— Да, в этот час мы с тобой встретились той ночью, — поднял я глаза на стоящую рядом Виву.

— Знала, что ты вспомнишь и оценишь, — улыбнулась девушка. — И я не перестаю о тебе думать с первой встречи.

— Я тоже, — бережно положив картину, встал и крепко прижал к себе альсеиду. — Спасибо! Подарок великолепный.

— Я старалась. Очень-очень хочу, чтобы у тебя было великолепное настроение.

Выдернув пробку — специально с хлопком, я налил нам игристого.

— С днём рождения! — Вива слегка коснулась моего бокала своим и одновременно погладила мои пальцы мизинцем.

Прохладное вино не добавило мне опьянения, я и так был пьян от всего происходящего в этот бурный необычный день. Обратив внимание на большое зеркало, обнял Виву и кивнул на наше отражение.

— Гармонично смотримся.

— Как будто так было всегда, — прошептала девушка и начала меня жадно целовать.

Слова стали не нужны. Я погрузился в яркие ощущения. Позволил жаркой волне возбуждения подняться по позвоночнику и накрыть с головой. Начав медленно снимать с Вивы одежду, постепенно ускорялся. Шарфик соскользнул с нежной шеи очень плавно. Костюм оказался на полу чуть быстрее. Тонкая сиреневая блузка стремительно улетела в угол. Ажурное бельё было просто сорвано.

Вива не отставала, освобождая меня от всего лишнего. Тонкие пальцы девушки скользили по телу, влажный язык повторял их путь.

Меня охватило бешеное желание. Прежде всего, хотелось доставить удовольствие ей, почувствовать её наслаждение, услышать громкие стоны — самый лучший саундтрек для полной близости. Видел, что Виве хочется того же. Язык девушки прочертил влажную дорожку по моему животу. Она встала на колени, и я залюбовался широко раскрытыми глазами, глядящими на меня снизу. Почувствовал её нежные губы, горячую псиэм-волну наслаждения, которое испытала сама, лаская меня.

Подхватил Виву на руки и бережно опустил на широкую кровать. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, прошёлся по самым чувствительным зонам её тела, которое так давно хотел увидеть и почувствовать. Мои настойчивые действия отозвались дрожью и сладкими стонами девушки. Глядя в умоляющие глаза, я вошёл в неё, почувствовав невероятную близость. Будто соединилась со мной неотъемлемая часть, всегда стремившаяся к этому.

Очень долгое ожидание было не напрасным. В нас что-то словно взрывалось с каждым движением. Темп возрастал. Возгласы девушки стали напоминать сдавленные рыдания, выражающие невероятные глубины удовольствия. Я чувствовал, как она достигает одного пика за другим. Ощущения передавались мне, хотелось, чтобы ей было всё лучше и лучше.

Правой рукой мягко сжал её горло, зная, что ей этого хочется. Вива закатила глаза и застонала ещё громче. Потом горячо зашептала, судорожно цепляясь за меня:

— Хочу, чтобы так было всегда. Пожалуйста, пусть это будет всегда…

В псиэм-сфере царило безумие. Наши желание и удовольствие сплетались прихотливым узором, усиливали друг друга, вычёркивали из реальности всё окружающее, сужая мир до двух сливающихся тел.

Мы продолжали и продолжали — тепло, нежно, яростно и самозабвенно, будто рассказывая прекрасную историю без слов, делясь сокровенным и реализуя желания, которые горели в нас все эти месяцы.

Чуть-чуть отдохнуть, перевести дыхание, глотнуть вина и повторить — волшебная ночь Иггарды долго не выпускала нас из этого водоворота.

Под утро, совсем выбившись из сил, мы заснули, крепко прижавшись друг к другу и не размыкая объятий. Будто боялись, что запутанная нить наших сложных отношений вскоре может вновь начать петлять непредсказуемым узором.

Проснулся я резко, обрубив странный сон, как порой бывает.

Пробуждение принесло воспоминание о страстной ночи и зыбкое ощущение чего-то по-настоящему прекрасного, но хрупкого как тончайший хрусталь. Того, что можно потерять навсегда, безвозвратно.

И, скорее всего, так и будет.

Поняв, что Вивы рядом нет, осмотрелся и прислушался. За стенкой шумела вода, значит, альсеида убежала недалеко — всего лишь в душ.

На подушке лежала большая бумажная салфетка, на которой округлым почерком было написано: "Хочу, чтобы ты всегда был очень-очень счастливым!". Надпись окружало множество отпечатков красивых губ Вивы, сделанных ароматной красной помадой.

Я улыбнулся, чувствуя, как в груди разливаются приятное тепло и нежность к моей замечательной альсеиде. Наконец-то, совсем моей. Долгожданный секс с ней был потрясающим! Конечно, поскольку и полмесяца толком не прошло после того, как словил три пули, я пока был не в самой лучшей форме для слишком уж сложных "акробатических номеров" в постели. Но всё с лихвой компенсировалось накопившейся нежностью и яркой страстью. Это был своего рода шедевр чувственности, о котором мы оба будем помнить всегда.

Потянулся, наслаждаясь прикосновениями мягкого постельного белья. В голове лениво ворочались разные мысли, мозг никак не хотел включаться в рабочий режим, возвращаться к реальности после волшебной ночи.

Вспомнил особо нежный, почти детский голос, которым она говорила мне ласковые слова в перерывах между взрывами страсти. Казалась ластящимся котёнком. Вспомнил, как утром проснулся ненадолго и любовался лежащей рядом девушкой. Она улыбалась и что-то тихо бормотала во сне. Повторяла моё имя.

А потом я опять засыпал. Перед окончательным пробуждением видел совсем уж странный сон. Попытался восстановить его в памяти. Когда удалось, удивился. Оказывается, приснились вместе Вива и Вартимус. Они стояли рядом, и девушка прижималась к его плечу. Что ещё за фортели выкидывает подсознание? Я непроизвольно напрягся. К чему это? Конечно, бывает, всякая белиберда снится, но тут как-то уж совсем… Потому ли, что думал об этих двоих в контексте их скрытности, постоянных тайн?

Вчера вечером я сознательно отбросил все сомнения в Виве, раздумья о её подозрительной информированности, о таинственных спонсорах проектов и тому подобном. Не хотелось портить прекрасную встречу. Но все эти темы никуда не делись, и теперь снова настойчиво требовали внимания.

Мозг, наконец, перешёл на привычный режим. Что-то щёлкнуло, и я тупо уставился в стенку, а в голове стали возникать цепочки догадок, основанные на сопоставлении и соединении разрозненных фактов и ощущений.

In nomine Veritatis, пора проверить свои "слепые зоны". Слой за слоем, кадр за кадром, звено за звеном.

Странность первой встречи. Почему тот урод пытался подсадить на мальчика шершня хрен знает где, в совершенно неподходящих условиях? Как я позже воочию убедился, для инсекцикла нужны оборудованные помещения, где люди долго лежат под чьим-нибудь присмотром. Что толку делать это с пацаном в какой-то пристройке к небоскрёбу в центре города? Почему всё происходило так удачно близко ко мне в ту ночь? Как Вива смогла выследить гада именно в нужный момент? Если вдуматься, возникал вопрос — не подстроено ли это?

Щёлк! Странность приказов и каких-то нелепых обмолвок Главы при постановке задач. Как там? "Ты её хочешь, и мы это используем", "смотри, не влюбись" и всё в таком духе. Что это за мутное сводничество с оговорками?

Щёлк! Приказ Вартимуса о переводе именно в Нова Аркадию, туда, где оказалась Вива. Совпадение? Или очередное звено цепи, приковавшей меня к ней?

Щёлк! Мой доклад об участии Вивы в схватке с отцом-куратором и странная реакция Главы. Выжила — вот и хорошо! И никакой команды казнить беспомощную альсеиду. Что, на секундочку, противоречит ранее отданным приказам, за неисполнение которых он сам меня и долбал.

Щёлк! Немного в сторону, но о том же. По возвращении из Виреи в Нова Аркадию я, по совету Карры, запросил в архиве сведения о матери Вивьен Септимус. Их не оказалось в наличии. Не сохранилось. Понимай так: были удалены. Кто мог это сделать? Ясно, что кто-то, обладающий серьёзными полномочиями и допусками.

Щёлк! Образ Вивы с женщиной, которую она считала матерью. Тот, что показала мне в Нова Аркадии. Достал его из глубин памяти: высокая и стройная брюнетка с зелёными глазами, рядом — юная Вива в сиреневом платье, а на шее — кулон в виде буквы "W".