Роман провёл нас мимо сцены к лестнице, ведущей наверх.

— Я дам вам одну из вип-комнат на третьем, — бросил он, не сбавляя шага. — Хорошо, что вы завалились к нам в будний день, иначе у нас бы был просто аншлаг. В випке, если что, есть отдельная гримёрка для девочек. Сможете привести себя в порядок и переодеться.

Я усмехнулся:

— Боюсь, кружевной боди не подойдёт под мои армейские ботинки.

Роман повернулся и по-доброму улыбнулся, оценив шутку.

— Не переживай, попрошу девочек принести тебе туфли на шпильке.

— Тогда идёт.

Мы миновали ряды приват-зон. Здесь освещение становилось мягче, тёплые лампы на стенах создавали ощущение дорогого уединения. Через приоткрытую завесу одной из комнат мелькнула пара: мужчина в строгом костюме, явно кто-то из «верхушки», и девушка в одних чулках, небрежно устроившаяся у него на коленях. Он провёл ладонью по её бедру, что-то шепча на ухо, а она отозвалась игривым смехом.

— Смотрю, у вас всё так же шикарно, — бросила Яра через плечо.

Роман усмехнулся:

— Да, держим планку. Уже выкупили последние три этажа у клерков. Делаем ремонт.

— Хочешь устроить там апартаменты для «особых клиентов»?

— Остынь, детка, — он будто воспринял это как оскорбление, — нет, конечно. Думаю сделать там большую тематическую вип-зону. Чтобы не прерывать работу клуба во время больших частных мероприятий.

— Всё так же придерживаешься принципам бара без интима?

— Разумеется. Блядюшников в этом городе и так хватает.

Мы поднялись выше, войдя в ещё один коридор, в котором пахло дорогими духами и дорогим табаком. Здесь было тише — уединённая зона для тех, кто пришёл сюда ради персонального шоу.

Рома остановился и оценочно посмотрел на Яру:

— Кстати, не хочешь вернуться? Смотрю, ты немного обновилась. Девочек с опытом и кибернетикой у нас нет. Все уровневые боятся ставить механику. Ты могла бы стать фишкой заведения.

— Не смеши, — Яра покрутила кисть своей механической руки. Её лицо оставалось безразличным, но я заметил лёгкое напряжение в её челюсти. — Это больше не моя жизнь. Да и свою руку я не выбирала.

Роман пожал плечами, но быстро понял, что лучше не продолжать эту тему.

Мы остановились у одной из дверей в середине коридора. Роман приложил ладонь к сканеру. Тихий звуковой сигнал — и дверь скользнула в сторону.

— Тут можете расслабиться, — сказал он, заглянув внутрь. — Гримёрка вон за той скрытой дверью, — он указал в дальний конец помещения, где в стене едва различался контур двери, скрытый в древесной отделке. — Если будет что-то нужно — на столе пульт. Девочки принесут и поесть, и выпить, и покурить, если хотите.

Яра благодарно кивнула, а я наконец выдохнул, ощутив, как напряжение постепенно спадает.

— Спасибо тебе, Ром.

— Да не за что.

Он уже было направился в сторону лестницы и вдруг развернулся:

— Ах да, Максим. Туфли красные или чёрные?

— Чёрные. Построже.

— Понял тебя, — улыбнулся он и пошёл вниз.

Мы вошли в вип-комнату, и я тут же закрыл дверь. По ушам ударила тишина — настолько глухая, будто внизу не происходило никакого карнавала и праздника.

Я скользнул взглядом по комнате.

Пространство здесь явно было создано для тех, кто привык к роскоши. Обивка стен — мягкий бархат глубокого тёмного цвета, создающий атмосферу уюта и приватности. В центре — массивный диван из гладкой кожи. Напротив — стеклянный столик с тонкой металлической окантовкой, а чуть дальше — барная стойка с впечатляющим выбором элитного алкоголя.

Освещение было тщательно продумано: точечные лампы над баром, скрытые источники света в нишах создавали приглушённый, почти интимный полумрак. Встроенные в стену экраны могли включать что угодно — от камер наблюдения до голографических проекций, но сейчас они были выключены, и это только усиливало ощущение тишины.

Замкнул электронный замок на панели — и выдохнул. Меня наконец-то отпустило. Кто бы мог подумать, что самым безопасным местом для нас окажется стрип-бар, а не скрытое убежище или жилище урака за пределами города.

Усталость накатила волной. Надеюсь, теперь получится просто выспаться без страха, что кто-то выломает дверь или воткнёт нож в горло во сне. Если, конечно, время на сон вообще будет.

Я провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями, и плюхнулся на диван:

— Ну, роскошно. Почти президентский люкс. Только спальни не хватает.

— Здесь не держат спален, — отозвалась Яра, оглядываясь с лёгкой улыбкой. Было видно, что она помнит эту комнату до мелочей. Словно вернулась в старую, давно покинутую роль.

— Удивительно, — хмыкнул я. — Я был уверен, что уж в «випках» всё как везде: любая грязь за ваши деньги.

— Если бы было так — я бы здесь не работала, — отрезала она, скидывая куртку на спинку дивана и направляясь к бару.

Она молча потянулась к полке, достала бутылку тёмного виски, открыла её уверенным движением и плеснула себе в стакан.

— Будешь? — спросила, сделав глоток и чуть прикрыв глаза, будто наконец-то дала телу расслабиться.

— Само собой.

Она налила ещё и протянула мне. Я сделал глоток. Густой, терпкий вкус приятно обжёг язык.

— Ты сказала, что работала здесь, потому что тут не было интима, — произнёс я. — Но я почему-то думал, что секс за деньги тебя особо не смущает.

— Сейчас — нет, — спокойно ответила она. — Но так было не всегда. Я начинала тут как обычная танцовщица. На этой же сцене, — она кивнула в пол, намекая на первый этаж. — Сцена, приват, какие-то пошлые фразы в процессе… но ничего более.

Впервые я осознал, что почти ничего не знаю о её прошлом. Не то чтобы я не хотел… просто в наших профессиях такие разговоры не поощрялись. Слишком многое становится личным, а личное — это всегда слабость.

— Как ты вообще сюда попала?

Она посмотрела на меня искоса, в её глазах мелькнула ирония.

— Что вдруг? Максиму Мельнику стала интересна моя биография?

— Ну, мы ведь теперь не просто друзья, — ответил я, отпив ещё.

Она уселась рядом, медленно покрутила в руке стакан, потом посмотрела на меня серьёзно.

— Я попала сюда не от хорошей жизни, Макс.

— Думаю, любая девчонка тут скажет то же самое…

— Ты ошибаешься, — покачала она головой. — Многие девочки приходят сюда не потому, что они в жопе. Кто-то просто хочет быстрых денег. Кто-то ищет богатого покровителя. А кто-то… ловит кайф от сцен, от взглядов, от власти, которую даёт тело. Хочет чувствовать себя королевой мужского внимания, не уходя за лишние грани.

— Но не ты, — догадался я.

Она не ответила сразу. Сделала ещё один глоток. Взгляд — в выключенный экран на стене. Голос прозвучал глухо, но чётко:

— Я пришла сюда, чтобы спасти свою дочь.

Мир на мгновение остановился.

— Дочь? — переспросил я. — У тебя есть дочь?

— Была. Двенадцать лет назад.

Я машинально начал считать в голове. Цифры не сходились.

— Подожди… двенадцать лет? Тебе тогда…

— Семнадцать, — кивнула она. — Всё правильно понял.

Мои пальцы сжались на стакане. Я не знал, что сказать.

— Это тоже было не моим выбором, — продолжила Яра, выдыхая дым. — Меня изнасиловали. Директор детдома, в котором я выросла. Он считал себя королём. И делал, что хотел.

Моя челюсть сжалась.

— Потом... — её голос стал ниже, глуше. — Он «случайно» споткнулся в своём кабинете и наткнулся глазом на авторучку. Несчастный случай. Бывает.

Яра встала, не сказав ни слова, и снова плеснула себе в стакан. Руки дрожали едва заметно — от воспоминаний, которые она только что вытащила наружу.

Я… просто замер.

За свою жизнь я видел всё: убийства, расчленёнку, пытки, изнасилования. Маньяков, извращенцев, мясников с лицами святых. И всё это не вызывало ничего — ни гнева, ни ужаса. Максимум — раздражение. Пока всё это оставалось за пределами моей личной реальности.

Но сейчас — не осталось.

Яра оперлась на край барной стойки, уставившись куда-то в бутылки.