— Да, забыл, — кивнул я. — Очнулся не так давно и ничего о себе не помню. И даже придумать ничего не получается… да и к Безымянному уже привык.

— Правда? — с искренним изумлением потянул Харир. — Не получается придумать? — последнее он сказал так, будто подобное было чем-то совершенно невероятным.

— Прости, — я решил форсировать ситуацию. — Ты же гном, да?

— Гном? — переспросил коротышка, будто приходя в себя. — А, ну да! Наверняка так наземники называют цвегров. А ты некромант?

Я лишь указал на свой амулет и кивнул.

— Ух ты! — цепкий взгляд гнома остановился у меня на груди. — Мёртвый бог. Здорово!

— Ты мне лучше расскажи, — поторопился спросить я, пока Харир не забросал меня вопросами, — как работает этот движитель?

— Конечно! — воскликнул коротышка. — Всё просто! Я посылаю в кристалл магию ветра, а оттуда она по специальным каналам решётки выплёскивается в виде мощного потока. Настолько сильного, что он толкает всю эту махину вперёд. Конечно, кристалл — это специальная разработка Гильдии Магов, как и весь движитель… И поток должен быть широким и рассеянным, но это уже детали… А ты ведь поднимал уже мёртвых? А покажешь мне какое-нибудь заклинание?

— Постараюсь, — улыбнулся я на искреннюю непосредственность Харира и пошатнулся. — Но сперва мне надо отдохнуть. Похоже, я немного перебрал на посиделках у уважаемых каэльтов перед отправкой.

— Поили Горной Слезой? — понимающе закивал гном. — Да-а-а, у них всегда так… Но ничего, вот поспишь немного — увидишь, что это даже придаёт определённой крепости. Если не перепить, конечно… Но если бы ты перепил, то здесь бы не стоял!

Я попрощался с добродушным коротышкой и вернулся в центральный вагон. Воинов по-прежнему было трое — видимо, четвёртый остался с командиром. Хамель медитировала с закрытыми глазами, а Ванорз всё так же сопел на плече у Гильта. Я сел рядом с девушкой, промочил горло водой из бурдюка и прикрыл глаза, чтобы немного подремать. Мне думалось, что вряд ли у меня получится заснуть, но, похоже, алкоголь и усталость всё-таки сделали своё дело, и я даже не заметил, как провалился в сон.

Вопреки ожиданию, проснулся я выспавшимся и вполне отдохнувшим — наверное, мерное постукивание колёс и лёгкое покачивание в движущемся поезде как-то поспособствовали хорошему сну. Дварфы всё так же тихо переговаривались между собой, Ванорз уже не спал и кивнул мне головой, увидев, что я открыл глаза. Гильт сидел рядом со мной, а вот Хамель нигде не было видно.

— Сколько я спал? — поинтересовался я у Ванорза, потянувшись.

— Не знаю, — пожал плечами эльф, — сам спал… но часов шесть точно.

— А где Хамель?

— Да тут приходил гном… этот, как его? Харир! Он болтает без умолку, у меня аж голова заболела, — поморщился мой товарищ. — Вот она с ним в хвост поезда и ушла. Движитель смотреть.

— Понятно, — улыбнулся я. — Занятный персонаж.

Ванорз лишь отмахнулся и спросил:

— Есть хочешь?

— Не откажусь, — отозвался я, и он достал из своей сумки свёрток и протянул его мне.

Наскоро перекусив, я решил прогуляться к последнему вагону. Ванорз составил мне компанию.

Хамель, как ни странно, очень живо болтала с Хариром, и я даже подивился, с какой ловкостью она вставляет в разговор наводящие фразы, обходит назойливые вопросы гнома и умудряется незаметно выспрашивать у него о всевозможных аспектах подземной жизни.

Харир уже не подпитывал кристалл постоянным потоком, ибо поезд давно достиг нужной скорости. Теперь гному нужно было лишь изредка передавать кристаллу энергию, чтобы выброс ветра не сошёл на нет.

Помимо прочего, гном рассказал нам, что на пути к Меркатору планируются две остановки. Примерно на каждой трети дороги были оборудованы стоянки, что-то вроде станций, где можно справить нужду и размяться. Дварфы обладали гораздо большей выносливостью, чем люди, к тому же их было достаточно, чтобы дежурить посменно. Однако даже они не могли выдержать более трёх суток безвылазного пребывания на борту весьма примитивного поезда. Поэтому ещё день на такой скорости, и Харир начнёт притормаживать, а на третий день и вовсе отправится в головной вагон, чтобы задействовать находящийся там движитель для торможения.

Так и началась для нас рутина путевой жизни. Дварфы действительно попарно сменяли друг друга и даже снимали с себя броню, чтобы прилечь поспать. Оказалось, что странные скамейки в центральном вагоне были раскладными и образовывали в раскрытом виде что-то вроде кроватей. Гильт в основном молча сидел, и я чувствовал, что он глубоко погрузился в какие-то важные для себя размышления. Я, конечно, мог бы попытаться узнать, о чём именно он думает, но решил, что не следует вот так бесцеремонно лезть в его столь личные мысли.

Мы проводили время, бесцельно слоняясь по вагонам, ибо никто из нас не обладал усидчивостью дварфов, и очень быстро мы сделались жертвами скуки. Я стал часто бывать у гнома, да и мои товарищи тоже не гнушались иногда отвечать на его нескончаемые вопросы. Хамель порой ходила к Каунасу, наверняка пытаясь разговорить и его. Сомневаюсь, что эта её затея увенчалась успехом, поскольку капитан поезда имел недюжинную выдержку: я ни разу не видел, чтобы он приходил спать; он всегда оставался на своём посту, внимательно вглядываясь в темноту туннеля, куда неумолимо мчался наш поезд. Ванорз, в отличие от нас, никогда не оставался на одном месте надолго; он пытался болтать с дварфами, играл с ними в игры, устраивал метания ножей на точность и даже тренировочную стрельбу из лука. Когда мы спали, Хамель и Гильт охраняли наш сон.

Таким образом прошло, судя по таймеру, двое суток, когда мы заметили, что скорость поезда стала ощутимо медленнее. Харир прошёл к Каунасу, сел вместе с ним вместо дежурного воина, а дварфы вдруг скинули своё обычное сонное оцепенение и засуетились, доставая из-под скамеек ящики; видимо, началась подготовка к скорой высадке. Я тоже пошёл в первый вагон полюбопытствовать.

А посмотреть было на что. Харир готовил движитель к работе, вынимая многочисленные фиксаторы из шарниров с помощью различных инструментов, добиваясь того, чтобы обтекаемая труба могла свободно двигаться на своих ножках-креплениях. Ещё я увидел, что он протестировал не только движения трубы вверх-вниз, но и покрутил ею по сторонам на манер диковинного орудия. Затем он смазал несколько сочленений каким-то маслом и, убедившись, что всё работает как надо, закрыл колесо с кристаллом и прыснул на него несколькими короткими импульсами энергии для калибровки.

Только после этого он уселся на втором стуле и заявил, что теперь всё готово. Каунас не стал меня прогонять, поэтому я остался, стараясь отвечать гному тихо, дабы не вызвать его недовольства. Станцию я вполне ожидаемо проморгал и вздрогнул от неожиданности, когда командир вдруг скомандовал: «Тормози!».

Харир же отреагировал мгновенно. Прервав разговор на полуслове, он бросился к «трубе» и запустил струю воздуха сложным импульсом, который мне удалось рассмотреть и запомнить, заметив краем глаза сообщения в системном окошке об успехе в навыке колдовства и начислении опыта. Явно на пределе своих способностей, Харир стал вливать в кристалл магию ветра широким потоком. Я подошёл и попытался помочь. Положив гному ладонь на затылок, я начал посылать в него сырой поток энергии, которую мог собрать своими более обширными и без преувеличения более мощными энергетическими каналами.

У меня перед глазами тут же выскочила табличка «Вы хотите передать свою магическую энергию другому магу? Будет потрачена 1 ячейка готового заклинания первого уровня. Да/Нет». Я согласился, один из кубиков в верхнем крае моего поля зрения погас, а Харир удивлённо вскрикнул и тут же поблагодарил меня, значительно усилив свой поток магии ветра. Выброс из трубы стал настолько мощным, что нас даже легонько тряхнуло от резкого торможения.

Станцию впереди я увидел лишь через несколько минут и подивился остроте зрения командира поезда. Хотя, возможно, тут имелись некие знаки, сигнализирующие о близости станции, о существовании которых я мог просто не знать. По обе стороны от путей темнели сделанные в стенах туннеля расширения, и уровень пола у них как раз соответствовал высоте пола вагона.