И всё же я не спешила показывать парню свою стремительно разгоравшуюся надежду. Сжав волю в кулак, я лишь коротко ответила:

— У тебя пять минут.

— Может, куда-нибудь присядем? — тихо предложил Никита.

Что?! Ну нет. Если мы начнём всё это растягивать, то я точно не выдержу. Я и так мечусь между желанием поцеловать его и желанием поколотить, и мне страшно, что возобладает неправильное.

— Четыре пятьдесят, — отрезала я.

Парень глубоко вздохнул.

— Как хочешь. В общем, прости меня. Я не знал, что это тебя так сильно обидит, и мне жаль.

Я…я… была в замешательстве.

— А как еще я могла отреагировать? Обрадоваться? — не поняла я.

— Нет, конечно нет. Это нелепо. Но я и подумать не мог, что тебя это так расстроит. Понятно, что мне тоже было бы неприятно встретиться с другим твоим парнем, но я бы не стал создавать из этого такую проблему. Ладно, извини, сейчас не обо мне речь. Я просто хочу сказать, что если бы ты заранее предупредила, что приедешь именно в тот день, то я бы перенёс с ней встречу, и вы бы точно не пересеклись.

На всё это я лишь могла хлопать округлившимися глазами. Несколько секунд я пыталась обрести дар речи и найти подходящие ругательства, но смогла выдавить лишь:

— То есть ты не собирался мне о ней рассказывать? — великие силы, какой же глупый вопрос. Очевидно же что нет.

Как я и предполагала, Никита на это слегка нахмурился.

— Я никогда не спрашивал тебя о твоих других парнях, поэтому и не должен отчитываться перед тобой о своих девушках.

Мои брови поднялись, кажется, до затылка. Пей я сейчас что-нибудь, эффектно бы прыснула. Он что сейчас серьёзно?! Кажется, моё замешательство натолкнуло его на первую здравую за весь этот разговор мысль.

— О Лина, скажи, что тоже встречалась с другими.

В этот миг его лицо приняло такое выражение, словно иметь несколько парней одновременно вполне обычное дело. Ну что, молодец девочка, затупила — выкручивайся!

Прямо сейчас у меня было два варианта, либо я могла признаться Никите в том, что всё это время моё сердце принадлежало лишь ему одному. Что я жила в ожидании каждой нашей встречи. Я могла рассказать о том, как он мне снился или о том, как я мечтала о нашем совместном будущем. Я могла сказать ему всё это и опозориться. А могла соврать и сохранить последние крупицы достоинства, как бы противоречиво это не звучало.

— Конечно, — подёрнув плечами, ответила я.

Вот и всё. Одна маленькая ложь. И почему от неё сразу так паршиво? Наплевать. Этот человек не достоин моей честности.

— Слушай, может, увидимся на выходных, сходим куда-нибудь?

Ну всё, этот разговор меня добьёт.

— Вообще знаешь, Никита, я тут подумала, что больше не хочу свободных отношений. Мне нужно сосредоточиться на учёбе, понимаешь? Но ты продолжай, у тебя это дело отлично получается, — я похлопала его по руке. — Впрочем, твои пять минут истекли, мне пора.

— Но ты ведь не злишься, да?

— Конечно, — выкрикнула я, уже отходя, и выдавила из себя самую слащавую улыбку.

Конечно я злилась! На него: за то, что не видит очевидного и ведёт себя как самый настоящий козёл. На себя: за то, что столько месяцев верила в то, что я для него — единственная. Мила с самого начала сомневалась на его счёт. Великие силы, даже Макс был прав! Этот одержимый мной ухажёр с папиной работы, все его бредни частично оказались правдой. Как так вышло, что какой-то парень увидел Никитину ложь, а я — нет. Какой же я была дурой!

Я надеялась, что смогу продержаться до комнаты и не расплакаться. Но слёзы предательски полились ещё на лестнице. В голове так и вертелось: «Какой же я была дурой!». Даже сейчас, стоило мне только увидеть Никиту, такого милого и обворожительного, как я была готова забыть все обиды и простить его измену. Хотя он это даже изменой не считает. Из моих уст вырвался новый всхлип.

Я со всех ног влетела в свою комнату, быстро скинула с себя кофту и брюки. Ноги уже были готовы понести меня в душ — смывать пот и слёзы, как в самый неподходящий момент зазвонил телефон. На экране высветилось "Папочка". Он звонит, чтобы узнать, как прошёл вчерашний праздник и первое занятие. Но еще это могло быть что-то срочное. Это я и сказала себе, когда потянулась к трубке. Хотя на самом деле мне безумно хотелось услышать голос папы.

— Привет, — пропел он в трубку.

— Привет, — как можно жизнерадостнее ответила я.

Но актриса из меня всегда была очень посредственная. Папа сразу почуял неладное.

— У тебя голос грустный, всё в порядке?

Я закусила кулак, слёзы текли ручьями.

— Всё отлично, просто устала после первого занятия. Но было здорово!

— Я так рад за тебя! Расскажешь, как прошел День Рождения Инги?

— Я бы с радостью, но опаздываю на следующий урок, — очередной подавленный всхлип, но хотя бы не ложь. — Давай я тебе вечером перезвоню?

— Как тебе удобно! — даже сквозь сотовую связь я чувствовала его улыбку. — Тогда беги учиться, мышка, люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, пап! — выпалила я и отключилась.

В следующий миг я разразилась такими слезами, которые эта комната еще не видела.

Глава 6

Я бежала так быстро, как могла. Дорога и до сегодняшнего вечера была нелёгкой из-за шишек и сучьев, разбросанных под ногами, а после дождя она и вовсе превратилась в самую настоящую полосу препятствий. Приходилось напрягаться, чтобы не поскользнуться на грязи или того хуже — угодить в лужу. Я старалась ловко обходить их все.

В боку закололо. Невольно, я опустила на него взгляд и схватилась ладонью, отвлеклась всего на секунду, но этого хватило, чтобы получить еловой ветвью прямо в лоб. Блин.

Пришлось остановиться. Согнувшись пополам и упёршись ладонями в колени, я глубоко задышала. Когда лёгкие перестали гореть, рука потянулась к ушибленному месту. Может не стоит так нестись? Если мои расчёты верны, то до крайних беседок осталось каких-то пять минут быстрой ходьбы. А пар, кажется, я и так уже достаточно выпустила.

Шагая в сторону общежития, я продолжала внимательно смотреть под ноги. Стоило прислушаться к голосу рассудка и отправиться бегать в спортивный зал, а не вдоль Равенского леса, особенно в такую сырую погоду. Но я решила сама себя перехитрить. Думала, что грязи будет мало, и я, как и вчера, успею вернуться в общежитие до заката. Но я не успела. Последние лучи солнца скрылись за горизонтом как раз в тот момент, когда я достигла окраины студенческого городка.

Раньше я никогда не бегала, предпочитала давать волю эмоциям в танцевальном классе. Но учитывая то, что всю последнюю неделю, единственный свободный зал в кампусе был занят Айваном Каспаром, другого выхода мне не оставалось.

Я до последнего надеялась, что смогу обогнать одноклассника и занять территорию до него. В первый день я пришла на полчаса раньше, во второй на час, в третий на два, но каждый раз Айван уже был внутри. Уж не знаю, во сколько парень начинал свои репетиции, но у меня стало складываться впечатление, будто он поселился в танцклассе. Может, так и было?

Я продержалась три дня, а потом Кира подсказала мне свой метод — пробежку.

— Это, конечно, не танцы, но тоже помогает, — сказала она.

И я решила попробовать. Сегодня был лишь второй день моего эксперимента, но пока я оставалась довольна.

Из последних сил я миновала пропускной пункт и пошагала на свой этаж. И почему я не художница? Жила бы сейчас себе на первом и не страдала от бесконечного числа ступенек. Ввалившись в комнату, я первым делом плюхнулась на кровать. Благо, та была застелена.

— Ты чего так поздно? — нахмурилась Нина.

Я оглядела соседку уставшим взглядом. Та была одета в милую жёлтую пижаму и писала что-то за своим столом. Может, готовилась к завтрашней лекции?

— Не рассчитала километраж и дорожные условия, — прохрипела я.

Руки сами потянулись к бутылке с водой, но попытка дотянуться оказалась тщетной. Придётся сесть. Вздохнув и приняв обратно вертикальное положение, я схватила заветную жидкость и принялась жадно пить. Всё это время Нина не сводила с меня пристального взгляда. И что это она сегодня такая серьёзная?