Мордаков спускается в подземную парковку. Лифт открывается по сенсору, он входит, видимо занявшись мыслями о жене и дочке, тянется к панели этажей.
Я негромко говорю:
— Подержите дверь, пожалуйста?
Он машинально придерживает створки, оборачивается ко мне с вежливой улыбкой. На лице читается лёгкая усталость, но и тихая радость — возможно, он уже мысленно дома с семьёй. В его взгляде нет страха, нет опасения, что сейчас что-то пойдёт не так. Ведь в этом городе он чувствует себя уверенно.
Я вхожу в лифт, встаю рядом. Нас всего двое в тесной кабине. Ему кажется, что это — совершенно обыденная ситуация.
Но ровно до тех пор, пока я не поднимаю пистолет с глушителем и не нажимаю на спуск.
Глухой хлопок. Яркие брызги крови на стене лифта. Тело Мордакова заваливается назад, его папка с бумагами выскальзывает из руки и глухо шлёпается на пол. Глаза тут же стекленеют.
Я убираю ствол в кобуру, сердце бьётся равномерно. Имплант улавливает мой мысленный сигнал и вызывает транспорт:
«Harley-Davidson Livewire. Ожидание подтверждения».
Подтверждаю.
Байк уже поднимается к парковке на автопилоте.
Лифт с распахнутыми створками за моей спиной, а в нём — очередной труп, который до последней секунды думал о жене и дочери. Мне не нужно переживать за него, не нужно задаваться вопросами о его семье. Боевые скрипты внутри меня глушат все переживания до состояния будничного заказа. Теперь они — неотъемлемая часть меня.
Никто не смог их отключить.
Никто не заставил меня.
Максим бы смог. Он бы сделал меня свободной. Единственный человек, которого я полюбила. И единственный, кого бы я готова была слушать.
Но его больше нет.
Камал-Сити забрал его у меня.
А я заберу всё у Камал-Сити.
Захожу на уровень парковки, и в этот момент на улице рекламный дрон снова включает слоган:
«КАМАЛ-СИТИ — ГОРОД ВОЗМОЖНОСТЕЙ!»
Байк Макса встречает меня мягким мерцанием фар. Теперь он мой. Запрыгиваю в седло, электродвигатель практически оживает.
Город всё так же принимает меня назад, совершенно не обращая внимания на чужую кровь.
Впрочем, как и всегда.
