Джаред, ощущая, что ноги еще дрожат, решил не вставать и указал на пузатый кувшин с узким горлом. Второй бокал всегда стоял специально для Алана. Тот налил себе, добавил в отставленный бокал советника, отпил и продолжил:

— Сейчас немудрено. Лугнасадные недели… Я стараюсь особенно не показываться.

— Старые седые волки не имеют отбоя от желающих? — привычно поддел Джаред.

— Проклятые волки, — нахмурился Алан. — Тебе не нужна моя помощь?

— Всегда нужна, — Джаред усмехнулся. — Но наши чудесные интриганы, — он поднял свиток и уронил его на поверхность стола с изображением Благих земель, — тоже заняты праздником. Даже наш король занят, не поверишь.

— Не верю, но факт, — кивнул Алан.

Он уперся взглядом в хрустальный бокал, тщательно разглядывая блики от огней светильников и пламени камина.

— Кстати, о женщинах. Дженнифер так аккуратно залатала одежду! — продолжил Джаред. — Чувствуется не просто забота.

— Не начинай, — не выдержал Алан.

Начальник замковой стражи не первый год коротал лугнасадные ночи у красавицы Дженнифер. Коротал весьма интересным способом, поедая пироги и попивая чай, а еще делая зарисовки легким углем или толстым карандашом. Прекрасная белошвейка служила ему не только натурщицей, но и замечательной ширмой — преградой для всех иных поползновений в этот праздник. Джаред был уверен, что Дженнифер питала к Алану совершенно определенные чувства. Да и тот не просто дружит с Дженнифер, заботится о ней и помогает растить сына, об отце которого она умалчивала. Алан на все вопросы отвечал, что Дженнифер слишком хороша, а он слишком стар, нужно ли портить имеющееся хорошее в надежде на призрачное лучшее? Дженнифер, знавшая Джареда без малого триста лет, доверяла лишь ему свои мысли. Грустила до того, что в кристально-чистых серых глазах загорались светлые звездочки. И признавалась, что Алан опять пропадет, как он делал всегда, стоило ей сделать малейшие шаги ему навстречу.

Пропадать начальник замковой стражи, хранитель Черного замка, умел мастерски во всех смыслах. Умел создавать порталы и появляться неожиданно, мог видеть почти все, что происходит в пределах цитадели. Дары эти привычно для Благого мира уравновешивались такими отдарками, о которых Джаред, скользя взглядом по пышному жабо Алана, предпочитал не думать, надеясь только, что этот мир дает не больше, чем может выдержать отдельный ши.

Поэтому Джаред молчал. Привычно.

— Спал? — спросил Алан, просмаковав вино.

Джаред еще более привычно дернул плечом.

— Значит, не спал. Опять обижал свой расчудесный коврик, — хмыкнул Алан и покачался на ножках кресла.

Советник прикрыл глаза и откинулся на спинку своего стула, тоже крайне жёсткую.

Поспать у Джареда никак не получалось. Первая ночь праздника ушла на благие дела. Дань любви и свободе советник воздал, выполняя роль истинного сына своего Дома — трудолюбиво и с огоньком. С волчицей, выбравшей его своим волком, и к обоюдному удовольствию. Отлюбленной во всех известных ему позах. Вот только когда вместо сероглазой и черноволосой дочери Дома Волка проступил образ золотоволосой Лианны, когда она прошептала ему призывно «мой волк», Джаред не выдержал… Дама была бы не против продлить праздничное знакомство еще на несколько дней, но советник отговорился занятостью, осыпал ее комплиментами и уверениями, что одна она не останется. Исчез из гостевых покоев раньше, чем первый луч солнца окрасил алым ледники Черных гор. Спешил к себе, сопровождаемый одновременно радостью от хорошо выполненной работы и укоризненным взглядом отца. Укоризненным оттого, что он мысленно любил не волчицу, а замужнюю, очень счастливую в браке солнечную королеву, и оттого, что солгал насчет работы.

— Есть проблема, Джаред. Скоро вернётся Мэй, — Алан безотказно отвлекал от мрачных мыслей. — Вот думаю, узнает он меня или нет? Двести лет на границе с фоморами — не шутка, но волчонок так жаждал стать офицером!

— Дети быстро растут, это правда, — Джаред легко подхватил безопасную тему. — Правда, это не означает, что память их подводит уже в молодости. Алан, не понимаю твоей неуверенности. Вы вырастили Гволкхмэя с Дженнифер на пару, так что, если его не свели с ума фоморские ужасы, тебя-то он помнит точно хорошо. Знаешь, фигура отц-с-са…

Неожиданно вздрогнули оба. Советник ещё и неловко осекся, закашлялся, подавившись вином. Возле окна вновь покачал головой одно или два тысячелетия как почивший Мэрвин.

— Мне страшно за тебя, Джаред, — седой волк устроил руку на его плече, наверняка ощутив дрожь напряжения, то и дело пробивающую советника. — Мы договорим потом. Так или иначе, праздник или не праздник, король или не король, а отдохнуть требуется даже тебе. Отказов не приму.

— К тебе не пойду, — мотнул головой советник.

— Значит, пойдем к тебе, — хмыкнул начальник замковой стражи. — Не беспокойся насчёт сплетен.

Алан помог Джареду подняться, вывел из рабочего кабинета, и после пары странно коротких переходов советник оказался в собственных покоях. Наверняка Алан снова пользовался возможностями хранителя Черного замка, откликавшегося на его мысленный зов.

— Будем считать, я не в претензии, — советник постарался говорить строго.

— Будем считать, я тебе верю, Джаред, — Алана всегда было сложно вывести из равновесия, теперь же начальник замковой стражи точно насмехался. — Иди отдохни. Не знаю, чем тебя зацепила «фигура отц-с-са», да и не хочу знать, поэтому сделай одолжение мне, себе и всему двору, поспи. За несколько часов небо на землю не обвалится, точно не в пределах Черного замка, я прослежу.

Когда Джаред остался один, то есть совсем, в том числе без тени отца, наконец-то получилось вздохнуть свободно. Прислушался: все было тихо, только шуршали по чердачному этажу летучие мыши и где-то шалил неугомонный принц Мэллин.

Джаред тщательно вымылся, выждал еще час для верности, чтобы не пропустить случайно ничего важного, а потом, в самый глухой час ночи, медленно разоблачился, сложил одежду по складкам на специальной вешалке подле постели и улегся. Приглушил слишком острый даже для ши слух, устав и от падения капель воды, и от тихих шагов стражи, и от шуршания мышей где-то в подвале. Пожалуй, полчаса беспамятства Луг ему даровал.

Спать в постели Джаред не мог никогда, но сегодня и коврик не помогал. Привычная игольчатая поверхность не отвлекала от холодных карих глаз Лианны, которые неумолимо теплели, волосы золотились, губы целовали его губы…

Джаред зажмурился, постучал по полу до боли в костяшках. Перевернулся с боку на бок. Сердито выдохнул и глубоко вдохнул. Посчитал по именам трехсотлетних волков: дело это было долгое, в тот год будто пало Проклятие и дети рождались в каждом Доме.

Не помогло и это проверенное средство. Советник еще повздыхал, оделся и пошел по длинным, знакомым анфиладам Черного замка, обходя королевское крыло и успокаиваясь.

Минуя очередной поворот, засмотрелся на голубку, неожиданно привольно устроившуюся на плече механеса. Поймал себя на мысли о странном сравнении и вздрогнул от слов:

— Она еще там.

Джаред от знакомого веселого тона чуть было не запнулся.

— Мой принц, о чем это вы? — еще не видя Мэллина, спросил он.

— О ком, Джаред! О Мэренн. Наш король ее не выгнал! И даже не пытался.

Принц спрыгнул с высокого подоконника, сладко потягиваясь. Джаред с трудом остановил руку, потянувшуюся поправить нижнюю рубашку Мэллина, распахнутую куда ниже позволительного.

— И, кстати, что ты здесь забыл? Неужели тоже какую-нибудь очаровательную даму довел до полного изнеможения?

Советник устало покосился на принца. Мэллин искрился готовностью действовать, сиял как тысяча лун, и спасаться от него следовало предельно честными ответами.

— Довел, почти сегодня, — выразительно покосился за спину принца, на светлеющий горизонт. — А вы отчего здесь так рано?

— Моя волчица устала, — пояснил Мэллин, не собираясь застегиваться и даже об этом не помышляя. — Вернее, две волчицы. Что?