— А ты почему ни с кем не встречаешься?! Ах да, я забыла, что твой возлюбленный сам глава Чёрных Карателей!

Улыбка мгновенно сползла с лица Тэмлин, взгляд потускнел и устремился в пол. Она надолго замерла, будто злая колдунья наслала на эту прекрасную фею заклятье окаменения.

— Прости… — испуганно промямлила Робин. — Я не хотела тебя обидеть.

— Ты меня не обидела, — тихо выронила Тэмлин. — Я действительно люблю Руне и хочу ещё хотя бы раз увидеть его, хочу хотя бы раз коснуться его, но… Я уже никогда не смогу быть с ним, и дело здесь не в моём приговоре и не в самой нашей работе. Я просто не хочу возвращаться к прошлой жизни. Даже если бы представился такой шанс, я бы не покинула бюро… А Руне никогда бы не смог бросить своих людей на произвол судьбы… У нас с ним разные жизненные пути, и это уже не изменить.

Тревор после бессонной ночи, проведённой на свидании с очередными врагами, не ушёл отдыхать несмотря на усталость. С возрастом на такой работе организм постепенно привык спать по несколько часов в сутки, и даже если тело разваливалось на части от боли и усталости, сон просто не шёл.

Приняв прохладный душ и сделав небольшую разминку, Тревор вышел из комнаты одетый, как и всегда, с иголочки, в чистый строгий костюм серого цвета. Таких костюмов, абсолютно идентичных друг другу, у него имелось пять комплектов, и всем им перевалило уже за десяток лет. Так было со всей его одеждой, а её было не так уж и много, пять белых рубашек, несколько пар носков и нижнего белья, да единственные на все времена года кожаные уже слегка стёршиеся ботинки с тяжёлой подошвой, которым тоже насчитывалось прилично лет.

Тревор предпочитал проверенное старое, считая его лучшим для себя, чем пробовать что-то новое, ибо неизведанное его страшило. Это касалось всего, не только одежды, но и предпочтений в еде и напитках, которые он привык принимать по минимуму раз в день, и даже досуга, такие как книги, фильмы и музыка. Ему не нравилась современные музыка и фильмы, он предпочитал композиции, которые были хитами в его юные и молодые годы. Что же касается обычных человеческих потребностей, таких как сон, принятие пиши и утоление жажды, Тревор в этом, как и в отношении одежды, был слишком аскетичным. Он не видел смысла в приятных излишествах, в которых не отказывают себе почти все люди на земле, и едва ли тратил два процента от той ежемесячной зарплаты, которую ему выплачивало государство как директору бюро по борьбе с нергарри.

Поправив на груди пиджак, Тревор прошёл к своему рабочему месту и, включив компьютер, стал разбирать на столе бумаги. Здесь были принесённые Розалин документы, отчёты о работе, которые позже пойдут в архив, и письмо в сером конверте, затерявшееся в небольшой груде всех этих важных бумажек. На конверте не было имени получателя или отправителя, ни даже адреса, поэтому, приземлившись в кресло, Тревор поспешно его открыл, ибо прекрасно знал, от кого пришло письмо.

«До меня дошли слухи, что на твоих ребят напала банда Кэролайн Элломард. Т. Н. не пострадала? Жду ответ», — красивым размашистым почерком выстроились буквы перед глазами директора бюро.

Раздался тяжёлый стук в дверь.

— Входи, — бросил Тревор, по звуку этих ударов прекрасно определив гостя.

В кабинет вошла Марта-Брайан Актман и, закрыв дверь, уверено прошла к столу директора, напротив которого опустилась в кресло.

— От кого письмо? — заметив, как Тревор отложил бумагу в сторону, с ходу вопросила она.

— От Руне Адониса, — без обмана прямо ответил директор.

— Что? — вскинув брови, чуть качнула головой Марта. — Ты всё ещё поддерживаешься с ним связь?

Презрительное недоумение, прозвучавшее в её голосе, не удивили Тревора.

— Представь себе, — с несвойственной ему иронией ответил он.

— Почему? — тут же взяв себя в руки, уже спокойнее вопросила Марта, мысленно обругав себя за то, что в последнее время стала терять свою профессиональную маску.

— Каждые полгода на протяжении этих лет Руне интересовался жизнью Тэм… — обратив внимание на голографический экран компьютера, Тревор что-то быстро отпечатал и, задумчиво взглянув в окно, закончил, словно не прошло целой минуты молчания: — А после того, как совершил нападение на бюро, стал писать каждые две недели.

— Он ведь гангстер, разыскиваемый федералами, Тревор. А ты директор государственной организации, — назидательно начала Марта, но не успела продолжить лекцию об этике и долге, что требует конституция любого государства.

— Я помню об этом, но не обязан сдавать его, как в принципе и других преступников, свод моих обязанностей заключается в другом. В добавок, не могу отрицать, но я симпатизирую Руне. Он не просто бандит, которому только дай пушку пострелять по невинным людям, он как раз-таки тот, кто помогает простым людям, которые, надо сказать, — с нажимом чуть громче произнёс Тревор, остановив Марту, готовую его прервать, взмахом руки, — любят его. Недаром у Руне повсюду шпионы, даже среди лиц без определённого места жительства, не говоря о том, что почти любая небольшая организация, будь то кофейня или обувной магазин, благодарны ему за сохранение бизнеса в войне с Элломардами. Его люди и он сам занимаются благотворительностью, спонсируя больцы и кризисные центры для женщин, спасают проституированных женщин и тех, кто был обречён на рабство или продан на органы. Так что да, уж извини, я не могу не симпатизировать Руне.

Вздохнув, Марта прикрыла глаза. Зная, что в обязанности Тревора действительно не входила сдача преступников, даже особо опасных, даже если он знал, где они скрываются, она решила не продолжать бессмысленный разговор, который он уже закончил, отрезав всё своими последними словами.

— Я так и не выявила у Блэров никаких расстройств, — начала психиатр. — Их антисоциальное поведение обусловлено потерей родителей в раннем возрасте и то, что дети остались без присмотра слишком рано, так что скорректировать их повадки и привычки не составляет труда, на терапии оба, и брат и сестра, очень открыты со мной.

— Я рад это слышать, — кивнул Тревор.

— Врачи обнаружили у Моргана параанестезию обеих рук.

— Понятно. Поэтому он часто роняет оружие на заданиях?

— Да, и это чревато для него. В любой подобный момент парень останется открытым, и, сам знаешь, может попасть под удар иноземных существ.

— Как и все мы в любой момент. Хорошо, что Морган сильный дематериализатор.

На его привычно-сухое высказывание, которое обычные обыватели восприняли бы как безразличие к судьбам доверенных ему ребят, Марта не ответила и вновь перевела разговор в другое русло.

— Я поставила Фредерику расстройство контроля импульсов, иными словами у него расторможенность.

— Что не удивительно, учитывая то, в какой среде он рос, — вставил Тревор.

— Как ни странно, психокоррекция идёт легко, так как Фредерик открыт на сеансах и не отказывается от помощи, не отрицает своих проблем. Но он адреналинозависимый, поэтому не может совладать с мгновенными импульсами и на заданиях ведёт себя отчаянно и часто нарушает правила и приказы. Над этим мы с ним тоже работаем.

— Рад слышать, что несмотря на свою неприязнь к Фреду, ты не отказываешься помочь ему.

Марта бросила на Тревора колючий взгляд.

— Я всё-таки профессионал и умею оставлять личные чувства за пределами своего кабинета, — вкрадчиво произнесла она.

— Очень надеюсь, что это так, ведь Фред вовсе не чудовище, даже Розалин уже поняла это.

— Ты что, хочешь их свести?

— Я никогда никого не сводил и не собираюсь, они должны справиться со всеми поставленными перед ними задачами самостоятельно.

— Снова карма? — нахмурилась психиатр.

— Не всё в этом мире можно объяснить наукой, Марта, — развёл руками директор.

— Нет, всё! Проблемы в отношениях между людьми проистекают из детских травм, которые нужно лишь проработать, и Фредерик с Розалин не исключение!

— Любые детские травмы всего лишь причинно-следственный закон кармы, по которому все люди получают ту семью, которую…