— Спасибо, что не заставила меня впутываться в столь постыдную ситуацию. Я и лошади — это как говорить на чуждом мне языке, — тихо заметил Айван.

Я не сдержала тихого смеха.

— Я думала, ты был готов к любому решению леди!

Парень притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

— Лина, ради тебя я готов собирать с неба звёзды и покорять океаны. Я бы сдержал слово — если бы ты попросила, я бы залез на коня и отвёз тебя на невероятно романтичное свидание. Но всё же предпочитаю доверять своим ногам, а не животному под ними.

Слегка отстранившись, я опустила ладонь на щеку Айвана, заставляя того заглянуть мне в глаза.

— Я понимаю, о чём ты. Не волнуйся, я не заставлю тебя делать что-то вопреки твоим собственным желаниям. Но всё равно думаю, что тебе бы очень пошло.

Взглянув куда-то выше моей головы, Айван ухмыльнулся.

— Оставлю это твоей фантазии…

Не успел он договорить, как я заставила слова оборваться поцелуем. Словно не ожидая такого наглого вмешательства, Айван удивлённо замер. Я надеялась, что это продлится лишь миг, но парень не шелохнулся, даже когда мои пальцы скользнули ему в волосы. Я уже собралась отстраниться и выяснить, в чём дело, но краем глаза заметила, как в его собственном взгляде играют весёлые искорки. Айван делал это специально, играя со мной, словно кошка с мышкой. Он с весельем наблюдал, каким же будет мой следующий ход.

Приготовившись, я резко отстранилась и отвернулась к тому проходу, в котором совсем недавно скрылась Мила.

— Если хочешь, можешь и дальше стоять здесь, а я пойду…

На этот раз Айван не дал мне договорить. Стоило мне сделать шаг, как возлюбленный поймал меня за плечо и, развернув, притянул в свои объятия. В этот раз не было и намёка на отстранённость. Его губы настойчиво впивались в мои, пока пальцы ласково скользили по щекам и мягко приподнимали подбородок. Наш поцелуй был коротким, но нёс в себе больше, чем все любовные романы, прочитанные мной за всю жизнь.

— Давай уже сбежим отсюда куда-нибудь, где сможем побыть вдвоём, — предложил Айван.

Сейчас его голос казался чуть более хриплым и низким чем обычно. Когда он звучал так, функция отказа в моей голове отключалась. И я готова была следовать за ним, как корабль на свет маяка.

— С радостью, — я взглянула на парня из-под опущенных ресниц. Ему потребовалась секунда, чтобы обнять меня за талию и увести долой с чужих глаз.

Целый час мы гуляли по окрестному парку, болтая обо всём на свете. Небо немного прояснилось, пропуская редкие островки солнечного света. Каждый раз, когда луч падал на нас, я радостно прикрывала глаза и поднимала лицо к небу. Пользуясь этим, Айван дарил мне поцелуи в щёчки.

Моя рука вновь пряталась в кармане его куртки. Это происходило так естественно, словно наши ладони были созданы друг на друга задолго до нашего знакомства. В какой-то момент я даже перестала обращать на это внимание, пока Айван не сжал мои пальцы крепче. Взглянув на парня, я заметила, что он непривычно серьёзен. Сами собой мы остановились.

Очередной солнечный остров погрузил нас в свой свет, но на этот раз поцелуев не последовало. Я ждала, предоставив Айвану время собраться с мыслями, с нежностью наблюдая, как ветер перебирает его волосы. В этом оазисе осеннего леса он был похож на героя ромкома нулевых, что заставляло меня влюбляться в юношу еще больше. На мгновение моё сердце пропустило удар. Неужели мы и вправду стоим здесь? Я и он? Это реально? Кажется я каждый день жизни буду задаваться этим вопросом.

— Всё хорошо, — ласково протянула я, пожимая пальцы Айвана в ответ.

Мои слова вызвали на лице парня мягкую улыбку, но затем он отвёл взгляд в сторону и лишь тогда заговорил.

— На благотворительный вечер дедушки Фада приедут мои родители.

— Твои родители? — как попугайчик переспросила я.

— Да, — тяжёлый вздох сорвался с его губ.

Я мысленно начала перебирать в памяти все воспоминания, связанные с мамой и папой Айвана, но с ужасом поняла, что на этом месте зияет пропасть. Огромный черный пробел. Пустота. Я знала о его тёте — ректоре РАИ, знала о дедушке, но о родителях… Я даже никогда до сих пор не задумывалась о них.

— Я с ними почти не общаюсь, — тихо продолжил Айван. — В последний раз мы виделись на новогодних праздниках, года два или три назад. Но вчера я узнал, что в выходные это измениться.

— Фаддей Корнелиевич для этого позвал тебя на разговор?

Собеседник кивнул, подтверждая мою догадку.

— И ты поэтому был расстроен?

Снова кивок.

— Но я не понимаю…

— В пять лет дедушка забрал меня у родителей, — перебил Айван. Я изумлённо уставилась на него. — Наверное ты слышала, что моя семья имеет довольно длинную историю в хореографической сфере.

— Конечно, — "как и Райсек" — мысленно добавила я.

— Есть семьи, в которых целые поколения хирургов. В других юристов. У нас — балетных танцовщиков или педагогов. Но мама… — опять тяжёлый вздох. — она решила пойти по своему пути. Сцена, станок, паркет — всё это ей претило. Она чувствовала такое сильно отторжение, что в какой-то момент ушла из семьи. Поступила в какой-то техникум, чтобы заниматься керамикой, а сейчас делает посуду своими руками. Тётя говорит, она популярна, но я так ни разу и не смог открыть страницу её магазина в интернете.

— А твой папа?

— Папа, — мысль об отце вызвала у Айвана печальную улыбку. — Он такой же далёкий от оваций, как и моя мать. У него небольшая риелторская фирма, в которой они занимаются продажей загородных коттеджей. С мамой они познакомились, когда он устроился в схожую фирму еще стажером, это было одно из его первых дел, а мама в тот день как раз привезла свои изделия для украшения дома. Одна случайная встреча и сразу любовь.

— Наверное, это у вас в крови, — попыталась пошутить я. Было невыносимо смотреть на то, как Айвана терзают призраки прошлого. Мне хотелось сгладить эту боль. Пусть даже неловким юмором.

К моему удивлению, это сработало. Уголки губ возлюбленного вновь приподнялись. Он внимательно посмотрел на меня и пробормотал:

— Наверное.

— Так что же произошло дальше? Как так вышло…

Мне не требовалось продолжать, Айван и так всё понял.

— Несмотря на то, что мама ушла из семьи, дедушка Фад всё равно за ней приглядывал. Насколько я знаю, за все эти годы она не взяла от него ни копейки, но он всё равно продолжал присылать деньги. Суммы увеличились после моего рождения. Когда мне стукнуло пять, он, не предупредив никого, заявился на мой день рождения.

Всё, что я помню с того вечера, это большой голубо-красный торт в виде машинки, который родители заказали специально для меня, затем появление мужчины в светлом костюме и в шляпе, а после — заплаканное лицо мамы. Не знаю, как всё произошло, но через считанные дни я уже переехал к нему.

— Ты когда-нибудь говорил с ним об этом? Почему он тебя забрал?

Образ очаровательного джентльмена, с которым я познакомилась вчера, разваливался на куски, являя иную сущность. Но я так и не могла понять: почему, после того, что этот человек сделал, Айван продолжал восхищённого говорить о нём?

— Не очень много раз, — покачал головой Айван. — В основном, когда был совсем ребёнком и еще скучал по родителям. Но когда я стал старше, вопрос: "Почему он меня забрал?" превратился в вопрос: "Почему они меня отдали?".

— Ох, Айван…

— Дедушка Фад говорил, что как только увидел меня, то сразу понял, что из меня выйдет великий танцовщик. Пропорции, рост, пластичность, гибкость — всё это оказалось частью моего ДНК. Он считал и продолжает считать, что раз мама отказалась от своей семьи, это не значит, что я тоже должен лишаться привилегий Каспаров.

— И ты совсем не сожалеешь о том, что он так поступил?

Айван покачал головой.

— Возможно, я бы жалел, но в конечном счёте он оказался прав. Не знаю, как он сумел разглядеть это в том маленьком мальчике, но как оказалось — танцы это и вправду моё.