Взлом занял три минуты. Внутри, за столом из черного дерева, сидели пять олигархов. Их лица, привыкшие к роскоши, исказил ужас.

— Герцог, мы можем договориться! — закричал один, с перстнем размером с грецкий орех. — Золото, технологии…

Я выстрелил ему в перстень. Алмаз разлетелся осколками. Вместе с пальцем. Да и кистью.

— Вы забыли, кому обязаны своими шахтами, — я сел на край стола, вращая бластер. — Селеста выжила, потому что я держал её единой. А вы решили, что можно играть в королей.

Они замерли. Даже дышать боялись.

— Вот ваша сделка, — я встал. — Вы передаете все активы моему сыну. А сами… — я посмотрел на Ивана.

— Отправитесь на рудники в сектор астероидов, — он улыбнулся. — В старых скафандрах.

Их вопли заглушил скрежет двери. Мой мальчик!

Резиденция на Селесте

Ночью я поднялся на крышу дворца. Город внизу медленно оживал — тушили пожары, чинили щиты. Иван присоединился ко мне, держа две кружки настоящего земного кофе.

— Думал, они сдадутся быстрее, — сказал он.

— Люди редко меняются, — я сделал глоток. Горький вкус напомнил о Москве. — Но иногда…

На горизонте вспыхнул луч света. Корабль неизвестного класса, похожий на серебряную стрелу, исчез в гиперпространстве.

— Реликты? — спросил Иван.

— Хуже, — я разглядел символ на уходящем следе — спираль в треугольнике. Знак Древних. — Они наблюдали. И теперь знают, что я вернулся.

Иван засмеялся:

— Пусть боятся.

Я не ответил. Страх рождает глупость. А глупость — новые войны.

Но кофе был хорош. И пока он не закончился, можно было верить, что хаос подождет. Хотя бы до утра.

Герцогский дворец, Селеста-2

Я сидел в своем кабинете, разбирая доклады о восстановлении щитов, когда в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, вошла Верона. Её клинки, как всегда, висели на поясе, а взгляд был холоднее сибирских зим. Надо будет свозить ее на экскурсию после освобождения Земли.

— Твой сын снова полез в бой без приказа, — бросила она, швырнув на стол поврежденный чип с записями с камер наблюдения. — Выжил чудом.

— Значит, научился, — я не оторвался от голограммы. — Ты же его прикрыла.

Она замерла, потом резко развернулась к окну. Дождь стучал по бронированному стеклу, за которым маячили силуэты ремонтных дронов.

— Когда-то ты сам так рисковал, — её голос смягчился. — Помнишь, как мы брали портал на Тарнаксе? Ты тогда сломал два ребра, спасая меня от завала.

— Помню, — я отложил доклад. — Ты потом месяц ходила с повязкой на руке и клялась, что больше не полезешь в авантюры.

Она усмехнулась, и на мгновение её лицо стало таким, каким я знал его десять лет назад — без шрама через левую бровь, без морщин усталости.

— Тогда я думала, ты делаешь это из-за… — она запнулась, поправила клинок. — Неважно. Теперь я здесь, чтобы спасать твоего упрямого сына.

Дверь снова открылась, ворвался Иван с дымящимся терминалом в руках:

— Отец, Синдикат… — он замолчал, увидев Верону. — Я позже.

— Останься, — я жестом указал на стул. — Верона — часть семьи.

Она вздрогнула, будто слово «семья» обожгло её. Иван сел, избегая её взгляда.

Терраса над садами Ашшара

Ночью я нашел Верону у парапета. Она смотрела на звезды, её пальцы сжимали амулет — подарок Рамона, погибшего в войне со стеллатами.

— Ты все ещё носишь это, — я прислонился к колонне.

— Он говорил, что это защищает от предателей, — она рассмеялась горько. — Не сработало.

Тишина повисла между нами, густая, как туман над болотами Пантелона.

— Почему ты осталась? — спросил я. — После всего.

Она повернулась, и в её глазах вспыхнул огонь, который я не видел годами:

— Потому что ты — единственный, кто не боится сказать правду. Даже если она режет.

Зал Совета, неделю спустя

Графиня Лираэль, представительница южных провинций, скользнула ко мне во время перерыва. Её пальцы легли на мое предплечье, как змеи.

— Герцог, — её шёпот пахнул вином и ядом. — Наши шахты могли бы давать вдвое больше, если бы не… санкции Реликтов. Пара слов на совете — и я сделаю ваш покой слаще, чем мечты.

Я отстранился, вспомнив, как десять лет назад её «помощь» обернулась бунтом в шахтерских посёлках.

— Ваши мечты слишком дороги для моего бюджета, Лираэль.

Она фыркнула и растворилась в толпе, сменив мишень на молодого графа с нефтяными вышками.

Игра в Правду

Позже, в личных покоях, Иван спросил:

— Почему ты снова не женился?

Я посмотрел на старый семейный портрет.

— Потому что любовь — это слабость. А слабых убивают первыми.

— Но Верона…

— Верона — воин. Ей не нужны короны, — я повернулся к нему. — А тебе стоит выбрать: либо ты правишь, либо любишь.

Он вышел, хлопнув дверью. А я остался с тишиной и воспоминаниями о тех, кто когда-то верил, что я могу быть больше, чем стратег.

На столе лежал амулет Вероны — она забыла его после разговора. Я спрятал вещь в ящик, зная, что верну. Но не сейчас. Сейчас война.

Хребет Хаоса

Орбитальная станция «Серпент», сектор Тарн

Кристаллы льда, плавающие в невесомости, сверкали в свете далеких звезд. Станция, построенная на обломке астероида, напоминала змею, свернувшуюся вокруг собственного хвоста. Здесь, в самом сердце контрабандистских маршрутов, решались судьбы галактики. Я стоял в доках, затянутый в черный экзокостюм, и наблюдал, как грузчики вкатывают на борт «Грома-2» ящики с маркировкой «Квантовые стабилизаторы». На деле внутри лежали бомбы, замаскированные под оборудование для колоний.

— Герцог, — Карлос, облокотившись на борт шаттла, щелкнул зубами жвачку. — Ты уверен, что Реликты купятся на эту уловку? Их сканеры видят сквозь адамантий.

— Они увидят то, что хотят, — я провел пальцем по голопанели, активируя протокол маскировки. — А ты проверь, чтобы наши «гости» не проснулись раньше времени.

В трюме, за решетками из псионического сплава, сидели пленники — двое высокопоставленных Реликтов, захваченных во время рейда на их исследовательскую станцию. Их броня, некогда сверкавшая, была покрыта царапинами, а лица скрыты под шлемами с треснутыми визорами. Один из них, тот, что поменьше, бился в конвульсиях, пытаясь вырваться.

— Скажи «Призраку», что его алгоритмы устарели, — прошипел он, когда я приблизился. — Мы уже знаем про ваши игры с Сетью Лей.

Я наклонился, чтобы лучше рассмотреть символ на его наплечнике — спираль, заключенную в треугольник. Тот же знак, что видел на корабле Древних.

— Интересно, — я прищелкнул пальцем, и решетка пропустила разряд. Пленник замер, сдавленно хрипя. — Ваши хозяева забыли, что даже боги могут упасть.

Секретная база Реликтов, планета Нексус

Лира вела «Гром-2» сквозь пояс астероидов, уворачиваясь от сканеров. На экране радара мерцали сигнатуры сторожевых кораблей — биомеханические гибриды, похожие на скорпионов с плазменными жалами.

— Щиты на 70%, — предупредил Зурн, его пальцы летали над панелью. — Если они заметят аномалию в грузе…

— Они не заметят, — я стиснул подлокотник кресла. — Ашшар, готовь резонанс.

Старый псион, прикованный к креслу из-за перелома ноги после неудачного трипа в астрал под воздействием веществ, кивнул. Его посох замерцал, наполняя кабину синим свечением. Волна энергии прошла через корабль, и сканеры Реликтов на мгновение ослепли.

— Проходим, — Лира выдохнула, когда «Гром» скользнул в док станции.

Станция Нексус была чудом инженерии — гигантская сфера, внутри которой гравитация создавалась за счет вращения. В центре, на платформе, висел артефакт: черная пирамида с вырезанными на гранях рунами. Энергия, исходящая от нее, заставляла вибрировать даже броню.

— «Ключ Вечности», — пробормотал Иван, сканируя объект. — Думал, это миф.