Марта и Тревор озадаченно переглянулись, но ничего не смогли ответить на столь бурную тираду, в которой проявились все ранее сдерживаемые Розалин эмоции. Они отпустили её, — директор дал племяннице на этот только зачинавшийся день выходной, — а сами остались наедине, чтобы озвучить собственные мысли насчёт её состояния и дальнейшего пребывания в бюро.

На ватных ногах и в расстроенных чувствах Розалин, вместо того, чтобы запереться в своей комнате, как делала всегда, направилась в столовую, где планировала напиться до беспамятства хотя бы впервые в жизни. Оттирая рукавами блузки лицо от непрошенных, стекавшими градинами, слёз, Розалин прошла весь коридор и завернула к лестничному пролёту, по которому стала неторопливо спускаться, пока не услышала всё ещё пугающий её, но уже привычный голос.

— Спасибо, что спасла мне жизнь, — тихо прозвучали сверху слова признательности.

Розалин остановилась и тяжело вздохнула, словно собираясь с последними силами, которые просачивались, кажется, из каждой поры её тела, как песок в песочных часах спешно скатывающийся по горловине из верхней ёмкости в нижнюю, отмеряя оставшиеся для неё секунды до очередного обморока. Девушка подняла на монстра своих страстных грёз, на ужас своих ночных кошмаров взгляд, впервые храбро встретившись с его притягательными и одновременно отталкивающими глазами в тишине, которая в этот утренний час непривычно окутывала особняк, и от того казалась мёртвой, зловещей.

— Не знал, что моя сестра помогла тебе тогда бежать, — задумчиво протянул Фредерик, не теряя зрительного контакта.

Он не шевелился, отчего казался разговаривающей статуёй, будто не хотел пугать Розалин движениями, которые она могла бы неверно истолковать. Однако девушку даже его неподвижность всё ещё пугала. Сжав до боли кулачки, она постаралась выдержать зрительный контакт, который буквально выбивал из неё весь дух. Ноги слабели неумолимо, хотелось бежать, но Розалин решила, что больше не позволит ему властвовать над собой никогда. По крайней мере она очень надеялась, что так и будет.

— То, что я спасла тебе вчера жизнь… — начала она, стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо, однако лёгкая дрожь в нём слышалась всё равно. — В общем, это вовсе не значит, что я дала своё согласие на общение с тобой.

Едва слышно бросив последние слова, Розалин схватилась за перила, ибо чувствовала, что ноги от крупной дрожи вскоре превратятся в труху, как сгнившие брёвна, и не выдержат веса её тела, и, заставив себя не броситься на утёк, как жертва от хищника, стала как можно спокойнее спускаться по ступеням.

Через пару дней, утром сразу после успешно выполненного задания Робин тренировалась с Тэмлин, изучая новые приёмы рукопашного боя, в которые были включены адские растяжки. Хоть лейтенант и была от природы худощавой и стан её был тонким и стройным, как у осинки, тело её было очень сильным и гибким, благодаря годам детства, в которые она обучалась балету. Робин, каждый раз наблюдая за совершенным владением тела Тэмлин на заданиях и в свободное время, которое лейтенант часто проводила в спортзале, тоже захотела научиться акробатике. Тэмлин давно выработала собственный вид ведения боя, где гибкость являлась ключевым моментом, и с удовольствием согласилась обучить коллегу всему, что умела.

Однако не прошло и получаса, как Робин взвыла от боли во время растяжек и усталости. Тэмлин хоть и предупредила, что будет больно, но девушка никак не ожидала, что лейтенант окажется ещё более беспощадной, чем капитан, и начнёт сразу со сложных азов.

— У тебя сильные мышцы, — говорила лейтенант, сидя на полу вместе с ученицей и медленно, но верно разводя её ноги широко в стороны, — но каменные.

Робин вся покраснела, с неё градом лился пот. Стиснув зубы, она, держась за руки Тэмлин, пыталась молча преодолеть боль, но не выдержав, взревела.

— Это больно, больно!

— А ты что хотела? Именно так нас обучали в балетной школе.

— Вот прям так сразу?! — Робин заорала и хотела, было, закончить упражнение, но Тэмлин только сильнее раздвинула её ноги в стороны, вырвав из её глотки крик, похожий на вой раненной волчицы.

— Да, вот так сразу, — очаровательно улыбаясь, пропела лейтенант. — Завтра твоё тело будет адски болеть, боюсь, что ты не сможешь выполнять свою работу, как должно.

— Я сейчас порвусь!

— Не порвёшься, — хихикнула Тэмлин и, растянув ноги Робин ещё на сантиметр, наконец отпустила.

Из глаз бедной девушки невольно потекли слёзы.

— Это больнее, чем получать пули, — простонала Робин, падая на пол.

— Соглашусь. Зато, если сделаешь своё тело гибким, будешь уворачиваться быстрее, сможешь выполнять сложные боевые приёмы. Давай, поднимайся.

— Давай лучше подерёмся, — Робин смогла встать только на корточки. — Я так хоть тело разогрею что ли…

— Не говори глупости, после стычки с нергарри ты уже достаточно разогрета.

— Я тела своего уже не чувствую, — сделала Робин последнюю попытку оттянуть время до нового упражнения.

— Через неделю станет лучше. Конечно, при условии, что ты будешь выполнять все упражнения каждый день и не по одному разу.

Проклиная, что согласилась на это, Робин с обречённым видом прошла за Тэмлин к балетному станку, который показался ей орудием пыток. Пытаясь прямо положить на станок ногу и при этом держать спину идеально ровной, Робин несколько раз упала, едва не сломав себе шею. Один раз через боль во всём теле ей наконец удалось на пару секунд зафиксировать себя в таком положении, но, не выдержав, она вновь с грохотом повалилась на пол.

— Не будь такой безнадёжной, — взмолилась Тэмлин, выдав кривую ухмылку и закатив глаза, словно думала, что Робин симулирует боль и усталость.

— Я больше не могу, — выдохнула девушка, лёжа на полу в форме звезды. — Это не для меня. Зря я на это согласилась.

Снова закатив глаза, Тэмлин присела рядом с Робин на корточки. Некоторое время она терпеливо ожидала, пока ученица переведёт дух, но Робин, облокотившись на руки, приподнялась и посмотрела на неё с извиняющимся выражением лица, что сделало её похожей на ребёнка. Большие тёмно-карие глаза выделялись на бледной, припудренной веснушками, коже яркими блестящими агатами, пухлые губы сложились в бантик, из-за чего на щеках с лёгким румянцем выступили нежные ямочки.

— А ты красивая, — внезапно произнесла Тэмлин. — У тебя уже есть парень?

От столь неожиданного вопроса глаза Робин округлились, из-за чего стали бездонными и похожими на блюдца с плескавшимся в них космосом.

— Нет, конечно, — промямлила она.

— Почему «конечно»? — Тэмлин удивлённо изогнула естественно густые и не выщипанные брови красивой формы.

— Ну так… В нашей работе это ведь нельзя…

— С чего ты это взяла?

Тэмлин уже откровенно усмехалась над невнятными ответами ученицы.

— Ну как же… — нахмурившись, Робин медленно села. — Мы ведь приговорённые преступники, и за нами постоянно следят агенты, мы работаем почти по восемнадцать часов в сутки, у нас ни на что не остаётся времени, даже не полноценный отдых. Мы не можем просто так выйти в город и познакомиться с кем-то.

— Зачем с кем-то где-то знакомиться, когда здесь живёт парень, который тебе нравится? — лукаво сверкая глазами, вопросила Тэмлин.

Робин мгновенно вспыхнула и закрыла щёки ладонями.

— Ты ведёшь себя, как ребёнок, — тихо рассмеялась лейтенант. — Ты что же, ни разу не была с парнями?

— Была, — надув губы, буркнула Робин, не смея взглянуть ей в глаза.

— Тогда, что тебе мешает предложить отношения Эрролу?

Робин едва не задохнулась от возмущения, впрочем это был скорее лёгкий испуг.

— С чего ты взяла, что мне нравится Эррол?!

— Просто у тебя на лице всё написано, — Тэмлин удобнее устроилась на полу рядом с ученицей. — Я заметила, как ты на него поглядываешь, что не удивительно. Эррол действительно красавчик.

Разозлившись, что её так быстро раскусили, Робин произнесла следующее быстрее, чем успела подумать.