мне зло в будущем?

Пляска пламени в его глазах напомнила мне о Ширейлине и его грандиозных безумных планах.

А чего хочу я? Не бояться подобных тому демону, что мне показал Элрик? Иметь власть над другими? Ведь не раз ловил себя на мысли, что мне нравится, когда меня внимательно слушают и подчиняются. Это ни с чем несравнимое чувство.

Пока я так сидел в раздумьях, Рэй повёл себя достаточно тактично, исчезнув. Я съел половину тарелки и понял, что больше просто не хочу. Потянул за нить и выставил вперёд ладони лодочкой. Фей тут же упал в них с довольной рожей и прикрыл глаза. Я накормил его от пуза — ему хватит на всю ночь валяться в несознанке. Так что отложил в сторону, в свой спальный мешок. Его для меня заранее подготовили.

Судя по всему, Этриан уже спал, как и Даэлия.

— Я отойду ненадолго, не переживай, — сказал я Мэйну.

Тот ничего не ответил, я же закрылся, нащупав один единственный канал, который тянулся к дереву.

«Иди за мной, я хочу поговорить».

Я отошёл на достаточное расстояние, чтобы ощутить истончение нитей. Они словно уходили в никуда. Проблема прямой речи в том, что она транслировалась из открытого пространства сознания. Если быть недостаточно далеко, Мэйн услышит меня. Держать же каналы закрытыми долго у меня пока ещё получалось с трудом.

— Нас ведь никто не слышит сейчас? — тихо спросил я и огляделся, ища Айлинайна. Тот стоял сбоку от меня.

— Из тех, кто мог бы осознать услышанное, никого рядом нет, — ответил он.

Я улыбнулся:

— Это ты простых животных имел ввиду?

— Растений и насекомых тоже.

— Айлинайн, я тут подумал. Кое что мне не ясно, ты можешь пояснить?

— Смотря что хочешь узнать.

Всё такой же истукан с лицом закалёбанного жизнью мужика. Отсутствие мимики и минимальные движения придавали его образу неестественность, так присущую духам. Это сильно контрастировало с Рэем и Элриком.

— Почему ты решил общаться со мной, отвечать на вопросы, исполнять просьбы и просто делиться советами?

— Это лучше, чем безмолвно наблюдать.

— Чем лучше? О чём ты?

Он будто подвис, смотря на меня. Как обычно, я не торопился. Духи немного иначе воспринимали общение. Дать ответ даже через год для них нормально, будто разговор был прерван минуту назад. Живые же придерживались определённых норм той же вежливости. Так тесно контактируя с мёртвыми, я привык к этому, мне даже нравилось. В них не было двуличия и показных эмоций. С живыми я никогда не мог знать наверняка, врут мне или нет, действительно ли рады или это лишь вежливость.

— Мне… нравится действовать самостоятельно. Не быть инструментом, заточенным на определённые паттерны, выход за которые чреват последствиями. Недавно я понял, что этого мне не хватало прежде на службе у Хозяина.

Я вспомнил Элдреару. За ослушание Тайритрон сделал с ней нечто, из-за чего она упала безвольной куклой в грязь, а по лицу распространялась чёрная паутина вен.

— Тайритрон ведь делает вас, своих прислужников, полуживыми?

— Верно. Нам сложно причинить вред. Чувствуя боль и эмоции, мы испытываем страдание. Этого Хозяин и добивается, частично даруя чувствительность.

— Ты не хочешь становиться живым, так ведь?

— Действительно, мне это ни к чему. Я был жив и ещё помню то время. Я постоянно наблюдаю за живыми. Мне это состояние не нужно.

— Ты следуешь за мной согласно приказу Хозяина, но общаешься из личных побуждений. Что, если я захочу, чтобы ты чаще выполнял мои просьбы?

— Если они будут способствовать твоему выживанию, то не вижу противоречий.

— Я не об этом. Если это будут простые поступки с твоей стороны?

— Зачем мне это делать?

— Об этом я и хотел поговорить. У всего есть причины и цели. Если я хочу воспользоваться твоей силой, то мне нужно заплатить. Ведь я не могу заставить тебя что-то делать напрямую. Верно?

— Тебе нечем платить, мне ничего не нужно.

— И всё же, помнится, тебе понравилась моя мана.

Пока мы разговаривали, я внимательно следил за его лицом. Сейчас его глаза будто немного вспыхнули, ещё он моргнул. Для такого существа это верх проявления заинтересованности.

— Действительно, это так.

— Я буду давать тебе свою ману, как поступаю с Рэем. Но не на такой же постоянной основе, ведь он мой хранитель, а у нас прямого контакта нет.

Он вновь моргнул.

— Я согласен.

— Ты уже сделал для меня много по своей воле. Потому я хочу наградить тебя сейчас. Подойди и наклонись.

Я ощущал трепет предвкушения. Когда же он приблизился и встал на колени, тут же закрыл своё сознание. Потому что вновь возникло это приятное ощущение власти над кем-то. Выходит, я на самом деле не хотел, чтобы меня просто любили? Это был самообман? Да и не умеют мёртвые любить.

Или я накручиваю себя? Мне просто нравится управлять потусторонними сущностями. Одно дело ловить демонов и запечатывать, гонять бесят, и совсем другое, когда они подчиняются приказам, готовы сделать ради меня что угодно.

Я положил ладонь на его темечко и начал передавать ману. Та текла внутрь его, словно вода в сухую землю. Меня же наполняли приятные эмоции. Ощущение безнадёжности ушло, вместо него я испытал душевный подъём. Я могу очень многое, как например сейчас, не заключая прямого контракта с сильнейшим фортисом, заставить его подчиняться.

Даже недолюбливающий эльфов Эльрик разглядел во мне мою суть. Я не серая масса, я особенный. Таковым меня делают не гены или внешность, а моя личность как таковая. Это и есть моя отличительная черта, делающая аномалией мира.

Я очень молод, впереди столетия жизни, а мир огромен. Архимагов мало, оказавшись в одном ряду с ними, я обрету истинную свободу и могущество. Все тайны мира окажутся в зоне моего влияния. Если уже сейчас столько всего интересно, то что же дальше? Я хочу большего, мне мало обыденности. В этом, наверное, я похож на Тайритрона.