В приглушенном свете магических светильников хищным фиолетовым светом переливалась «слеза дракона».

Трудно сказать, кто такому повороту событий поразился больше: я, Юлиан, или бушующая толпа за пределами круга.

Все было неважно. В этот момент, стоя посреди рощи, я поняла, что пить яд не буду.

Да, мне бы очень пригодился главный приз. Возможно, это бы даже стало моим спасением. Но все это будет неважно, если я сейчас умру. Ведь противоядие действует лишь в половине случаев, а у меня в последнее время с везением не очень.

В это время гиперактивный дроу уже колдовал над вторым столом, выставляя вперед три разных пробирки. В одной из них и было мое весьма сомнительное спасение.

Я перевела взгляд на Элениэль, надеясь, что она подскажет, на какой из вариантов нужно обратить внимание. В таком случае я еще, может быть, подумаю.

Едва мой взгляд нашел девушку, ее тут же загородил от меня какой-то старшекурсник. Он погрозил мне пальцем.

— Никаких подсказок.

Я тяжко вздохнула и вернулась взглядом к столу с пробирками. Если бы я могла вспомнить хоть что-то, что касается ядов из курса целительства, это бы мне помогло. Но таких опасных вещей мы не касались, оставляя специфичные яды для студентов целительской кафедры. А я выбрала кафедру боевой магии.

Я перевела взгляд на Юлиана, чувствуя, как под пальцами нагревается стекло пробирки.

Топаз, сложив руки на груди, стоял в метре от меня и буравил взглядом, видимо, раздумывая, самоубийца я или нет. Он был напряжен и, казалось, если я сделаю что-то не так, он подскочит ко мне и отберет яд.

Да ну его, вместе со всем темным факультетом и идиотскими испытаниями первокурсников!

— Оно того не стоит, — едва слышно прошептала я, вкладывая всю свою уверенность в эти слова. И заметила, как расслабился Юлиан.

А в следующую секунду залпом осушила пробирку.

Сказать, кто больше поразился этому идиотскому поступку, было сложно. Хотя, нет. Это все-таки была я.

Потому что, если остальные и ожидали какой-то глупости с моей стороны, то я от собственного тела такого предательства не ожидала! Я честно хотела поставить склянку обратно на стол и выйти из круга. Меня бы не осудили. Никого бы не осудили за подобное здравомыслие. Но вместо этого моя рука, которая вновь не слушалась свою хозяйку, залила яд мне в рот.

Я скривилась, чувствуя неприятную горечь, которая полилась в горло. Желудок свело спазмом.

Вокруг ликовала толпа, видимо, еще не совсем понимая, чем все это обернется. А я только и могла, что концентрироваться на своих чувствах и ожидать смерти.

Сначала было лишь жжение в горле и испуг. А после пришла боль. Сердце пропустило удар, затем второй, а после забилось в удвоенном темпе. По телу начал разливаться холод. Кончики пальцев онемели, запястья свело. Пугала скорость, с которой яд начал свое действие. Практически мгновенно.

Следующим пропал слух. Как будто бы его отключили по щелчку пальцев — только что я слышала взволнованный ропот толпы и собственный пульс, а через секунду мир затопила тишина.

Когда картинка перед глазами поплыла, цвета стали перемешиваться и расползаться, я пришла в ужас.

Слабость накатила волной — руки опустились, колени ослабли.

Я почувствовала, как кто-то подхватил меня на руки, как из скрюченных пальцев вырвали склянку, как к губам прижалось что-то прохладное.

Стиснула зубы. Непроизвольно, памятуя о предыдущей склянке. Пить что-то еще было страшно.

Кто-то надавил мне на щеки, пытаясь раскрыть рот, но я дернула головой, отказываясь подчиняться. Где-то на задворках сознания билась мысль, что я зря это делаю, что стоит позволить помочь мне, что хуже все равно уже не будет. Но страх и боль были настолько сильными, что вытесняли все остальные мысли.

Кажется, меня пару раз встряхнули. Потом опустили на траву и, наконец, оставили в покое.

Я приготовилась умирать. Боль немного отступила, давая насладиться не менее «прекрасными» ощущениями. Холод, который до этого момента сковал руки, теперь поднялся выше и уже начал завладевать легкими, мешая дышать.

Вот вам и «не нужны смерти на посвящении».

В тот самый момент, когда я уже мысленно прощалась с жизнью, готовясь встретится с Хранителем равновесия и высказать все, что о нем думаю, меня снова приподняли. И не дают же умереть спокойно!

А затем к моим губам снова что-то прижалось. Я хотела отвернуться, но сил на это уже не было. А когда я поняла, что это не очередная склянка с какой-то гадостью, а что-то ласковое и теплое, то расслабилась.

Как только мои губы перестали сжиматься в линию и разомкнулись, в рот тут же полилось что-то прохладное, мятное на вкус.

Я сделал глоток и испуганно замерла.

Меня больше не трясли, не пытались чем-то напоить и вообще, кажется, оставили в покое.

Я наслаждалась этими мгновениями, прижавшись к чему-то теплому и надежному. Ровно до того момента, пока ко мне постепенно не начала возвращаться способность слышать и видеть окружающий мир, а онемевшие запястья не закололо сотней маленьких иголок.

Медленно распахнула глаза и увидела рой магических светильников на фоне ночного неба. Аккуратно подняла руку, пытаясь дотянуться до одного из них, убедиться, что снова могу чувствовать, и тут же испуганно вздрогнула, расслышав ликующие возгласы. Больше сотни студентов, присутствующих сегодня на поляне, разразились аплодисментами.

Я взглянула на Юлиана и только сейчас поняла, что полулежу на траве почти в центре круга, а он поддерживает меня под спину, стоя на коленях.

Рядом лежало две пустые склянки — одна из-под яда, другая, как я понимаю, из-под противоядия.

И в этот момент я поняла, как именно меня заставили его выпить.

Некромант сделал это через поцелуй.

Но, вместо того, чтобы злиться, я благодарно улыбнулась. Потому что он спасал меня второй раз за день.

Судорожный вздох — его, не мой — и меня прижал к груди, а в волосы зарылась чужая ладонь.

— Со мной все в порядке, — выдавила я, поражаясь хриплости собственного голоса. — Отпусти, задушишь.

— А какая разница? — прорычал он мне на ухо. — Ты сегодня уже дважды пыталась умереть. Не очень похоже, что ты переживаешь насчет собственной сохранности.

— Трижды, — поправила я, вспоминая, что встреча с Максимилианом произошла менее суток назад. — И я уже перевыполнила план на месяц вперед. Так что не волнуйся.

— Какое облегчение, — язвительно заметил он. А затем встал, подхватил меня на руки, и вынес из круга.

— Куда? — тут же возмутился дроу, и его поддержала толпа старшекурсников.

— Продолжай без меня, — приказал Юлиан. — Она дисквалифицирована.

— Да-да, — на всякий случай подтвердила я, твердо решив, что впечатлений мне хватит. — Я в этом больше не участвую.

И, не слушая больше ничьих возражений, мы удалились. Недалеко, правда, просто отошли к озеру, так что нам было прекрасно слышно, что происходит на посвящении, однако у меня было время прийти в себя.

— Рассказывай, — приказал Юлиан, усаживая меня на огромный камень у кромки озера. — Зачем ты пыталась совершить суицид на глазах всего факультета?

— Обязательно, — согласно кивнула я, зябко поведя плечами. — Сразу после того, как ты расскажешь, зачем пытался меня убить.

— Вот как? — он выпрямился и скрестил руки на груди, вглядываясь в противоположный конец озера, откуда доносились голоса. Видимо, там собрался светлый факультет. — С чего такие мысли?

— Ты выставил «слезу дракона», — напомнила я, но без злости или претензии. Сейчас я просто наслаждалась способностью снова слышать и видеть. На все остальное сил не хватало.

— Ну я же не знал, что ты такая невезучая, — скривился Юлиан и посмотрел уже на меня. — Этот яд вообще не должен был сегодня выставляться перед вами. Я лишь хотел проверить, есть ли среди поступивших студенты, разбирающиеся в зельях. А когда понял, что ты будешь участвовать в посвящении, решил припугнуть.