– Такие яркие сны, которые я помню во всех мелочах, мне не снились уже очень давно, – сказала сидящая напротив него за столиком кафе Анна. – И вот сразу такой яркий и красочный сон.

– Впечатляет, – выдавил из себя Алексей, – даже не знаю, что и сказать. Я события из своих снов рисую, чтобы помнить.

– Покажешь? – спросила Анна. – Вдруг, что знакомое увижу.

– Это можно, но после работы, – согласился Алексей.

– Всё, мне пора бежать, – Анна посмотрела на часы. – Обеденный перерыв закончился.

Вечером Алексей приехал к Анне домой с альбомом рисунков и коробочкой конфет к чаю. Они пили терпкий напиток и рассматривали рисунки. Алексей рассказывал о каждом из них. На какие-то она смотрела подолгу, а какие-то лишь едва удостаивала взгляда. Пока не дошла очередь до рисунка водного существа на планете-океане. Анна держала его в руках и словно завороженная что-то вспоминала, потом отложила его в сторону и посмотрела на Алексея:

– Я очень хочу этот рисунок. Можно снять с него копию?

– Да, – просто сказал Алексей.

– Спасибо, – ответила она и прикоснулась губами к его губам в долгом поцелуе.

Алексея пронзила мысль, что с ним это уже было и он уже переживал подобное, словно его вторая половинка вернулась из далёкого путешествия и они теперь снова были вместе.

– Я тебя нашла, – тихо сказала Анна.

– Я так тебя ждал, – еле слышно, так чтобы слышала лишь она, произнёс Алексей. – Всю жизнь.

Интеллект корабля буднично выставил параметры навигации на перемещение в систему Свелара и запустил процесс синхронизации гравипрыжковых двигателей.

«Почему я не остался? – откинулся на сколько это могло получиться в плотно держащем его тело кресле пилота Габриэль. – Она меня любит… А, я её?»

Чувство, которое он испытал по отношению к ней можно было назвать любовью, но оно было не совсем обычным. Это не было чувство бурной влюблённости, которое он испытывал к другим женщинам с его родной Земли, а было очень тихим, спокойным и, как ему показалось, необычайно сильным.

«Очень странно всё это, – продолжал думать он, уже не обращая внимание на работу интеллекта корабля. – С Сетикой всё было очень просто – она была словно механизм с определённой программой, а здесь что-то другое, как будто у меня отношения сразу с двумя женщинами.»

«Не улетай,» – прозвучал в голове далёкий голос, похожий на голос Талины.

«Я должен вернуться на Землю,» – вздрогнув, мысленно ответил он.

В этот момент корабль совершил гравипрыжок и присутствие чужого разума исчезло из его сознания.

– И что это было? – спросил он сам себя, но ответить не успел – космос перестал выглядеть, как сплошная белая пелена, в которую он превращался во время гравипрыжка и его выкинуло в неизвестной системе, которой не было на картах навигации. Интеллект вывел на экран новые координаты и направил корабль в только одному ему известную точку.

– Твою ж так! – вспомнил он любимое ругательство одной из своих субличностей, после очередной попытки привести интеллект корабля в работоспособное состояние. – Куда ж ты меня ведёшь?

И на этот вопрос он не получил ответа – пространство вокруг корабля задрожало, потекло, свет звёзд исказился, а их привычный белый цвет разделился на все цвета спектра и следующее, что увидел Габриэль был огромный двор лазурной крепости.

Корабль выключил двигатели и откинул фонарь кабины. Габриэлю ничего не оставалось, как выйти на отполированные до блеска плиты двора и пойти навстречу существам в золотых доспехах и с полупрозрачными, похожими на лебединые, крыльями за спиной, которых он знал под именем – гелане.

– Верховный брат Мефаэлет ждёт тебя, – произнёс один из встречающих. – Мы проводим тебя к нему.

Габриэль молча последовал вслед за геланами и вскоре очутился в уже знакомом ему зале с лазурными стенами и золотыми колоннами. Сопровождающие остались стоять около входа в башню, а он стал подниматься по лестнице, ведущей ввысь к покоям верховного правителя.

– Рад тебя видеть брат, – навстречу Габриэлю вышел Мефаэлет. – Мы ждали тебя.

– И судя по всему, – усмехнулся Габриэль, – ввели новые координаты в интеллект корабля.

– Ты знаешь, что мы на многое способны, – с абсолютным спокойствием в голосе сказал Мефаэлет. – Материал, из которого изготовлен искусственный разум корабля, является частью бытия и в наших силах общаться с ним.

– То есть, вы можете вывести из строя всю технику Териса, – догадался Габриэль.

– Ты прав брат, – подтвердил гелан, – но мы предпочитаем договариваться с цивилизациями, а не принуждать их силой.

– И чем же вы тогда от них отличаетесь, если также навязываете свою волю? – произнёс Габриэль.

– Мы ведём всех к процветанию и гармонии, к миру без войн и насилия, – спокойствие гелана, начинало казаться Габриэлю проявлением равнодушия.

– Но ведь это насилие над волей, хоть и прикрытое благой целью! – произнёс Габриэль – он начал понимать опасения лорда Мексина в том, что гелане могут сделать по отношению к жителям четвёртой планеты системы Свелара и плюс к этому он никак не выпускал из головы созданный этими существами заповедный мир людей. – Вы хоть понимаете, что можете нарушать базовые законы вселенной? – он не знал из каких задворок сознания возникла эта фраза, но в ней было что-то отражавшее его понимание мироустройства и очень близкое к мироощущению знакомых ему плазменных существ из далёкой системы звезды бета пять. – Среди звёзд есть могущественные существа создающие целые миры и дающие им жизнь, но они отчего-то не лезут ко всем со своими правилами и тем более никому ничего не навязывают, даже своим творениям! Чем вы лучше балгров или Териса с Демом?!

– Понимаю твои сомнения, – голос Мефаэлета по-прежнему звучал спокойно, а он излучал какую-то уверенность и ощущение собственной правоты. – В них есть зерно, но тебе ли судить о планах мироздания? Кто ты такой, чтобы сомневаться в нашем могуществе и намерениях?

Габриэль опешил – абсолютно такой же посыл содержался в кодексе Мартиана – посыл попирающий, как ему казалось, все разумные законы, правила этики и морали. Тогда он сосредоточился на мысли, что его разум окружён плотным зеркальным шаром и никто снаружи не может в него проникнуть. И это возымело действие – давление на сознание стало уменьшаться, звуки церковного органа, постоянно звучащие в ушах, стихли, а волна благожелательности, идущая от Мефаэлета и ощущаемая всем телом, практически исчезла.

– Не закрывайся от нас, – попросил Мефаэлет. – Ты наш брат и мы хотим лишь добра, и мы вернём тебя домой.

– Ну, да, – усмехнулся Габриэль, – и именно поэтому устроили давление на моё сознание.

– Это было необходимо, для выполнения тобой нашей просьбы, – пояснил Мефаэлет. – Мы не можем проникать в ваш мир в материальной форме, а твоё задание будет связано именно с этим.

– Почему я, а не кто-то другой? – спросил Габриэль, понимая, что гелане не распространяются об истинных причинах просьбы.

– Ты жил в этом мире и тот, кого тебе нужно найти, также является его жителем, – сказал Мефаэлет. – Мы с братьями перенесём тебя туда, а потом заберём обратно вместе с ней.

– С ней? – удивился Габриэль. – Кто она?

– Она та, кто в будущем станет провидицей светлых сил, но затем переметнётся на сторону тьмы, – пояснил гелан. – Мы должны это предотвратить, иначе это приведёт к большой трагедии, в том числе и твоих собратьев на планете Земля.

Габриэль посмотрел на Мефаэлета и понял, что особого выбора у него нет – так или иначе они заставят его выполнить их просьбу-приказ. Он надел шлем, спокойно и даже где-то с равнодушием смотрел на то, как гелане окружают его, как формируют круг переноса и как пространство вокруг него начинает течь и превращаться в серый туман, который постепенно темнеет и за которым вскоре должна была последовать яркая вспышка света.