Теплое дыхание опаляет губы, вмиг возвращая меня в наш поцелуй. По телу пробегает разряд. Да что этот парень со мной творит!

– Ты сам сказал, что поцелуй ничего не значит… – потерянно бормочу я, пытаясь игнорировать жар, опаливший щеки.

– Возможно, – соглашается он.

Но глаза говорят совсем другое, и я теряюсь окончательно. Наверное, мне стоит сбежать, только вот Дар так просто не отпустит.

– Давай будем придерживаться изначального плана.

– Не важно, какого плана мы будем придерживаться, но… – Парень делает паузу и закусывает губу. – Кладовка нас определенно сблизила. И я хочу найти того, кто нас там запер, даже если я попался в ловушку так, за компанию.

Время идет, а мне нужно застать тренера, поговорить с ним, а потом вернуться. Без помощи Дара это будет определенно сложнее. Поэтому я закатываю глаза и напоминаю:

– Ты обещал отвезти меня. Вот и вези. Я расскажу по дороге.

Большего он от меня не добьется.

– По дороге вряд ли получится, – задумчиво замечает Дар и заворачивает за угол. Здесь паркуются те, кому не досталось места перед колледжем.

– Поче… – начинаю я, но замолкаю на полуслове. Мы останавливаемся у новой ярко-красной осы с хромированным баком-брюхом и усами. – Ты предлагаешь ехать на этом? – Похоже, в моем голосе прорезались позорные истеричные нотки. – С тобой?

– Ты тоже считаешь, что я не способен управлять осой, потому что… – Дар зло хмыкает. – Я… как это сказать толерантно… с ограниченными возможностями?

Похоже, я снова его задела.

– Я считаю, что ты не можешь управлять осой, потому что это адски больно в экзоскелете, – начинаю я, осторожно подбирая слова. – То напряжение, которое испытают мышцы, сама поза… Все это, прости, не рассчитано под почти полный экзоскелет, когда металлические прутья тыкаются тебе в мышцы, сухожилия и кости. Осознанно подвергать себя таким пыткам может только законченный мазохист.

– Ну, значит, считай меня таким. – Парень пожимает плечами и перекидывает ногу, устроившись на кожаном сиденье. – Что-то еще?

– Да. – Я намерена стоять на своем. – Если ты попадешь в аварию, тебя не соберут.

– Я хорошо вожу, Каро. Не переживай. Обещаю не гнать.

– Я переживаю не за себя.

– За меня? – Он усмехается, запрокинув голову и демонстрируя сильную красивую шею.

– За тех людей, которым ты дорог. Они уже раз пережили трагедию…

Дар мрачнеет и смотрит на меня таким пустым взглядом, что становится не по себе.

– Так, может быть, просто надо восстановить справедливость, чтобы никто не питал ложных надежд? Может быть, меня не должны были собрать и оживить, когда я упорно стремился на тот свет? Однажды все встанет на свои места…

– Этот экзоскелет… Он после аварии на осе, да? – тихо спрашиваю я.

На лице Дара появляется оскал.

– Э, нет. Я везу – с тебя откровенность. Ты мне окажешь услугу – откровенность с меня. Или ты передумала ехать?

– Ты знаешь, что ты идиот? – Я вздыхаю и устраиваюсь за спиной у парня.

– Знаю. С момента знакомства с тобой ты мне это сказала раз пять. А мы знакомы меньше двух дней.

Вот странно. Я спокойно катаюсь с Волком, не испытывая дискомфорта и смущения. А необходимость обнять за талию Дара вызывает у меня неоднозначные эмоции, поэтому медлю, изучая его широкую спину.

– Ты же понимаешь, что, если не будешь держаться, когда я тронусь с места, можешь упасть? Ты же каталась на осе. Я вчера видел. И этого своего парня ты обнимала за талию. Как, кстати, он отнесется к тому, что ты целовалась с другим?

– Никак! Мы не встречаемся! – огрызаюсь я.

– Как и со мной? – хмыкает Дар. – Ты со всеми так не встречаешься?

Замечание злит, и я стискиваю талию парня сильнее, чем стоило бы. В ответ слышу закономерное шипение. Дар в кожаной куртке, и через нее экзоскелет не проступает, но я знаю, что он там есть. Золотые проволоки, идущие по позвоночнику и расходящиеся лучами к ребрам.

– Прости… – шепчу я и немного ослабляю хватку, понимая, что снова невольно сделала парню больно.

– Ты слишком часто просишь прощения, Каро…

– Больше не буду, – бухчу я.

Дар в ответ срывается с места, закладывая крутой вираж. Даже у меня мышцы сводит, а как, интересно, чувствует себя он?

Рефлекторно прижимаюсь ближе к его спине и снова стискиваю руки, сжимая их в замок на его животе. Мягкая кожа его куртки у моей щеки. Я сама не замечаю, как прислоняюсь к спине Дара. Мне просто так удобнее. Парень значительно выше меня, и поэтому выглядывать из-за его плеча не получается.

Ездить с ним совершенно не так, как с Волком. Ощущения совсем другие. Обычно для меня оса – это средство передвижения. А с Даром – это аттракцион. Волк уверенно-осторожен, а Дар… это Дар, молния, скорость. Парень совершенно сумасшедший и двинутый на голову, но при этом обладающий удивительной плавностью и реакцией за гранью человеческих возможностей.

Мир вокруг сливается в единую разноцветную полосу. Мимо мелькают другие осы, магмобили, здания. Мы несемся по трассе, играя в шашечки, оставляя всех у себя за спиной. В этом сумасшедшем полете на предельной скорости, безусловно, есть что-то невероятно захватывающее. Адреналин шкалит, пульс стучит в висках, но мне не страшно, потому что я чувствую: Дар полностью контролирует ситуацию.

Он подрезает чью-то серую осу, которая кажется смутно знакомой, обгоняет черный степенный магмобиль и закладывает очередной вираж, уходя в поворот с наклоном почти под сорок пять градусов. Сказать, чтобы Дар остановился раньше, я не успеваю, и яркая оса тормозит прямо перед входом в клуб. Откуда парень вообще знает, где я занимаюсь? Он что, следил за мной?

Спросить не успеваю, так как следом за нами у входа тормозит Волк. Слетает со своей осы и идет к Дару. А я внезапно понимаю, кого именно мы подрезали несколько минут назад. Ой-ой! Кажется, приятель зол.

– Ты совсем края потерял, придурок! – выплевывает мой всегда уравновешенный друг и замахивается.

Я знаю удар Волка, поэтому как вода втекаю между ним и Даром, затормозив кулак своей ладонью. А Дар действительно придурок, так как демонстративно не сопротивляется!

Передо мной разгневанное лицо, холодные серые глаза, а сзади – изрядно напряженный Дар. Я понимаю почему, и это крайне опасная ситуация. Один – придурок, другой почему-то возомнил себя бессмертным или просто очень торопится на тот свет.

Напряжение достигает предела. Кажется, даже воздух дрожит.

– Не стоит защищать меня, Каро… – шепчет мне на ухо Дар, опалив мочку дыханием.

Представляю, как интимно в данный момент мы смотримся со стороны. И я готова поклясться, сейчас он смотрит прямо в глаза Волку. Дразнит. Только зря. Мы с Волком почти как брат и сестра. На него эта фигня не действует. Или действует? Потому что Волк злится. Сжимает кулаки, раздувает ноздри. Да ладно?

– Ты совсем? Чего ты завелся? – спрашиваю я у разгневанного приятеля.

– Твой дружок – идиот. Он носится, как самоубийца. И ты недалеко ушла, если села на осу с адреналинщиком! Каро, ты вообще в своем уме?

– А может быть, я и есть самоубийца? – нагло спрашивает Дар, каким-то образом умудрившись обогнуть меня.

Но я торопливо смещаюсь и снова закрываю его от Волка. В ответ слышу раздраженное шипение.

– Не тогда, когда с ней. Сам можешь делать что хочешь! – бросает Волк и смотрит на меня. В его взгляде разочарование, от которого больно. – А ты… Я думал, ты другая.

– Какая другая? – с вызовом спрашиваю я. Мне совершенно не нравятся эти намеки. Я знаю, что Волк не терпит элиту Горскейра, но переносить свое отношение на меня – это слишком.

– Разборчивая. Деньги. Смазливая рожа – и все…

– Идиот, он просто меня привез! – взрываюсь я.

– Да. – Дар все же уверенно отодвигает меня от себя, отстраняется от осы и откидывает со лба волосы. – Разве не видно, что ни на что другое я не гожусь?

Я вижу, как меняется выражение лица Волка. Готова поклясться, он не заметил экзоскелет на Даре, иначе не стал бы пытаться ударить. А вот то, как Дар трактовал мои слова, бесит! Сам же сказал, что между нами ничего нет. Он богатый избалованный говнюк. Именно поэтому я не хочу, чтобы Волк подумал, будто мы вместе. При чем тут экзоскелет? Прибила бы обоих.