— Такое часто бывает, — пояснил Илек, — мы привязываемся к своим первым источникам еды. Что-то вроде запечатления. Это нормально. Можешь идти. Если понадобишься, я тебя найду.

Илек приподнялся и снова затушил окурок о столешницу.

— Идти? Куда?

— Что же ты такой бестолковый-то, а? — прорычал Илек. — К девке этой иди. И поешь, а не то ты скоро на первого встречного набросишься, тогда гвардейцы тебя точно порвут. Полагаю, с самого утра ничего не ел? Так что давай, топай.

— Да, не ел, — ответил Алекс, не сводя глаз с девушки. — Постой, а…

Договорить он не успел — когда повернулся, Илека рядом уже не было.

— Тьфу! — ругнулся Ермолов, снова переключая внимание на танцпол.

Продержался он недолго. Спустя минуту Алекс поднялся и направился в гущу толпы.

На концерт любимой группы Женя тотально опоздала, что было, в общем-то, ожидаемо. Слишком рано они начинали, и слишком поздно мать уходила на работу. И всё же, несколько песен она услышала и успела с наслаждением потолкаться в толпе неформалов, подпевая солисту группы.

А дальше началась обычная дискотека с налётом провинциального пафоса. Стробоскопы старательно портили зрение, басы — слух, а изрядные доли алкоголя — желудок.

Женя алкоголем не увлекалась: ей за глаза хватило одного бокала мартини с сиротливой оливкой внутри, на который девушка потратила все оставшиеся после покупки билета карманные деньги.

Она хотела уйти сразу после окончания концерта, но её словно что-то задержало. Женя и сама не понимала, почему решила остаться: кислотная музыка её никогда не привлекала, а танцпол буквально источал «ароматы» пота и дешёвого алкоголя, что тоже не добавляло плюсов в пользу дальнейшего пребывания в клубе.

Публика здесь собралась разномастная: несколько готов, которые решили, как и Женя, задержаться после концерта, колоритные эмо в чёрно-розовых прикидах, много вечно позитивных рейверов с цветными волосами. Обычно представители каждой из субкультур предпочитали тусовать в своих особых местах и не пересекаться с другими, но сегодняшний вечер стал одним из немногих исключений. Были среди танцующих и так называемые нормисы — субъекты, не принадлежащие ни к одной субкультуре. Эти казались Жене самыми непредсказуемыми.

— Эй, красотка! — услышала она чей-то окрик сзади.

Женя обернулась и оценивающе взглянула на подкатившего к ней индивида. Им оказался, по виду, мажористый сынок олигарха местного разлива: в карикатурно-малиновом пиджаке, словно прямиком из девяностых, с зачёсанными назад залаченными волосами и серебристой серьгой в левом ухе. Парень смотрел нагло и широко открывал рот, перекатывая жвачку языком.

«Выдающийся придурок», — подумала Женя, смерив его взглядом.

— Чего? — не особо вежливо ответила она, даже не стараясь перекричать колонку, рядом с которой стояла.

— Тя как зовут? — повысил голос парень, шагнув ближе и сальным взглядом осматривая её фигуру, облачённую в готическое короткое платье. — Я Никита. А ты чё одна тусуешься?

— Тебе-то какое дело? — Женя брезгливо сморщилась, отгоняя от себя химическое амбре алкоэнергетика, жвачки и табака.

— Э, ты чё такая дерзкая? — на лишённом зачатков интеллекта лице парня отразилась крайняя степень удивления. — Я ж по-хорошему.

— Найди себе тёлку на ночь в другом месте. По-хорошему, — отрезала Женя и отвернулась.

В следующую секунду она почувствовала, как запястье её правой руки крепко стиснула чья-то потная ладонь.

— Ты чё, думаешь, нафуфырилась, и всё можно? — прошипел Никита в самое ухо девушки. — Чё ломаешься? Говорю же, по-хорошему давай, а не то…

— Не то что? — Женя вырвалась из захвата, развернулась и в упор взглянула в наглые глаза.

— Узнаешь, что! — ответил Никита, беззастенчиво обследуя взглядом её грудь.

— Отвали, а?! — девушка попыталась подвинуть парня плечом и уйти, но он резким движением схватил её и притянул к себе.

Ни слова более не произнося, Женя с размаху ударила незадачливого кавалера коленом между ног. Удар получился не то что бы очень сильный, но по всей видимости, Никите хватило и такого.

— С-с-сука! — он схватился за причинное место обеими руками и взвыл, вращая по-рыбьи выпуклыми глазами. — Да я тебя…

— Что, ещё добавить?

— Да ты хоть знаешь, кто мой отец?!

Удар действительно получился не самым сильным: Никита быстро отходил, и Женя поняла, что ей лучше как можно скорее ретироваться.

— Такой же мудак, как и ты? — бросила она и стремительно зашагала к выходу.

Женя быстро забрала куртку в гардеробе и выскользнула за дверь клуба.

На улице подморозило. Шёл колючий снег, переходящий в метель. Женя поплотнее запахнулась и направилась в сторону остановки в надежде, что автобусы в такое позднее время ещё ходят.

Шаги позади себя девушка услышала слишком поздно. Она не успела обернуться — удар по голове заставил её вскрикнуть. Не удержав равновесия, Женя упала, завалившись на бок.

Напавший на неё не пожалел сил — правое ухо горело так, словно в него изнутри напихали горячих углей. Женя попыталась встать, но тут же получила ещё один удар, на этот раз — ногой в живот. Она скорчилась на земле, задыхаясь от боли, перед глазами заплясали радужные пятна.

— Ну что, сука, доигралась?! — Женя почувствовала, как чьи-то пальцы сгребли её волосы и, потянув за них, приподняли её голову. Сморгнув выступившие слёзы, она увидела перед собой нахальную физиономию Никиты. — А я ведь предлагал по-хорошему!

Он замахнулся, чтобы влепить ей пощёчину, и девушка зажмурилась, предвидя новый приступ боли, но удара не последовало. Вместо него раздался короткий всхлип.

— Я тоже предлагаю по-хорошему, — услышала она спокойный и уверенный незнакомый голос.

Женя мгновенно открыла глаза и увидела взрослого мужчину, который схватил Никиту за запястье и лёгким движением, словно играючи, заломил его руку за спину.

— Отпусти, мразь, больно! — заверещал парень, мгновенно высвобождая волосы Жени. Он развернулся к мужчине, зло глядя на него. — Не лезь не в свое дело, понял?

— Это ты, кажется, не понял, — усмехнулся незнакомец, не сводя пристального взгляда с противника. — Вали отсюда. Пока я добрый!

— Да пошёл ты! — Никита стиснул кулаки и с воинственным видом двинулся на защитника Жени.

А дальше… она даже не поняла, что именно произошло. Вместо того, чтобы ударить, Никита сначала согнулся пополам, а потом со стоном схватился за челюсть и сплюнул в снег кровавый сгусток.

— Ш-шука! — шепеляво взвыл он, падая на колени и ощупывая рот, в котором теперь явно не хватало зубов.

— Такого горбатого даже могила не исправит, — покачал головой незнакомец, а затем коротким ударом отправил противника в нокаут.

Никита тяжело завалился вперёд и упал на живот, раскинув руки в стороны. Скользнув по нему оценивающим взглядом, незнакомый мужчина подошёл к Жене.

— Ты как? — спросил он, опускаясь на колени и рассматривая её лицо, словно мог что-то увидеть в темноте без единого работающего фонаря. — Жива?

— Да, спасибо, — глотая слёзы боли и обиды, ответила она, пытаясь подняться.

— Аккуратнее, — мужчина заботливо просунул левую руку ей под спину и помог выпрямиться. — Голова не кружится?

Девушка села на снег, пытаясь прийти в себя.

— Нет… Вроде нет, — она осторожно дотронулась до уха и вскрикнула.

— Дай посмотрю, — мужчина бросил взгляд на место удара, покачал головой и со злостью процедил: — Мало я ему врезал.

— Он хоть живой? — Женя кивнула в сторону поверженного противника.

— Да что ему сделается? — отмахнулся мужчина. — А зубы сейчас даже сантехник себе поставить может. Уроком для него это всё равно не будет. Такие как он ничему не учатся. Давай попробуем встать…

Очень осторожно и даже почти нежно мужчина помог Жене подняться, придерживая её за руки.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила Женя, вставая на ноги.