— Он не помешает нам?

— Вы совершенно не проверяете всех пассажиров перед началом своих интриг? — Ведьма осуждающе покачала головой. — Плохо работаете.

— Довольно сложно брать в расчёт иномирные создания в нашем тихом уголочке. Но я учту твоё замечание на будущее. Ты так и не сказала, он будет нам мешать?

— Он работает... Как у вас это называется? Лекарь? В общем, занимайтесь своими делами и не трогайте его, а также его дочь.

— Этот герой опасен?

— Он героическая душа! А не эти ваши самоназваные герои! Алексей, расскажи этому богу об Евгении, а то я утомилась.

— А? Что? Я? В принципе, я могу рассказать пару известных мне историй. — Дальше мужчина начал рассказ о «Тот, кто приносит горе» и как с ним следует правильно взаимодействовать.

Во время чаепития высших существ битва на поле боя ни на мгновение не утихала. Если раньше наёмники думали, что у дезертиров скоро закончатся боеприпасы, то теперь они переживают, достаточно ли их у них самих.

— Держим строй, прикрываемся каретами и закрываем друг друга от стрел щитами! — Неизвестно, в который уже раз за этот бой капитан рыцарей повторял свои указания.

— Мы должны перейти в контратаку! Я лично поведу своих отважных воинов! — воскликнула дочь маркиза и попыталась пробиться сквозь плотное построение наружу, но ей не позволили этого сделать.

— Леди Изабелла, одумайтесь и послушайте меня. Они нас изматывают и стараются разделить! — Капитан рыцарей крепко держал знатную девушку за плечо, не давая ей совершить необдуманный поступок.

— Эти барабаны уже целый час бьют без перерыва! Если бы у них был штурмовой отряд зверолюдов, они давно бы уже отправили его на нас! — Знатная особа безостановочно пыталась вырваться из крепкой хватки.

— Леди Изабелла, поэтому они и бьют в них! Это единственный способ держать обезумевших животных под контролем! — Предводитель рыцарей объяснял происходящее и в то же время незаметно подал знак своим людям, чтобы они встали плотной коробочкой вокруг девушки.

— Извините, что прерываю разговор. Но, возможно, я вам сейчас не нужен? Мне работу необходимо выполнять, а не стоять прохлаждаться среди здоровых людей. — Проклятый бог, не обращая ни на кого внимания, заинтересованно смотрел куда-то за горизонт в сторону скопления противника, и его брови то хмурились, то разглаживались.

— Лекарь Евгений, оставайтесь здесь и занимайтесь нашими рыцарями и оруженосцами, не нужно распылять своё внимание на чернь! — Взвилась Изабелла на непокорного лекаря.

— Прошу прощения, но я всё же пойду проверю свою дочь. — Проклятый бог, не обращая никакого внимания на крики и угрозы, спокойно направился в сторону остальной колонны.

Большая часть стрелков не стали стрелять в человека, облачённого в мантию и похожего на посланника богов, но нашлись и те, кто всё же стрелял. Ни одна стрела и ни один арбалетный болт не мог навредить целеустремлённо вышагивающему мужчине.

— Ты чего тут лежишь? Прячешься от стрелков под колёсами? Ранен?

— Д-д-да. — Заикаясь, заговорил подстреленный кучер.

— Сейчас вытащу тебя и подлечу. — Схватив мужчину за шкирку, Евгений незатейливо закинул его к себе на плечо и под магическим щитом направился ко входу в телегу. — Открывайте, у меня раненый.

— Ты откуда тут взялся? — Выглянул в щель один из знакомых наёмников и открыл заблокированную дверь, пропуская лекаря внутрь.

— Работаю. У вас есть пострадавшие?

— Да парочка легкораненых есть.

Лекарь быстренько осмотрел всех раненых, заживил кровоточившие раны и в целом укрепил их организмы, а затем собрался отправляться дальше.

— Ты куда? — Наёмник попытался остановить целителя, но ничего у него не получилось.

— Выполнять свои обязательства.

— Я иду выполнять свои обязательства. — С этими словами я выпрыгнул на улицу под град летающих снарядов. В такие моменты всегда стоит помнить: делай только свою работу и не лезь туда, куда не просят.

Добравшись до соседней телеги, я обнаружил паникующую Алису, сидящую над целой кучей контуженных тел. Громкие хлопки, которые я слышал ещё в строю рыцарей, теперь обрели смысл. Но такого поворота событий я точно не ожидал. Пришлось залазить и не только исцелять раненых, но и раздавать команды.

Под конец в моём сознании промелькнула мысль: не слишком ли много я беру на себя? Зачем приказываю вылеченным наёмникам? Это ведь дело командиров. Однако они выбыли из строя, а мою дочь нужно было оберегать, пока она не пришла в себя. Спишем всё-таки мою самодеятельность на заботу о ней.

Под непрекращающимся дождём стрел я переходил от одной телеги к другой, оказывая помощь наёмникам, пока не добрался до повозок, на которых ехали авантюристы. Именно тут у меня кольнуло в сердце.

Основной удар пришёлся на задние ряды, чтобы мы не смогли организованно отступить по уже протоптанной дороге. Впереди, вероятно, всё было тщательно спланировано и подготовлено для встречи с прорвавшимися. Так что наша тактика «стреляющей черепашки» оказалась вполне оправданной. Однако если передние телеги худо-бедно, но все бронированы, то вот задние повозки оказались обычными и совершенно незащищёнными. Единственным способом укрыться от стрел было спрятаться за деревянными бортами и щитами.

Защитники, замыкающие колонну, уже давно сдали свои позиции. Нет, они не отступили вглубь... А все полегли. Кто от стрелков, а кто и от добивающего клинка. Вражеские солдаты методично продвигаются вперёд и зачищают от наших парней и девчонок каждую повозку, начиная с последней.

Не доходя до последнего нашего обороняющегося транспорта, я остановился посреди дороги, глядя на отчаянно дерущихся за свою жизнь людей. Вражеский штурмовой отряд, укрываясь за тяжёлыми щитами и под прикрытием стрелков, прямо на моих глазах зачищает глупый молодняк.

Крики, стоны и мольбы были совершенно не способны остановить хорошо слаженный боевой отряд. Я даже не видел, кого ещё можно было бы исцелить. И глядя на всё это, я совершенно не могу понять смысла продолжать свою работу.

Перед кем я обязан выполнять свои обязательства? Перед мёртвым купцом? Да, он умер от шального выстрела, и его тело от меня тщательно скрывали, ссылаясь на то, что он находится в другой телеге. Наверно, именно по этой причине они не хотели меня отпускать, а не только из-за моих целительских возможностей.

Так вот. Перед кем я держу свои обязательства? Перед мертвецом? Возможно, перед наёмниками? А может, перед авантюристами? С кем у меня был заключён договор? С караваном или купцом? Кто мне платит за работу, не имеет значения, потому что тогда меня можно перекупить в любой момент. Особенно после смерти работодателя.

В чём же заключаются мои обязанности? В работе лекаря? Но тогда зачем я бегаю по телегам и пытаюсь спасать людей, если можно просто мазать раны зелёнкой и говорить: «Я сделал всё, что в моих силах». У меня нет чёткой инструкции по моим обязанностям. Вообще изначально планировалось спокойно проехать весь путь, но всё получилось, как всегда.

Глядя на зарубленного деревенского увальня и на рыдающую молодую девушку со сломанным луком, рядом с которой лежит её мёртвая подруга в кожаном доспехе, у меня промелькнула мысль: возможно, моя работа заключается в спасении? Не простое тупое исцеление ран, а именно спасение жизней? В таком случае, если я устраню причину, которая угрожает людям, смогу ли я выполнить свои обязательства перед смертными?

С этой мыслью я повернулся в сторону прячущихся в лесу стрелков и посмотрел прямо в глаза одному надоедливому арбалетчику. Он, не успокаиваясь, отправляет в меня болт за болтом. Я не понимаю, почему этот индивид так меня невзлюбил, но это уже не имеет значения.

Последний выпущенный им снаряд я поймал двумя пальцами, присмотрелся к вымазанному в нечистотах наконечнику и холоднокровно посмотрел на пока ещё живой мешок с костями. Не знаю, что именно будущий труп увидел в моих глазах, но встал он как кролик перед удавом, весь побледневший и с испуганным взглядом.