— Ты предложил мне стать твоей парой в этом конкурсе…

— Я тебя вынудил, — поправил Айван.

— Ну, — я хмыкнула — надо же было меня подтолкнуть.

Парень тихо усмехнулся.

— Ты попросил тебе довериться, — продолжила я. — И я доверилась. Позволила вести меня все эти дни, каждую минуту нашей репетиции. И это было лучшее решение в моей жизни. Прости, что скажу это, но ты не можешь вот так всё бросить только потому, что кто-то там может пустить слухи. Ты попросил тебе довериться, — с силой повторила я.

И это что-то в нём щёлкнуло. Айван переменился в лице. Тревога ушла, сменившись знакомым мне холодным спокойствием. Спина его распрямилась, плечи отпустило напряжение.

— Ты права, — тихо проговорил он. — Мы пара, и я не могу тебя подвести. Прости, Лина, я не должен был терять голову.

Притянув меня к своей груди, Айван опустил руку мне на голову и нежно погладил по волосам. Сквозь футболку я слышала сумасшедший стук его сердца, и у меня в голове будто бы собрался кубик Рубика.

— Ты больше не один.

Догадка была такой кристально ясной: Айван Каспар привык большую часть жизнь быть совсем один. И когда ты ни от кого не зависишь, то и терять тебе нечего. Но сегодня на кон было поставлено чуточку больше.

— Знаю. Ты — моя сила. А с силой приходит и ответственность. Я больше этого не забуду.

На мгновение парень встрепенулся и, слегка отстранившись, заглянул мне в глаза.

— Ты ведь всё еще мне доверяешь?

Вместо ответа, я отвела его руку от головы и опустила на грудь, там, где располагалось уже моё сердце. Затем приподнялась на цыпочки и нежно коснулась его губ своими. Поцелуй получился робким, но в грудной клетке будто поселилась живая птичка. Почувствовал это, Айван резко втянул воздух, а затем так крепко сжал меня в объятиях, что я приподнялась над полом, и впился в мои губы ответным поцелуем. Он был глубоким, словно жаждущий путник наконец обрёл источник. Мы стали источниками друг друга. И всё в этом: в движении губ, рук, тел — говорило о страхах, о сомнениях, о тревогах, но в тоже время и об обещаниях, о надежде, о любви. Вечности не хватит, чтобы напиться.

— Станцуй со мной, — прошептала я ему в губы — Не для них, а со мной.

— Всегда, — улыбнулся Айван, чмокая меня в висок.

Это слово повисло между нами, словно клятва. Словно обещание. И я поверила, что это действительно навсегда.

***

— Приступим, — властно скомандовала миссис Дамески.

— Действие первое, картина вторая, — улыбнулся Фаддей Корнелиевич Офелии. — Одна из моих любимых партий.

Преподавательница согласно закивала.

Когда полились первые звуки, из головы исчезли все мысли. Лишь ощущения — трепет, любовь, наслаждение продолжали пульсировать внутри. Вот Айван подал мне ладонь, а приняв его, я почувствовала разряд электричества. Как в тот день, когда у нас было свидание в Доме Муз, и Айван впервые взял меня за руку, как девушку, не как партнёршу. Тогда меня поразила легкость, уверенность и естественность этого жеста. Сейчас ощущения повторялись. Будто наши прикосновения были самым естественным и прекрасным, что есть в этом мире.

Глядя в любимые глаза, я не замечала ни шагов, ни поворотов. А когда крепкие руки привычно легли на бёдра, чтобы поднять меня в ту самую поддержку, которая так долго у нас не получалась, я вспомнила вечер, когда я уснула в машине Айвана. «Так вот как так вот как выглядит мир с высоты твоего роста!» — зазвучали слова в голове. Я чуть не повторила их вслух, но вовремя прикусила губу, лишь приподняв уголок рта, нежась в воспоминании.

Мягко опустив меня, Айван надёжно перехватил мою руку и заглянул в глаза сверху вниз. «Так мне больше нравится» — снова вспомнила я. Судя по гуляющим в его взгляде чёртикам, партнёр думал о том же самом. Великая, древняя, прекрасная музыка и сила этого мужчины рядом пьянили. Мне остро захотелось его поцеловать. Как раз в тот момент, когда наступило решающее вращение.

Перед тем, как расцепить наши руки, Айван коротко мне кивнул. Подбадривающий жест призвал сосредоточиться. День за днём я училась вращаться без падений. То самое движение, из-за которого Хелена меня выставила с занятий. То самое, из-за которого мы с Айваном заключили сделку. То самое, из-за которого я сейчас стояла здесь. Начало и конец, как иронично.

«Не забывай о руках», — голос любимого раздался в голове, словно он прямо сейчас говорил со мной с помощью телепатии. Оставалось повиноваться. Коротко вздохнув, я оттолкнулась от пола. Один поворот… два, три…четыре, пять…шесть… На седьмом я вышла в уверенное плие по четвёртой позиции и сделала элегантный жест руками.

Музыка стихла. Отсчитав несколько секунд, я осмелилась выйти из финальной позы и взглянуть на Айвана. Его взгляд выражал невероятную гордость. В ответ меня затопило такой детской радостью, что захотелось подпрыгнуть на месте. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не сделать этого перед всей комиссией. Мы поклонились и медленно прошли со сцены.

Я даже не пыталась оценить реакцию педагогов, зная, что мы сделали всё, что могли. Скрывшись от глаз миссис Дамески, Фаддея Корнелиевича и Офелии Морган, я дала волю чувствам и обняла Айвана со всей силы. Он весело засмеялся и закружил меня. Не сдержавшись, я залилась радостным смехом в ответ.

— У нас получилось! — не веря, хихикнула я, когда парень опустил меня обратно на землю.

— Я в тебе не сомневался, — заправляя мою выбившуюся прядь, сказал Айван.

— И я в тебе, — повторила я. — Но это было так… так! Понимаешь…?

— Словно мы были вдвоём. Только вдвоём.

Короткая фраза, как острая стрела, попала точно в цель. Именно это я и имела в виду.

— Да, — кивнула я.

Айван не спешил расцеплять объятия, чему я была несказанно рада.

— Спасибо, — тихое слово повисло между нами. Но взгляд говорил куда больше.

«За то, что поверила в меня». «За то, что не испугалась». «За то, что вышла со мной на сцену». «За то, что я больше не один».

Я приподнялась на цыпочках, потянувшись губами к его губам.

— Солмей, ты как всегда на высоте, — внезапно раздался за спиной голос.

Айван резко вскинул голову, на лице отразились гневные нотки. Я резко коснулась его плеча, останавливая вертевшуюся на его языке колкость. Парень замер. Обернувшись, я окинула говорившего холодным взглядом.

— Спасибо, Никита.

Я надеялась, что после этого он уйдёт. Но Золотов продолжал развязно стоять, облизывая меня любопытным взглядом. Когда-то я на него повелась. Когда была молодой, глупой, заглядывающейся на авторитеты. Казалось, это было в совсем другой жизни.

Меня наполнил внезапный гнев. Редкое для меня чувство. Но сам факт, что Никита продолжал смотреть на меня как на принадлежащую ему вещь, выводил меня из себя.

— Извини, не могу сказать тебе того же. Ну понимаешь, была сосредоточена на себе и всё такое.

Мне очень хотелось сказать «на своём партнёре», показать, что я больше не его «милая». Но памятуя о старой вражде этих двоих, мне не хотелось, чтобы внутренние шакалы Золотова переключились на Айвана.

— Понимаю, — тихо проговорил Никита, переводя взгляд между нашими с Айваном лицами и его ладонями, покоившимися на моей талии.

От дальнейших реплик Никиту отвлёк голос миссис Дамески. Всех призывали вновь собраться на сцене.

Мы с Айваном обождали, позволив Золотову скрыться с наших глаз, и лишь потом двинулись следом.

— Как же он… — начал парень, но я оборвала его взмахом руки.

— Не обращай внимания. Сегодня слишком хороший день, чтобы позволить ему испортить нам настроение.

Айван удивлённо взглянул на меня.

— Хороший? Ты ведь еще не знаешь, прошли ли мы.

Я покачала головой.

— Мне всё равно. Вот сейчас стою и понимаю, что это не важно. После того, как мы танцевали… Это кажется мелочью.

— Знаешь, — вновь соединяя наши ладони, признался Айван. — Я чувствую тоже самое.

Это была такая яркая перемена в сравнении с тем, какие эмоции переполняли парня до нашего выступления, что внутри меня вновь наполнили покой и умиротворение. Продолжая подпитывать друг друга этими светлыми чувствами, мы рука об руку вновь шагнули в свет софитов, чтобы услышать наш приговор.