«Костюмчик» не выдержал моей издёвки. Он шагнул ближе, его лицо осталось таким же каменным, но рука вдруг сжалась в кулак — и смачно врезала мне в скулу, отбросив голову в сторону. По щеке разлилось тепло крови, но внутри только холод. Моя ярость будто застыла, окоченела.

Он деликатно поправил рукава своего безупречного костюма, словно ничего и не случилось, и, опершись ладонями о стол, произнёс ровно:

— В общем, господин Мельник, теперь вы либо поможете нам разобраться с Радаевым, либо попадёте в наши лаборатории.

Слова ударили, как ледяной душ, пробуждая то чувство, что я снова стал инструментом в чужой игре. Я молчал, сжав кулаки, и только чувствовал, как внутри пульсирует глухая боль, наматываясь на гнев.

Неожиданно, настроение корпората сменилось. Голос стал тише, почти ласковым, но в этой ласке читалась жестокая решимость:

— Макс, ты его ненавидишь. Хоть ты и пытался скрыть это, мы знаем всё. Он использовал тебя как игрушку. А мы дадим тебе возможность покончить с этим раз и навсегда.

Я перехватил слово, сдерживая бурю эмоций:

— Вы немного опоздали. Юношеский максимализм и желание мстить за любую обиду покинули меня четверть века назад. Я уже успел сбежать от него, так что у меня нет мотивации возвращаться.

Корпорат лишь усмехнулся. Усмешка эта была до мерзкого самодовольной — такой, будто он заранее знал любой мой ответ и уже просчитал, как обыграть каждое слово.

— Да ну? — протянул он лениво, с оттенком скучающего любопытства.

Но сильнее всего раздражала его уверенность. Он не сомневался в своей власти. Он не спрашивал — он просто ждал, когда я пойму, что у меня нет выбора.

И он показал это прямо сейчас.

Его рука медленно потянулась к встроенной панели на стене. Одно нажатие — и с потолка медленно опустился тончайший экран. Затем он коротко моргнул, и на нём появилось изображение.

В этот момент моё сердце дрогнуло: Яра.

Она сидела в массивном кресле, похожем на гибрид стоматологического и хирургического. Тонкие металлические скобы удерживали её запястья и лодыжки, а вокруг головы, спутанной паутиной, висели провода. Часть из них подключалась к её импланту — небольшие разъёмы, светящиеся холодным синим.

Комната напоминала не то рабочий кабинет урака, не то извращённую техническую допросную: серверные стойки с гудящими вентиляторами, панели управления с тусклыми голографическими дисплеями, инструменты, которые явно использовали не только для ремонта.

Но даже в этом положении Яра не выглядела сломленной. Её лицо оставалось сосредоточенным, взгляд — цепким. Она не металась в панике, не пыталась рвать крепления, а анализировала обстановку, словно высчитывая вероятность выхода.

Я знал этот взгляд. Она уже что-то задумала. Или что-то знает. Что ей наверняка поможет.

Но тем не менее, в моей груди всё равно поднялась щемящая волна раздражения. Мы только выбрались из одной кучи дерьма, а теперь — снова в другой, в новой упаковке, но с тем же гнилым содержимым: меня опять пытались подчинить, используя её.

— Ну как, мотивация появляется? — дерзко спросил корпорат.

— Твари, — процедил я сквозь зубы.

Я смотрел на экран, размышляя, что делать дальше, когда вдруг заметил ещё одного довольно знакомого персонажа. Гриша.

Он стоял у дальней стены камеры, за каким-то пультом управления.

Какого чёрта ты тут делаешь, приятель?

Видно его было не очень, всё-таки он стоял далеко от камеры, и я даже сначала решил, что обознался. Но потом я присмотрелся и смог разглядеть татуировку змеи на предплечье. Такую же размытую, как и лицо, но её точно не перепутаешь.

— А, вижу, вы заметили нашего нового программера, — произнёс корпорат, сосчитав мой взгляд. — Да, он весьма талантливый парень. Не Павел, конечно, но тоже неплох.

Затем он что-то тыкнул на панели и переключил камеру, чтобы я мог получше рассмотреть.

— И именно сейчас он занимается изучением памяти импланта вашей спутницы. Благо её чип не извлекался и хранит в себе много интересного.

Да, я не ошибся. Это реально был Гриша.

Значит, он работает на них… Двойной агент? Очевидно. Вопрос только в том, на чьей стороне он был всё это время.

Корпорат тем временем продолжал:

— Пока ваша девушка в относительной безопасности. Пока.

Корпорат чуть наклонился вперёд, опираясь на стол, и совсем тихо, почти любезно произнёс:

— Оказалось, что у этих шлюх так много интересного оборудования в голове, что при правильном программном обеспечении её можно превратить в настоящих безмозглых кукол. Хотите себе прикольный секс-манекен, Мельник?

Если бы не ремни, я размозжил бы голову этого ублюдка о стену прямо сейчас. Снаружи я старался выглядеть невозмутимым, но мои кулаки сжались под столом до побеления костяшек.

«Костюмчик» ждал. Я чувствовал, что он наблюдает за моей реакцией, анализируя, когда я сломаюсь. Он и сам знал, что это сработает: перспектива видеть Яру, обращённую в послушного зомби, для меня, вероятно, хуже смерти.

Но у меня оставался козырь: Гриша. Если он только на нашей стороне… Если только.

Я перевёл взгляд на экран, пытаясь уловить в поведении программера подсказку, сигнал, что всё не так просто. И нашёл её. Постукивания пальцем. Едва уловимые в паре пикселей, но очевидно повторяющиеся.

Два указательным, один средним. Два указательным, один средним.

Он знал.

Он знал, что я наблюдаю, чёрт возьми!

Мне пока всё равно оставалось непонятным, что он тут делал. Но тем не менее он подавал мне сигнал. Это уже хорошо.

К тому же Яра тоже не идиотка. Если я даже через монитор узнал Гришу, то и она и подавно. И судя по тому, что она оставалась совершенно спокойной, ситуация была под полным контролем.

Корпорат уловил моё напряжение, слегка приподнял бровь:

— Итак, Макс, — проговорил он голосом сыщика, который уже узнал все твои тайны. — Вы готовы подумать над сотрудничеством?

Я опустил голову, сделав вид, что резко сломался. И одновременно — внутренне собрался.

Он всё ещё уверен, что сила на его стороне. Думает, что они зажали меня в угол. Но теперь я понимал, что это далеко не так.

Медленно я наклонился вперёд, сцепив пальцы на столе, и, глядя костюмчику прямо в глаза, сказал:

— Хорошо. Давайте поговорим.

Когда все формальности закончились, меня наконец отвязали от стула и вывели в коридор на процедуру так называемого «чипования».

— Не переживайте, господин Мельник, это исключительно мера предосторожности, чтобы вы не натворили глупостей в процессе выполнения задачи.

Я понятия не имел, что это за процедура, но, зная холодный и совершенно бесчеловечный подход «ИнноКорп» ко всем подобным вопросам, подозревал, что ничего хорошего ждать не стоило.

Коридор впереди тянулся длинной белой кишкой, стены — гладкий композитный пластик, пропитанный ровным холодным свечением.

Несмотря на всё давление, которое окружало меня как физически, так и морально, я оставался спокоен. Потому что знал: Гриша меня видит. И почти наверняка видел до этого. Иначе он не стал бы подавать мне сигнал.

Главный вопрос: насколько далеко он готов зайти? Вряд ли он тут по нашу душу, и, скорее всего, всё это как-то связано с делами Виктора. А дела Виктора — это не игра в спасение старых друзей. Оставалось надеяться, что у него вообще был какой-то план, который вот-вот начнёт воплощаться в жизнь.

Дверь в конце коридора открылась автоматически, бесшумно разъехавшись в стороны. Внутри ждала пустая комната, лишённая мебели, кроме одного предмета в центре — кресла с массивными фиксирующими зажимами для конечностей. Над ним возвышался манипулятор, похожий на хирургический инструмент с торчащими тонкими иглами. Одна из них была существенно длиннее остальных, поблёскивая в свете.

— Процедура займёт пару минут, — сообщил корпорат. — Надеюсь, вы не будете усложнять нам работу.

Где, чёрт возьми, Гриша? Ему уже пора бы проявить себя.