Нормальным в сфере синтаксиса обычно является доминирование влияния жанра при одновременной ландшафтной детерминированности, как это показали исследования рамочной конструкции предложения, рядов слов с сочинительной связью, а также субстантивного определения, обозначающего принадлежность. Во всех этих случаях отклонения от средних показателей в зависимости от жанров были всюду выше, чем по ландшафтным критериям. Проиллюстрируем это на следующем примере. В восточносредненемецком варианте языка преобладает завершенная в своем формировании жесткая рамочная конструкция типа

для специальной прозы, напротив – как и для других относящихся к этому жанру произведений других ландшафтов, – характерен лишь сравнительно низкий процент таких предложений, то есть воздействие жанра превалирует над ландшафтной нормой. В этом аспекте также не снимается, естественно, вопрос о том, какие ландшафты в плане развития языка имеют тенденции, направленные в сторону современного немецкого языка, а каким, наоборот, свойственны отживающие черты. Влияние ландшафтов хотя и ограниченно, но не исключается полностью. Так, например, в аспекте формирования рамки предложения в восточносредненемецком, западноверхненемецком и нижненемецком вариантах частота употребления полной рамочной конструкции, превращающейся в норму, выше среднего уровня, а в восточноверхненемецком и западносредненемецком вариантах – ниже среднего уровня.

Примеры того, что ландшафт и жанр влияют в равной мере, в рамках данных синтаксических исследований единичны. В частности, это употребление причастных прилагательных по классу прилагательных в восточносредненемецком и восточноверхненемецком, которые относятся к кругу ландшафтов, характеризующихся тенденциями, из которых выросло современное употребление.

В отличие от описанных выше случаев в развитии глагольной группы, состоящей из глагольных компонентов, языковые ландшафты почти или совсем не играют роли. Это относится к количеству составляющих (до 5 компонентов), к структуре глагольной группы, то есть к ее внутреннему членению, к виду (глагольный, местоименный, именной, наречный) и форме составных частей. Лишь в двух случаях удалось обнаружить, что в одном ландшафте определенные изменения появляются раньше, а в другом позже. Так, возглавляет процесс перехода к современной норме восточносредненемецкий вариант с типом будущего времени wird tun («сделает»), нижненемецкий вариант с типом kann tun (в значении «может сделать»). Если в отношении первого временного периода задаться вопросом, какие ландшафты характеризуются современными, близкими сегодняшнему немецкому языку чертами и их особенно частым употреблением, а для каких характерны устаревающие черты, то окажется, что восточносредненемецкий вариант, оставляя далеко позади все остальные, представляет собой тип передового в плане языкового развития ландшафта. Его отличают

· употребление исключительно nicht, а не en-;

· преобладание полной рамочной конструкции предложения по сравнению с частичным рамочным охватом и произвольной формой конструкции;

· предпочтение постпозиции определительного генитива, а не его позиция перед именем;

· высокая доля употребления причастных определений.

К восточносредненемецкому частично примыкает восточноверхненемецкий, другие же диалекты примыкают к нему лишь в отдельных своих чертах. Противоположный полюс представляет западносредненемецкий вариант, где при отрицании проклитическое en- встречается наряду с nicht, а частота употребления жесткой рамочной конструкции предложения, как и причастного прилагательного, низкая. Правда, характеризуемое таким образом общее состояние развития западносредненемецкого диалекта полностью не исключает появления новых тенденций (частое по сравнению с другими ландшафтами применение более позднего в плане языкового развития моносиндетического типа сочинительной связи рядов слов из трех и более членов). В целом очевидно, что указанные тенденции развития осуществляются одновременно в нескольких языковых ландшафтах и, следовательно, для исследуемого времени изменения, происходящие лишь в отдельных ландшафтах, нетипичны.

Во второй период картина меняется. Правда, языковые ландшафты еще сохраняют свое влияние, но оно уже начинает ослабевать. Это проявляется, например, в области образования рамочной конструкции предложения и еще отчетливее – при отрицании. Ландшафтные особенности дольше сохраняются в области словосочинения, а также при обозначении принадлежности посредством субстантивного определения или причастного прилагательного, относящегося к классу прилагательных. Одновременно с этим ослаблением влияния языковых ландшафтов почти во всех языковых ландшафтах происходит общее увеличение числа «современных» черт, то есть возникает настоящее движение в сторону нивелирования, которое, однако, вследствие еще существующих в названных синтаксических категориях ландшафтных особенностей не приводит к полной идентичности отдельных ландшафтов. В плане реализации в языковых ландшафтах структурно заданных конкурирующих синтаксических возможностей по состоянию на 1730 год четко вырисовывается следующая картина. Юго-восток (с его предпочтительным употреблением определительного генитива в постпозиции, а не в препозиции и использованием причастных прилагательных, относящихся к классу прилагательных) частично подравнивается под общее среднее употребление, основной центр которого по-прежнему располагается в восточносредненемецкой области (с его применением жесткой полной рамочной конструкции предложения, исключительным употреблением отрицания nicht, высокой частотностью причастных прилагательных). Западносредненемецкий вариант все еще в наименьшей степени подчиняется этой тенденции развития, как, например, при обозначении принадлежности посредством субстантивного определения, где позиция перед именем ограничивает доминантность постпозиционного типа, ср.:

То же самое относится к употреблению рамочных конструкций предложения: вопреки общему доминирующему употреблению здесь преобладает контактное положение частей сказуемого, ср.:

Правда, не следует упускать из виду, что частные разделы языка в ландшафтах с остановившимся развитием все же могут быть вовлечены в прогрессивное движение. Например, в классе причастных прилагательных интенсивнее всего употребление степеней сравнения причастных прилагательных на «современный» лад увеличивается в западносредненемецком варианте. Напротив, в восточноверхненемецком и еще в большей степени в западноверхненемецком варианте соответствующий процесс протекает медленнее. Тем самым общая картина становится более дифференцированной, но она позволяет составить более адекватное представление о языковой действительности.

В первый рассматриваемый период выделяется преобладание перспективных в отношении развития языка конкурирующих форм. Это особенно характерно для листовок, в которых представлены: полная рамочная конструкция предложения, почти исключительно nicht как тип отрицания, предпочтительная постпозиция субстантивного определения и сознательное употребление нормированного типа двучленной и союзной словосочинительной связи

В других жанрах передовые тенденции проявляются не с одинаковой степенью интенсивности. Здесь, однако, следует упомянуть народные книги (где преобладают: nicht как тип отрицания, характерные для современного языка типы класса причастных прилагательных, нормированный тип двучленного союзного сочинения), специальную прозу (с преобладанием постпозиционного определения в генитиве и причастных прилагательных) и, наконец, по крайней мере частично, хроники. Кстати, последние представляют собой как раз пример переплетения черт старого и нового. В них наряду с распространенностью таких устаревающих элементов, как позиция генитивного определения перед именем